Несколько сеансов назначенного лечения не дали результатов, а после специализированной клиники он вообще замкнулся в себе.

Пытался писать картины, малевал, не выходил из дома неделями, пока постепенно его не начало отпускать.

Мама умерла, а у меня времени не хватало за ним следить. Да и когда, если у самого жизнь пролетала со страшной скоростью?!

Я успокоился, замечая, что он начал общаться с пацанами, выбираться в бары и просто гулять на праздники. Оказалось – рано.

Его сдал один из общих друзей, поведав о том, какой дрянью иногда балуется брат в желании расслабиться. А после я и сам заметил странности в его поведении.

– Ты обещал мне не жрать дурь! Обещал, сука! Забыл, как клялся? – сорвался, не выдержав. – От этого тебе легче не станет!

– Согласен, – как-то странно сразу согласился он. – Но я знаю то, что мне поможет. Вернее, кто, – делая многозначительную паузу. Подготавливая. – Я нашел свое лекарство. Вначале сам не верил, но теперь точно знаю. Я становлюсь нормальным человеком и ощущаю себя полноценно здоровым только с ней. Меня перестают мучить кошмары, я не парюсь суицидальными мыслями, я вообще забываю, что у меня какие-то проблемы, веришь?

– С кем?

– С Никой, – выбивая последние остатки почвы из-под ног. В кухне повисла напряженная тишина. Тяжелая. Гнетущая. И как финальный выстрел: – Я сделал ей предложение. – Сжал кулаки, ощущая, как темнеет перед глазами. – Не надо. У тебя все бляди. Я помню. А для меня она особенная. Единственная, с кем я могу... вообще что-то могу! Мне стоило неимоверных усилий взять себя в руки. Выдохнуть, успокоиться. Заткнуть самого себя, чтобы не наболтать лишнего.

Как так получилось? Как вышло, что именно она смогла подобрать к моему брату ключик? К тому, у кого с самого начала взросления были проблемы с женским полом.

Страх, неуверенность, какой-то блок, но Андрюха вечно терялся и никак не мог переступить невидимую черту.

– Почему она? Ты же сам говорил, как мне повезло, что я вовремя успел рассмотреть ее гнилую суть? Сам ведь потом видел, с кем она таскается? Видел же?

Брат насупился, отводя взгляд, а я вспомнил все его рассказы о Нике после нашего расставания. Все грязные подробности, все то, после чего нормальный мужик близко не подошел бы к такой шлюхе.

– Ошибался. Какая разница, на хуй?! Мне плевать, что было до меня! – заорал он, сметая рукой грязную посуду со стола. На пол полетели тарелки, стаканы, пустые коробки. – Я без нее жить не хочу, понимаешь? Я сдохну! Просто сдохну, если она уйдет. – Он уставился на меня невидящим взглядом, как на пустое место, раскачиваясь на табурете. Обхватил себя руками, а после уже более спокойным голосом выдал: – Можешь сдать меня в психушку. Напичкать всякой гадостью. Это не поможет. Проходили. Я ее хочу. Нику. И она будет моей. Рано или поздно. Иначе...

– Иначе что?

– Иначе мне пиз-дец! – выдал он по слогам.

Дни побежали быстрее. И даже в некоторой степени веселее.

Саша почти все время находился рядом. Уезжал лишь иногда, по срочным делам, и то ненадолго, а так даже работать оставался дома, в своем кабинете.

По вечерам, когда спадала жара, мы с детьми выходили гулять в саду.

Несколько раз выезжали в город за покупками и развлекаться в парк аттракционов.

Саша все-таки нанял нам личного водителя. Как раз кстати, учитывая, что самому ему пока было сложно садиться за руль. Но одних все равно не отпускал. Ездил с нами.

Следил за дочками, помогал выбирать вещи, участвовал в детских шалостях.

Я перестала смотреть на это с умилением. И все непрошеные чувства старалась душить на корню. Снова наступать на те же грабли не хотелось, тем более теперь я была уверена, что это неизбежно.

Больше никаких глупых надежд. Ничего, что могло бы перевесить чашу весов в его пользу.

Точка!

Саша – не ангел и никогда им не станет. Глупо ожидать чуда от того, кто в душе мечтает меня уничтожить. Его ненависть не рассосется, невеста никуда не исчезнет. И с Тимуром он, похоже, не торопится улаживать проблемы, пока я не выполню условия нашего договора. Отсюда такие жесткие ограничения.

После того случая, когда я сорвалась, наговорив ему кучу всего, Саша изменил свое отношение ко мне. Не цеплял, не смотрел с презрением и даже ни в чем не обвинял. Порою мне даже начинало казаться, что он пытается сблизиться, найти общий язык, но из-за своего сложного и принципиального характера не знает, как это сделать. Не может переступить невидимую черту. Сделать шаг навстречу.

По вечерам после ужина девочки сбегали из-за стола, стоило опустеть тарелкам, а мы продолжали сидеть в тишине. Не знаю зачем и почему, но это стало своеобразным ежедневным ритуалом.

Пили чай или сок, думали каждый о своем и просто наслаждались недолгими моментами странного единения.

В такие минуты отступали обиды, растворялись непонимания. Мир вокруг становился чуточку добрее.

И, несмотря на все установки не поддаваться, я чувствовала, что начинаю привыкать. Что совместные завтраки, обеды, ужины незримо, но сближают нас.

Да, еще далеко не друзья и точно не влюбленные, но уже и не враги.

Какой-то промежуточный переломный отрезок жизни, когда мы на время перестали баюкать прошлое, прекратили упиваться фантомной болью и осторожно, буквально по краю, пытались пробовать ступить на новый виток отношений.

В один из таких вечеров, когда я уже выпила две чашки чая, слопала парочку воздушных пирожных и собиралась уходить, Саша решил нарушить традицию. Протянул руку в желании дотронуться до меня, задумался и... передумал.

– На улице хорошая погода. Не хочешь прогуляться перед сном? – нарушил молчание. Я даже растерялась, не зная, что ответить. – Возьми дочкам кофточки и сама накинь что-нибудь. К ночи всегда становится прохладно, – приняв мою растерянность за согласие, кивнул удовлетворенно.

Погода и в самом деле радовала, да и лето подходило к концу, поэтому я не стала отказываться. Поднялась в комнату к девочками, переодела их к прогулке, сама надела спортивный костюм и спустилась вниз.

Саша ждал нас у входной двери. Взял за руку Яну, Леся шла со мной. И мы отправились на прогулку.

Я никогда особо не интересовалась, что интересного находится за воротами. Возможно, потому, что не приходила мысль сбежать.

А зря.

Оно стоило того, чтобы хоть раз выбраться и полюбоваться на такую красоту.

Мы не спеша петляли узкой тропинкой, уходящей между густыми многолетними деревьями. Пушистые кроны сплелись над головой, почти полностью скрывая от глаз небо. По бокам, между мощными стволами долгожителей, виднелись карусели из молодых сосен вперемешку с кустарниками. На земле пестрели полотна лиловых колокольчиков. Из леса тянуло вечерней свежестью, травами и нагретой за день сосновой смолой.