Человек, похожий на секретаря, добавил:

– Государство выделило три тысячи, остальные две – от секретаря У и еще нескольких руководителей коммуны.

– Заберите, – сказал я. – Пожалуйста, заберите, нам не нужно.

– Мы понимаем ваши чувства, – печально произнес партсекретарь. – Мертвых не воскресишь, а живым нужно продолжать революционную борьбу. Звонила председатель Ян из Пекина, во-первых, она шлет соболезнования в связи со смертью товарища Ван, во-вторых, выражает сочувствие родственникам усопшей, а в-третьих, просила меня сообщить тебе, что твой отпуск продлен на полмесяца, закончишь хлопоты с похоронами, уладишь дела дома и возвращайся.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Вы можете идти.

Партсекретарь и иже с ним еще раз низко поклонились урне с прахом и полусогнувшись вышли из дома.

Я смотрел на их ноги, на толстые и тощие задницы, и из глаз снова потекли слезы.

Из переулка послышались женские причитания и мужская ругань, и я понял, что пришли тесть с тещей.

Тесть, держа в руках деревянные вилы, которыми провеивают зерно или ворошат сено, кричал:

– Сейчас вы мне, ублюдки, за дочь мою заплатите!

Теща размахивала руками, перебирая маленькими ножками, словно хотела наброситься на мою тетушку, но сама споткнулась и упала первой. Сидя на земле, она колотила по ней ладонями и голосила:

– Бедная моя доченька… Как же ты так ушла… Покинула нас, и как же нам дальше жить…

К ним подошел партсекретарь коммуны:

– Дядюшка, тетушка, мы как раз собирались к вам домой, это такое несчастье, мы тоже переживаем всей душой…

Тесть воткнул вилы в землю и заорал во всю мочь:

– Вань Сяо Пао, мерзавец этакий, а ну выходи!

С дочкой на руках я вышел к нему. Дочка крепко ухватила меня за шею и уткнулась личиком мне в щеку.

– Батюшка… – Я остановился перед ним. – Ну, казните меня…

Тесть высоко занес вилы, но руки его застыли в воздухе. На седой бороде я заметил капельки слез. Ноги у него подкосились, и он рухнул на колени.

– Милостивый в величии своем сущий… – Отбросив вилы, тесть взмолился со всхлипами: – Великий сущий, что живее всех живых, пусть он так же принесет вам беду… Зло ведь творите… Неужто не страшитесь кары небесной…

Подошла тетушка, она встала между тестем и тещей и, уронив голову, заговорила:

– Братец и сестрица Ван, в этом деле вины Пао нет, меня вините. – Тетушка вскинула голову. – Можете обвинять в недостаточном чувстве ответственности, в том, что вовремя не проверила установку спирали у женщины детородного возраста, в том, что мне в голову не пришло, что этот негодяй Юань Сай владеет техникой ее удаления, в том, что я не отправила Жэньмэй на операцию в уездную больницу. Теперь же, – тетушка глянула на партсекретаря коммуны, – я жду решения руководства.

– Выводы уже сделаны, дядюшка и тетушка, – сказал партсекретарь, – мы, как вернемся, обсудим вопрос оказания вам двоим материальной помощи, но вины доктора Вань здесь нет. Это чистая случайность, которую определило состояние здоровья вашей дочери, и даже если бы ее отправили на операцию в уездную больницу, результат был бы тот же. Кроме того, – громко провозгласил он, обращаясь к столпившимся во дворе и в переулке, – планирование рождаемости – это основной политический курс государства, а курс ни в коем случае нельзя менять из-за того, что произошло по случайности. Допустившие незаконную беременность должны автоматически идти на аборт; те, кто планирует незаконную беременность, нарушают политику планирования рождаемости и понесут суровое наказание!

– Тебе тоже от меня достанется! – С этим безумным воплем теща вытащила из-за пазухи ножницы и всадила в ногу тетушке.

Тетушка зажала рану рукой. Меж пальцев текла кровь.

К теще бросились двое ответственных работников, уложили ее на землю и вырвали из рук ножницы.

Рядом с тетушкой опустилась на колени Львенок, открыла аптечку, вынула бинт и принялась крепко перевязывать рану.

– Быстро позвоните и вызовите «Скорую»! – велел партсекретарь.

– Не нужно! – сказала тетушка. – Я, сестрица Ван, отдала твоей дочери шестьсот кубиков крови. А теперь, когда ты меня ткнула ножницами, наш кровный должок кровью и смыт.

Стоило тетушке двинуться, как кровь стала сочиться через бинт.

– Ты соображаешь, что делаешь, старая! – разбушевался партсекретарь. – Если с председателем Вань что случится, будешь нести юридическую ответственность!

Увидев, что у тетушки вся нога в крови, теща, видать, струхнула и опять стала бить ладонями по земле и голосить.

– Не пугайся, сестрица Ван, – хмыкнула тетушка. – Даже если я от столбняка помру, тебе отвечать не придется. Хочу поблагодарить тебя, ты своими ножницами помогла мне бремя скинуть, упрочила мои убеждения. – И она обратилась к пришедшим поглазеть зевакам: – А вас прошу довести до сведения Чэнь Би и Ван Дань, что они сами должны явиться ко мне в здравпункт, иначе, – тут тетушка махнула окровавленной рукой, – пусть хоть в могиле мертвеца схоронятся, и оттуда их вытащу!

Дорогой господин Йошихито Сугитани,

Сегодня первый день нового года. Со вчерашнего вечера зарядил снег и идет до сих пор. За окном уже белым-бело, на улице слышен радостный смех детей, высыпавших на снежные забавы. На тополе перед домом трещат две сороки, будто для них это приятный сюрприз.

Прочитал Ваш ответ, и на душе стало тяжело: никак не ожидал, что мое письмо вызовет у Вас серьезную бессонницу и так подорвет здоровье. Очень тронут Вашими соболезнованиями. Вы говорите, что у вас потекли слезы, когда Вы прочитали, что Ван Жэньмэй умерла, а я написал, что когда она умирала, глаза у нее тоже были полны слез. На тетушку я обиды не держу, считаю, что она сделала все правильно, хотя в последние годы она, пожилая уже, часто кается, говорит, у нее руки в крови. Но это история, а в истории смотрят на результат и не обращают внимания на то, какими средствами он достигнут. Как люди смотрят на Великую Китайскую стену, на египетские пирамиды и многие другие великие сооружения, но не видят, сколько под ними слоев белых костей. За прошедшие двадцать с лишним лет китайцы, используя крайние меры, наконец поставили под контроль резкое увеличение численности населения. По сути дела, это вклад не только в развитие самого Китая, но и всего человечества. В конце концов, все мы живем на одной крохотной планете. Природных ресурсов на Земле и так совсем немного, если их израсходовать, они не восполнятся, и с этой точки зрения критика Западом китайской политики планирования рождаемости выглядит не совсем справедливой.

За последние пару лет в наших местах произошли большие изменения. Новыми партийными секретарями становятся люди, не достигшие сорока, доктора, учившиеся в Америке, напористые, целеустремленные. Говорят, дунбэйский Гаоми по обоим берегам Цзяохэ ждет большое развитие. Вокруг грохочет все больше и больше строительной техники огромных размеров. Не пройдет и нескольких лет, как здесь произойдут громадные изменения, так что, возможно, все, виденное Вами в прошлый раз, уже исчезнет. Хороши или плохи в конечном счете эти грядущие перемены – судить не могу.