— Понятно, — я сглотнула, — а что, если какой-то род прервётся?

Я вспомнила про деда Анны-Луизы, Вольного Барона Шенуара. У него была только одна дочь, а у той только Лула. Я успела заметить, что в подруге нет никаких признаков магократки. Её мать, скорее всего, будет последней в роду.

— Если род затухает, то изменяется весь узор или его часть, — ответил Ксан, — намного проще с Кругом, от потери одного или двух родов ничего не изменится. Даже потерю одного рода из Звезды можно пережить. А вот с Треугольником совсем не так. Но бывают случаи, когда кто-то из другого рода может образовать новый и занять место угасшего. Такое бывало.

— А от чего эта защита? — я сжала мальцы в замок.

— Это как защита границ страны, так и сдерживающая печать от тех сущностей, что остались от тёмных времён и чудовищ, — пожал плечами Делатур и поднялся, — Светлая Святая не уничтожила их всех, некоторых связала и запечатала. А магократов, как потомков этих монстров, посадила сверху, как защитников.

— Всё это звучит как бред, — вздохнула я.

— Согласен, я сам иногда думаю, что схожу с ума, — Ксан хмыкнул, — и завидую простым людям. Многие знания — многие печали. Тебе нужно отдохнуть, Айза. Сегодня был очень насыщенный день.

— И до его завершения ещё далеко, — я потянулась.

— Сегодня твой зверёныш посидит у тебя, я заберу его завтра, — Делатур приблизился к стене, — я узнаю, как восстановить твою книгу Крови, и мы проведём ритуал. Будь готова.

И ушёл, не прощаясь. Я устало рухнула на кровать и закрыла глаза. Сон сморил почти мгновенно.

— Зара, — строгий незнакомый голос звал из пустоты, — Зара.

— Кто здесь? — я попробовала оглядеться, но кругом была лишь темнота, — где я?

— Мне тоже очень интересно, где ты, дочь, — я вздрогнула при этих словах.

— Т-ты… — дыхание перехватило от страха. Он нашёл меня?

— Как непочтительно, дитя, — укоризненно сказал отец, голос которого я услышала впервые в жизни.

— А ты заслужил моё почтение? — страх трансформировался в злость, — как ты мог так со мной поступить?

— Твои выводы неверны, — ответил голос из темноты, — то, что ты уничтожила книгу Крови и сбежала говорит о том, что ты была не готова. Ты слишком импульсивна, это твой главный недостаток, Зара.

— Я не Зара! — прорычала я, — я — Азарелия, не так ли? Это то имя, что дала мне мама.

— Значит, ты успела это прочитать, — проигнорировал мою вспышку отец, — что ещё тебе известно?

— Мне известно достаточно, чтобы сделать выводы о тебе, — ответила я, — ты предал меня.

— Не разбрасывайся громкими словами, Азарелия, если не готова отвечать за них, — в голосе зазвучали стальные нотки, — а ты не готова, потому что не знаешь всей картины.

— И кто в этом виноват? — ядовито сказала я, — сейчас моя картина такова, что я могу уверенно назвать тебя предателем и ответить за свои слова.

— Дерзко, — в его голосе послышалась едва уловимая насмешка, — твоя мать была такой же.

— И что ты ожидаешь услышать от меня после такого ответа? — прошипела я, — «папочка, я всё прощаю, расскажи о мамочке»?

— Ты копия мать, она тоже была остра на язык, — ничуть не обиделся он, — это просто наблюдение, Азарелия, я не жду каких-то ответов от тебя. Кроме одного. Где ты?

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы задавать вопросы? — я злилась на него за то, что он говорит со мной как ни в чём не бывало, — ведь это ты должен ответить на мои вопросы.

— Должен? — он удивился, — дитя, всё, что я должен тебе, я и так делаю. Делаю всё, что от меня зависит. Поэтому тебе не стоит переступать границы и грубить мне, Азарелия.

— Значит, ты что-то упустил и сделал недостаточно, — не сдавалась я, — и это тебе что-то от меня нужно, а не наоборот. Я прекрасно живу. Мне нравится, как я устроилась, и меня вовсе не тянет возвращаться непонятно к кому.

— Зара… — устало произнёс голос.

— Я не Зара! — выкрикнула я, — забудь это имя! Я — Азарелия, так меня назвала мама.

— Хорошо. Прости, — пошёл на уступки он, — Азарелия, тебе не безопасно быть одной. Твоя сила может навредить тебе и окружающим.

— Как ты смог со мной связаться? — я проигнорировала его слова, — почему только сейчас?

— Я почувствовал отклик от ритуала с именем и книгой Кровью, ты применила силу и назвалась полным именем, — объяснил он, — я смог зацепиться за остаточный след. Но этого недостаточно, чтобы найти тебя.

— Это радует, — хмыкнула я.

— Азарелия, твой побег — это высшая степень безрассудства. Скажи мне, где ты, и я тебя заберу, — он начал злиться, — я всё объясню тебе. Почему я поступил с тобой именно так, а не иначе. У всего есть свои причины, дочь. Хватит вести себя как обиженная девочка, ты слишком умна для этого и не можешь не понимать, что не всё так просто.

— Ты прав, я слишком умна, — сказала я, — но я — обиженная девочка. Поэтому даже не думай о том, что в ближайшие тридцать лет я прощу тебя и дам о себе знать. И о своей силе я позабочусь.

— Азарелия!.. — рыкнул он.

— Ты упустил шанс всё мне рассказать. Больше я не хочу ничего слышать, — сказала я.

— Я просто хотел защитить тебя, — прогрохотал его голос, — твою мать я не уберёг, спрятать тебя было единственным выходом.

— Я понимаю, — я была почти спокойна, — а твоего молчания — нет. Я не должна была узнать всё вот… так. Это ранило меня, папа. Слишком больно. Поэтому я не могу тебя простить. Не сейчас.

— Азарелия, — он тоже успокоился, — я бы сделал всё, чтобы ты никогда не узнала правду и прожила тихую спокойную жизнь в неведении. Мне жаль, что ты узнала так, прости меня, девочка. Я надеялся, что твой дар никогда не проснётся. Дары магократов — это вообще редкость.

— Многие знания — многие печали, да? — повторила недавние слова Ксана, — но вот в чём дело: ты просчитался, дар проснулся и твоя ложь всплыла. Я могла вынести правду, но твою ложь я вынести не в силах.

— Азарелия, слишком много драмы, — вздохнул отец, — эмоции — твоя сила и слабость. Если ты не хочешь вернуться, то хотя бы знай суть своего дара. Ты должна справиться. Контроль — вот, что важно. Но знай, что я не перестану искать тебя, и рано или поздно найду. Найду, где бы ты ни была, дочка.

— Не… — я рывком села на постели и уставилась расфокусированным взглядом прямо перед собой.

Странный сеанс связи оборвался. А в моей душе поселилось беспокойство. Ведь и правда найдёт — впереди бал в честь Светлой Святой в академии.

— Дело — дрянь, — вздохнула я и растёрла ладонями лицо.

После первого в жизни разговора с собственным отцом я была нервной и дёрганной, что не укрылось от девочек. Бригитта честно одёргивала Кресс весь завтрак, но к обеду не выдержала и она. Только Лула витала где-то в облаках и всё время кого-то высматривала, когда мы были в столовой.