Теперь так вышло, что в свои тридцать восемь Землянский споткнулся, допустил прокол. Оказалось, что суровым взглядом, славянским лицом, хорошей выправкой офицера, комплектом бородатых анекдотов и умением «взять на грудь полкило» интересы акционеров не защитить. Про этот злосчастный антифрод Аркадий Андреевич знал, да вот какая штука — не считал это важным. Именно по его вине Роскомтел «попал» на семь миллионов евро, а за это нужно расплачиваться. Прямо сейчас его прямой начальник Кукушкин подписывал приказ об увольнении своего заместителя. Конечно же, по собственному желанию, по-иному на таком управленческом уровне не принято. Не нужно выносить сор из избы.

Через месяц, лежа под капельницей в частной клинике «Медгард» (утром, еще до завтрака, дижестив присовокупил к аперитиву) и наблюдая, как зеленый в трещинках потолок начинает медленно вращаться, Аркадий Андреевич произнесет: «Сик транзит глория, мать ее, мунди».

Так План Сапаровой получил первую жертву.

Наталья ждала этой СМС. Ждала пятые сутки, нервно запивая волнение грейпфрутовым соком и терзая раза по три в день новый кардиотренажер. Все эти месяцы, несмотря на тщательный расчет и подготовку, Наталью не оставляли сомнения в успехе. Вдруг что-то пойдет не так? Дело даже не в том, что она лишится последних денег и будет до конца жизни ютиться под крылом бывшего мужа, что само по себе унизительно. Нарушится План. Произойдет катастрофический и разрушительный сбой важнейшего дела всей ее жизни. И без того задрипанной, как говаривала известная Манька-облигация.

И вот, звякнуло. Оповещение об изменении баланса счета прошло через цепочку переадресаций десятка почтовых аккаунтов, зарегистрированных только для одной цели. Сапарова глубоко вздохнула и чуть дрожащими пальцами ввела реквизиты доступа к личному кабинету банка. Шустрый высокоскоростной интернет не дал времени зажмуриться, и результат появился на экране почти мгновенно. Сердце пропустило удар, показалось, что запятых в сумме маловато. Наталья моргнула. Три миллиона восемьсот шестнадцать тысяч евро! Надо же, получилось…

Огорошенная происходящим и оттого немного заторможенная, Сапарова механически проверила дату поступления, источник, внимательно, очень внимательно изучила номера счетов, в общем, произвела совершенно бессмысленные и успокаивающие действия. Все было верно.

Неполных два месяца, насыщенные сомнительными с точки зрения закона действиями принесли состояние. Действиями, злорадно подумала Наталья, противоправными не более, чем выпуск на линию опасных для жизни троллейбусов. Ладно, упиваться викторией и рефлексировать будем потом. Сейчас важно быстро вывести деньги со счета. Это не представляло сложностей, требовались внимательность и тишина. Счет опустел в течение часа. Все-таки распихала!

Свою долю получил DrTecsaco. Где бы он ни находился, двести тысяч долларов наверняка скрасят его существование. Банковский счет Семена Авраамовича пополнился на более крупную сумму, которой хватило бы приблизительно на четыре «БМВ» седьмой серии. К этим деньгам Наталья присовокупила приличную премию для Ферберга, еще раньше Лифшиц объяснил ей роль и место Лени в акции. Для хорошего человека и хороших денег не жалко. Заслужил.

Тремя разными путями Наталья вывела и остальные средства. Большая часть из них превратится в наличность. Тугие пачки евро до сих пор остались, по мнению Натальи, самым надежным способом расчетов. Да и хранить в нынешней ситуации как-то спокойнее — с курсом рубля творится что-то странное, национальная валюта последнее время начала «хворать». Еще процентов пять от общей суммы аккуратно «слизнула» комиссия банка. Что ж, оффшорные транзакции тоже имеют свою цену, деньги любят чистоту.

В сухом остатке обнаружилось, что Сапарова стала обладательницей чуть более двух с половиной миллионов евро, и каждый евроцент из них уже имел свое предназначение. Небольшую толику Наташа решила потратить на покупку дома. Присмотренный пару недель назад симпатичный обустроенный коттедж с небольшим гаражом и садиком ждал свою хозяйку. Надоели эти муравейники, хотелось тишины, спокойствия и стабильности. Надо же, микрорайон «Трансгруз», фу! Ну, а завтра… Да, надо расслабиться. Середина мая, весна. Решено! Завтра будет автосалон Subaru. Там есть прикольный паренек Артем, немножко заикается и краснеет. Наташа всегда мечтала о фантастически стильном Subaru XV нежно-фисташкового цвета.

Ровно на неделю Наталья постаралась забыть о Плане. Она взяла отпуск сама у себя — гоняла по ночным улицам Излучинска, умытым весенней грозой, с удовольствием дегустировала блюда в нескольких раньше неизвестных ей ресторанах, сделала маникюр и педикюр, подолгу спала или просто валялась на диване с каталогами мебели для нового дома. А на восьмой день, сразу после чашки эспрессо с густой ароматной пенкой Наталья набрала телефон человека, которому было суждено сыграть важную роль во втором акте пьесы…

Мансур Алероевич Висаитов говорил по-русски чисто и даже рафинированно — сказывались необъятные полки классической литературы в библиотеке его родителей. Однако при необходимости (или «под настроение») Мансур Алероевич умел включать одну из версий своего акцента. От первой, тревожно-каркающей, разило запахами пороховой гари, оружейной смазки, солдатского пота, заскорузлых от крови медицинских бинтов и погребальных венков. Вторая — дружелюбная, гостеприимная — вызывала у собеседника образы уютного домашнего очага, тугих красных помидоров, ароматной кинзы и пряного овечьего сыра «нахча».

— Натэ, дорогая, душевно рад слышат! Приэзжай, барашка рэзат будэм, вино пить, говорыть будэм! — Висаитов подмигнул референту, стоящему рядом в ожидании указаний.

— Маник, вот как хорошо, что ты меня помнишь, — растроганная Наталья хотя и ожидала нечто подобное, все же по-женски и приятно удивилась. — Когда ты свободен?

— Хьоме, для тебя я свободен в любое время суток. В светлое и, не побоюсь этого слова, в темное. Ночью приезжай, днем приезжай, только сообщи номер рейса, — Мансур перешел на деловой тон.

— Хорошо Маник. Спасибо тебе. Я на днях прилечу. Может, даже завтра. Нет, нет, не беспокойся, я найду, где остановиться. Пока, целую.

— А как я тебя целую, даже дедушке моему страшно! Хранит тебя Аллах! Жду!

Отключившись, Сапарова с долей смущения вспомнила давнего, еще школьного друга. Да, наверное, не приятеля, а именно друга. Ничего «этакого» между ними не случилось. Ну, целовались пару раз, да. Манник всегда был необычным, «нехарактерным» что ли. Появившись в их девятом дружном «А» классе, мгновенно разрушил сложившееся шаткий баланс безответно (равно как и взаимно) влюбленных парней и девушек, разрушил необратимо. Стройный, высокий, жилистый, сухой как щепка, с великолепной мускулатурой и манерами, столь не характерными для подростка, Маник сразу же завоевал сердца большинства одноклассниц. И не только — симпатию выказывали и учителя. Наташке казалось, что Маник не прилагал к этому никаких усилий, а просто был самим собой — благородным, изысканно вежливым, начитанным и… неуловимо опасным. К Наташке же он питал чувства скорее братские, чем мужские. Чем это объяснить, Наталья не понимала, но ее женское самолюбие сей факт не задевал. Ну, да дело прошлое, а друг из Маника получился хороший, надежный.