Ал-Тор медленно перенес вес на правую ногу и подтянул к груди колено левой, оттянув носок и раскинув руки вверх и в стороны. Кисти рук были расслаблены, а пальцы словно удерживали яблоко. «Взлетающий журавль» – так называлась эта стойка в трактате по искусству боя.

В такой позе юноша мог простоять ровно столько, сколько потребуется. Еще в начале своего обучения он замирал в такой позе, удерживая на колене и запястьях пиалы с горячим чаем. Чай остывал, и его заменяли свежим, а юноша продолжал стоять до тех пор, пока руки и ноги не начинали дрожать, расплескивая напиток.

Но те времена давно прошли, и теперь он стоял напротив Медведя, замершего и напряженно ждущего его ошибки. Минута сменяла минуту, а бойцы продолжали стоять, словно ожившие гравюры из трактатов Ал-Тора.

Это противостояние было неожиданно нарушено бабочкой, избравшей колено юноши местом для отдыха. Крошечное, безмозглое существо, порхавшее над двором, медленно опустилось на колено воина и замерло, сложив радужные крылья, словно решив, что это самое безопасное место для отдыха.

Бойцы чуть улыбнулись, проследив за полетом бабочки, и синхронно сдвинулись с мест, меняя положение тел. Обманутая в лучших чувствах бабочка, заполошно взмахивая крыльями, пустилась наутек, проклиная переменчивость бытия на своем неведомом языке.

Неожиданно Такеши быстро шагнул вперед и нанес удар сверху правой рукой. Движение было простым и бесхитростным, но оно скрывало то, что должно было последовать после. Ал-Тор предвидел подобную уловку и сделал то, чего Такеши от него никак не мог ожидать.

Скользнув вперед, Ал-Тор блокировал удар скрещенными руками и ответил ударом ноги в подмышечную впадину. Такеши сделал то, что мог сделать в таком положении. Развернув корпус, он принял удар на мощный мышечный пласт груди и атаковал ноги юноши ударом левой стопы в голень.

Ал-Тор предполагал нечто подобное и моментально подпрыгнул, подобрав ногу и пропустив удар мимо. В то же мгновение, как опорная нога юноши коснулась земли, он нанес удар ногой в голову Такеши. Быстро пригнувшись, Такеши пропустил удар над головой и ответил ударом двух рук в корпус. Юноша изогнулся, спассировав удар. Ладони Такеши только чуть коснулись кожи Ал-Тора. «Ветка ивы на ветру» – так называлось это движение. В тот же момент, как Такеши вынужден был вернуть руки в исходное положение, юноша разогнулся, нанося ответный удар в грудь раскрытой ладонью.

Сила удара отбросила Такеши на несколько шагов. С трудом удержав равновесие, Такеши глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и удивленно покрутил головой. Он многого ожидал от этого боя, но полученный удар заставил его пересмотреть свое отношение к юноше. У Такеши возникло такое ощущение, что его лягнул тяжеловоз, и это притом, что юноша явно сдерживался, нанося удары в полсилы.

Быстро набросав в уме картину дальнейшего боя, Такеши ринулся вперед, нанося удары с неимоверной скоростью. Ал-Тор встретил его нападение так, как привык. Блокируя удары и ожидая момента, когда можно будет нанести ответный удар.

Но на этот раз юноша не рассчитал силу и вес противника. Атака Такеши просто смела юношу с места, и хотя ни один удар не достиг цели, Ал-Тору пришлось спасаться, проделав головокружительный кульбит. Сумев восстановить дистанцию, юноша разбежался и легко взмыл в воздух, нанося серию ударов ногами.

Такеши в очередной раз пришлось восстанавливать дыхание и трясти головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Придя в себя, воин изумленно посмотрел на Ал-Тора и снова встал в стойку. Поза воина была неожиданна и непривычна для юноши.

Присев на правую ногу, Такеши вытянул левую в сторону Ал-Тора, раскинув руки вверх и в стороны. Кисти рук были сложены особым образом, так, что указательные пальцы оставались вытянутыми, а остальные как бы поддерживали их.

Низкое положение тела и открытый торс воина просто предлагали атаковать, но, зная феноменальную скорость движений Такеши, юноша не спешил. Это была ловушка, и Ал-Тор прекрасно это понимал. Медленно смещаясь по часовой стрелке, Ал-Тор пытался найти способ правильной атаки.

Убедившись, что атаки на среднем и нижнем уровнях обречены, юноша неожиданно взвился в воздух, нанося удары сверху. Но Такеши, зная, что перед ним не простой боец, ожидал нечто подобное и успел просто откатиться в сторону.

Его ответный удар был нанесен сходу, от самой земли. Огромные, как пивные кружки, кулаки воина нашли свою цель, но совсем не так, как он планировал. Удары пришлись в голени и бедра юноши. Единственное, чего удалось добиться Такеши, это отбросить юношу, прервав его атаку.

Отброшенный мощными ударами в сторону, юноша приземлился на ноги мягко, словно кошка, и тут же бросился вперед, понимая, что силой этого богатыря не взять, оставалось только уповать на технику.

Ускорившись до максимума, Ал-Тор ринулся в атаку. Удары посыпались на Такеши как град. Юноша умудрялся бить из самых неожиданных положений. И хотя большую их часть воин успел блокировать, оставшихся вполне хватило, чтобы понять, что схватку он проиграл. Дождавшись, когда град ударов иссякнет, воин отступил назад и отдал глубокий, церемониальный поклон, признавая свое поражение.

Ал-Тор ответил на поклон, пряча довольную улыбку. Ему это удалось. Удалось победить человека, которого специально готовили для подобных схваток. Человека, который с самого детства знал только одно, он должен быть лучшим, чтобы сделать свое дело и остаться в живых.

Не сговариваясь, бойцы разошлись по разным углам. Каждый за своим оружием. Ал-Тор сжал рукоять клинка и на несколько мгновений закрыл глаза, настраиваясь на контакт. Такеши осторожно поднял свою нагинату и, нежно поглаживая покрытое лаком древко, вышел на середину двора.

Они странно смотрелись вместе. Огромный, необъятных размеров воин и тонкая, особенно в его огромных лапах, нагината. Казалось, стоит ему покрепче сжать пальцы, и черное древко треснет, как соломинка. Но при всей своей хрупкости оно легко выдерживало прямой удар двуручного меча. Секрет заключался в сочетании слоев лака и пропитки древесины.

Ал-Тор поднял меч и замер, ожидая предупреждения об атаке. Лезвие нагинаты свистнуло в утреннем воздухе и обрушилось на левое плечо юноши. Клинок меча встретил его на полпути к цели и, легко закружив, отбросил в сторону.

– Эй! Ты чего молчишь? – мысленно позвал юноша сознание клинка.

– Не хочу отвлекать тебя. И кроме того, я еще сам не могу правильно оценить ситуацию. Я одновременно и внутри и снаружи боя. Непривычно.

– Давай, привыкай быстрее, а то мне хочется начать делать все по-своему, тогда ты точно будешь только внутри боя.

– Ладно, не ворчи. Раскрой сознание, а то я словно в собачий лаз протискиваюсь, – ответил клинок, и сознание юноши словно раздвоилось. Руки продолжали привычно перемещать оружие, отражая удары, а глаза словно смотрели из самого клинка, подсказывая рукам, как лучше довернуть или сместить оружие для более легкой и быстрой блокировки и атаки.

Поначалу Ал-Тора спасали только врожденная реакция и чувство ритма боя. Но вскоре воин и меч прислушались друг к другу, поняли, кто ведущий, а кто ведомый, и на площадке началось такое, что все проснувшиеся только рты пораскрывали.