комната оставляла не самые приятные — пол покрывала метлахская плитка советских времен, и что стены, что напольные туалеты, создавали впечатление чего-то ужасно грязного. Поскольку уже начало темнеть, на потолке зажглись лампы, и тёмно-жёлтый свет от них, освещая душевую, придавал обстановке эффект старой фотографии.

Двое мужчин, поселившиеся вместе, уже умылись и собрались покинуть душевую, перед уходом обратившись ко мне:

— Юрий, мы пойдём.

— Хорошо, я тоже уже одеваюсь, — ответил я парням.

Я уже закончил умываться, поэтому взял полотенце и решил пойти вместе с ними.

— Юрий, — внезапно позвал меня Геннадий Иванович из душевой, — ты уже уходишь?

Я утвердительно хмыкнул. Однако, понимая, что Геннадий Иванович наверняка боится остаться один, спросил:

— Если ты недолго, то могу подождать?

Геннадий Иванович рассыпался в благодарностях.

Я встал у выхода, ожидая, пока мужчина помоется.

Каждая душевая отделялась от другой металлическим листом. В каждой душевой к стене прикреплена лейка. В душевой было очень тихо, слышался только звук воды, стекающей на пол.

— Почему никак не отмывается? — спустя некоторое время из душа вдруг послышался голос Геннадия Ивановича. — Почему кровь никак не отмывается, а?

Я заглянул в душевую и спросил:

— Что такое?

— Не отмывается… — его голос звучал растерянно, но в нём уже проскальзывали нотки непередаваемого ужаса. — Повсюду кровь.

Я посмотрел в сторону душевой отделения, где стоял Геннадий Иванович. Но даже в тусклом освещении смог разглядеть, что у ног мужчины непрерывно льётся кровь, утекая по желобу в сток. Даже если Геннадий Иванович весь был запачкан кровью, всё же странно, что он до сих пор не мог её отмыть.

Тем временем мужчину всё сильнее охватывал ужас:

— Всё никак не отмывается… — проговаривал он испуганным голосом.

Меня начали терзать смутные сомнения, и сказал ему:

— Не отмывается, так не смывай. Выходи скорее.

Геннадий Иванович внезапно замолк.

Я хотел снова позвать его, но тут душ отключился и мужчина вышел из-за душевой перегородки. Подняв чуть выше, я моментально понял, почему тот никак не мог отмыться от крови.

Я увидел над душевой лейкой странную тварь, с которой непрерывно ручьями стекала кровь, попадающая по лейке на тело мужчины. Да, было бы удивительно, если он смог бы отмыться.

— Сейчас же выходи оттуда, не до помывки!

Геннадий Иванович, увидев выражение моего лица, быстро схватил полотенце и выбежал прочь, даже одежду не успел взять.

Пока он бежал, тварь, что примостилась на лейке, медленно подняла голову. Я, не решаясь долго смотреть на неё, тоже поспешил покинуть душевую.

Мы второпях выбежали в коридор, где и столкнулись с Женей.

Увидев голого Геннадия Ивановича, с ног до головы в крови, Евгений спросил:

— Чем вы так долго занимались там?

— Я ждал его, пока он принимал душ!

Выражение лица Евгения стало странноватым:

— Увлечения у тебя и впрямь специфичные.

— Не понял. О чём это ты??? — воскликнул я, но всё же, с выражением безысходности на лице, рассказал ему о том, что случилось в душевой.

Женя выслушал и бросил взгляд на трясущегося как осиновый лист мужчину:

— Скорее пойди, оденься в сухое, иначе простудишься.

Геннадий Иванович закивал и поплёлся в свою комнату.

Мы тоже вернулись к себе в комнату и улеглись на деревянную кровать.

Нельзя не отметить, что комнатушка была настолько узкой, что казалось, тут нет места для вздоха. Я, повернувшись, увидел перед собой серую стену. А грязноватый потолок, казалось, в любую секунду может обрушиться прямо на нас. Впрочем, Женя, как обычно, уснул с лёгкостью — выражаясь его собственными словами, закрыл глаза — вот и стемнело.

Я тоже закрыл глаза, медленно погружаясь в глубокий сон.

Нельзя не отметить, что человек, которому в подобной обстановке удалось бы спокойно уснуть, позабыв о психологической нагрузке, мог считаться по-настоящему потрясающей личностью.

Я проспал всю ночь, не видя снов. Вначале я считал, что в первый же день что-то случится, но никак не думал, что вот так спокойно проживу до рассвета.

Утром в квартире хозяйки нас ожидал завтрак.

Женщина вела себя довольно приветливо, еда тоже на вкус оказалась сносной. Поначалу, сидя за столом, никто не решался притронуться к пище, но потом Евгений снял пробу:

— Ничего, сойдёт, — заключил он. — Что вы на меня так смотрите? Почему не едите?

— Это можно есть? — Спросила Ксения, у которой под глазами виднелись темные круги, судя по всему, девушка совершенно не выспалась. — С местной едой проблем не возникнет?

Евгений усмехнулся:

— Даже если возникнут, поесть всё равно придётся. Или ты собираешься всю неделю пить только воду?

И ведь верно, в доме не существовало других источников пищи.

Поняв это, остальные тут же похватались за ложки с вилками пробовать завтрак. Пока мы ели, из другой комнаты как раз вышли тройняшки. В одинаковых красных платьях, с одинаковой причёской, двумя тонкими косичками, и с одинаково безразличными лицами. С самого начала не выразили никакого отношения к внезапно прибывшим гостям, будто воспринимали нас как пустое место.

Татьяна почувствовала себя немного неуютно под их взглядами, поэтому не стерпела и тихо обратилась к девочкам:

— Малышки, а как вас зовут?

В тот же миг три пары детских глаз без тени эмоций направились на Татьяну, от чего та едва не впала в необъяснимую панику.

— Нельзя просто так говорить незнакомцам наши имена, — сказала девочка, что стояла посередине. — И даже если я скажу, вы все ровно не отличите меня от сестёр.

Татьяна, которой будто заткнули рот, неловко пробормотала:

— Ну ладно…

— Но если ты не говоришь своего имени, откуда можешь знать, что мы не отличим? — вмешался сидящий рядом Евгений. Кажется, он совсем не боялся жутковатых девочек перед собой. Изящно положив вилку, он прохладным тоном заявил:

— Если в дом пришли гости, всё же следует вести себя повежливее.

Девочки, услышав его, переглянулись между собой. Затем снова заговорила та, что стояла посередине:

— Меня зовут Надежда, её — Вера, а её — Любовь.

Я, услышав имена, едва не поперхнулся, выплюнув еду прямо на стол. Я подумал: «Мама ваша, прямо скажем, скреативила, раз придумала такие необычные имена, да еще и для тройняшек».

На лицах остальных тоже промелькнули лёгкие улыбки.

Надежда сказала:

— Раз мы представились, вы непременно должны нас запомнить.

Евгений внимательно оглядел девочек и вдруг протянул руку и погладил Надежду по голове:

— Ладно, я запомнила. — Потом похлопал стоящую ближе всего к нему девочку по плечу и произнёс: — Идите, мама уже приготовила завтрак.

И тройняшки вприпрыжку убежали из обеденного зала.

Мне показалось, что последняя фраза девочки прозвучала как-то подозрительно. Что значит — раз они представились, то