нравится, что ты веришь в красивые сказки. Это подтверждает благолепие твоей души. — Его взгляд неожиданно посуровел и ожесточился: — Но военный опыт подсказывает, что чудеса являются всего лишь следствием верно принятых решений.

Марван не стала отвечать. Она понимала, что, в силу характера и возраста, Аркан упускает вещи, свидетельствующие о наличии высшего промысла, и его прагматичный ум, скорее всего, так и останется глух к его зову. В голове мелькнула мысль, и она тут же озвучила её:

— А как ты нашел меня? — старший детектив поднялась, села рядом и закинула ноги Аркану на колени. Глаза инспектора забегали, и женщина поняла, что задела важную для него тему.

— Не я, — мужчина вспомнил момент, когда впервые увидел снимок Марван в газете. — Конгерман показал статью, в которой говорилось о смерти Карпуна. Сначала я едва пробежался глазами по тексту… но что-то заставило внимательнее присмотреться к маленькой чёрно-белой фотографии, притулившейся в самом конце страницы. — Инспектор замолчал, подбирая слова, и, решив не раскрывать подробностей, коротко добавил: — Я сразу узнал тебя, Марван.

Против воли в голову устремилось позорное видение, за которое инспектору стало стыдно. Он вспомнил, как вырвал из рук управляющего «Вестник Пучины» и мгновение рассматривал размытое лицо женщины, которая была повинна в смерти его боевых товарищей. Она стояла напротив высокой надгробной плиты, облачённая в простое чёрное платье. Звуки пропали, превратившись в нескончаемый поток тонкого, постылого звона. Что-то всколыхнулось внутри, сильно дёрнулось, пытаясь вырваться наружу. Контр-адмирал содрогнулся от внезапного толчка. Сильный, нежданный, он был похож на удар под дых. Голова закружилась. Ладони вспотели. Аркан попятился, налетел спиной на шкаф, и его створки гулко клацнули.

— Что с тобой, мальчик мой? — взволнованно произнёс Конгерман, неуклюже пытаясь вылезти из-за рабочего стола.

Контр-адмирал, не понимая, что происходит, попытался ухватиться за ручку деревянной двери, но промахнулся и грузно свалился на пол, больно хлестнув себе по лицу газетными страницами. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и подобрать с половиц осколки своего вдребезги разбитого достоинства. Конгерман протянул ему толстую руку, увитую золотыми кольцами, но контр-адмирал проигнорировал жест помощи и, пытаясь унять головокружение, пошатываясь, встал самостоятельно.

— Это она! Та девушка из видений! — Аркан указал на маленький квадратик изображения и с хрустом смял страницу. — Я убью её.

Управляющий отошёл на несколько шагов, внимательно оглядел разъярённого воспитанника и, лукаво прищурившись, полюбопытствовал:

— И что же ты собираешься делать?

Контр-адмирал крепче сжал в кулаке бумажный лист и сквозь зубы ответил:

— Я непременно что-нибудь придумаю.

Аркан повернул голову и посмотрел на заспанную женщину. В её глазах пылал яркий огонёк нежности, кротости, любви и уважения. Инспектор коснулся миниатюрных стоп и размял их. Затем ласково провёл руками по лодыжке, поднялся выше и остановился на внутренней стороне бедра. Кожа Марван была белоснежной, горячей и бархатистой.

— Я отдал бы свою жизнь ради твоей, — внезапно признался Хамс. Жилка на виске затрепетала, и мужчина отвернулся, пряча эмоции. Ненависть к себе уселась в дальнем углу комнаты, помахала инспектору из темноты рукой и обвинительно зашипела, имитируя голоса товарищей:

— Преда-а-ате-е-ель…

Инспектор медленно поднялся с дивана, стараясь не встречаться взглядом со старшим детективом, и начал разводить в камине огонь: открыл кованую решетку, взял из маленькой дровницы пару крупных поленьев и аккуратно уложил их домиком возле дальней стенки.

— Всё сложилось правильно, — чуть слышно проговорила Марван, разглядывая широкую спину и сильные руки инспектора. — Истине плевать на сомнения. Она существует, даже когда ты не веришь в неё.

Аркан промолчал и, скрутив в трубочку страницы «Таинственного стражника», на которых был изображен Илиоф Лакриян, просунул листы в широкую щель между дровами. Чиркнул спичкой и зажёг пламя. Костер, разгораясь, затрещал, и в гостиной сразу стало светлее.

— Ты ошибаешься, Марван, — Хамс развернулся и окинул взглядом комнату, выискивая призрак своей совести. — Истина никогда не бывает правильной. Она субъективна, изменчива и имеет множество личин. И если для тебя крайне важна любовь, то для кого-то в той же степени дорога крепкая дружба. — Он выпрямился и посмотрел старшему детективу в глаза: — Нет верных решений. Есть только наш выбор.

Марван отвернулась, не выдержав тяжелого взгляда. Потупилась и негромко спросила:

— Думаешь, я не понимаю, что ты имеешь в виду? — Она ненадолго замолкла и, набравшись смелости, закончила: — В том, что они погибли, нет моей вины.

Аркан сорвался с места, подлетел к ней и хотел было схватить её за руку, но вовремя опомнился, остановился и, попятившись, отошел далеко назад. Марван встала, метнула на инспектора взгляд, полный сожаления, и медленно двинулась в его сторону.

— До некоторых пор я готова терпеть твою грубость, просто потому что понимаю, насколько тяжело терять близких. — Она подошла к Аркану вплотную и положила горячую ладонь ему на грудь. Мужчина нежно сжал тонкие пальцы, опустил голову и замер. — Но если ты не сможешь простить себя сейчас, то после моей смерти тебя ждет настоящий ад: извинения просить будет уже не у кого, и тогда чувство вины полноправно завладеет твоей душой. В конечном итоге человек, который мне дорог, превратится в жестокое чудовище.

Инспектор опешил, не зная, что ответить. Только сейчас он понял, что до этого момента никогда не встречал по-настоящему умных женщин. Мужчина посмотрел детективу в глаза и мысленно проклял себя за то, что теперь в их красивой лазури поселилось серое облачко страха. Аркан крепко обнял Марван, обхватив хрупкую спину сильными руками, и, словно переживая, что кто-нибудь может услышать его слова, шепнул на ухо:

— Выходи за меня, Катран.

Сердце пустилось вскачь. Женщина дёрнулась от неожиданности, но инспектор и не думал выпускать её из рук. Детектив поняла, что горит. По шее, поднимаясь к щекам, пополз румянец: она чувствовала, как расплываются по коже рваные алые пятна. На секунду Марван усомнилась, что Аркан Хамс в самом деле произнес эту фразу, и, запинаясь, уточнила:

— Что?

Мужчина отстранился, взял любимую за плечи, нахмурился и, плохо скрывая улыбку, спросил:

— Ты издеваешься надо мной, Марван? — Он не смог сдержаться и широко улыбнулся, разглядывая румяные разводы смущения на женских щеках. — Хочешь, чтобы я попросил?

От волнения старший детектив не смогла вымолвить ни слова, но Хамс истолковал её молчание по-своему.

— Хорошо, — Аркан нервно сглотнул и попытался принять уверенный вид: — Марван Катран, — женщина улыбнулась, видя, как трудно инспектору смотреть ей в глаза, — ты станешь моей женой?

Усмешка сошла с красивого лица: старший детектив вдруг поняла, что всё происходит на самом деле. По-настоящему. Без шуток. Прямо здесь и сейчас. Мужчина сразу заметил произошедшую перемену и заметно напрягся в ожидании ответа.

— Я согласна, — Марван наклонила голову и ласково улыбнулась. — Хамс — красивая фамилия.

Инспектор запустил руку в густые чёрные волосы и в исступлении осыпал невесту поцелуями; медленно, с вожделением чуть прикусил нижнюю губу, после прильнул к шее и, оттянув тонкую бретельку ночной сорочки, спустился к ключице и ниже — к плечам. Женщина возбужденно выдохнула и выгнулась, тая в любимых руках. Аркан осознал, что ни разу не был так счастлив, как в это мгновение. Впервые захотелось запомнить каждую деталь: он отстранился и с наслаждением посмотрел на будущую жену.

— Как только я увидел тебя в толпе, — мужчина вспомнил день, когда на округ было совершено нападение, — то сразу понял, что обречён. Осознал, что ни в коем случае не смогу причинить тебе вред и сделаю всё, чтобы защитить от любой угрозы.

Аркан взял Марван за руку, провёл по нежной коже пальцами и, сдвинув тёмные брови, признался:

— А впервые коснувшись твоей ладони, я прозрел окончательно, — инспектор моргнул, припоминая неожиданно нахлынувшие чувства. — Можно сколько угодно убегать от правды, но она останется неизменной: я безнадежно влюблён в незнакомку, являющуюся ко мне в видениях.

Женщина хотела задать вопрос, но Хамс не дал ей высказаться:

— Нет, позволь мне договорить. Такое можно отважиться произнести лишь единожды. Наверное, ты уже заметила, что откровения даются мне особенно тяжело. — Старший детектив, соглашаясь, кивнула, и инспектор продолжил: — Поначалу я был вынужден действовать осторожно: старший детектив Катран в жизни оказалась не такой покладистой, как показывали пророчества. Каждый раз, приближаясь,