– Друг Николая Петровича – это и мой друг, – начал он максимально приветливо. – Как видите, в этом доме не слишком просторно. Кроме того, Нагорная Слобода – место не вполне туристическое. А почему бы вам, Фредерик, не переехать на какую-нибудь прибрежную дачу? Сейчас как раз пустует одна из лучших вольногорских дач – по соседству со зданием администрации курорта. Три просторные комнаты с видом на набережную, сауна и полнейший пансион. Все за мой счет, безусловно. Живите сколько хотите.

На этих словах глаза у Фредерика озарились ясным, лучезарным блеском, он уже открыл рот, чтобы начать бурно благодарить нового русского друга за неслыханную щедрость, но тут совершенно неожиданно и, по своему обыкновению, весьма некстати встрял Николай Петрович. Голос его звучал обиженно:

– Что же вы, Иван Григорьевич, крадете у меня дорогого гостя? И места у нас предостаточно. И Нагорная Слобода во многих отношениях лучше, чем ваша хваленая набережная. Там от этих праздных курортников просто спасу нет – сущее вавилонское столпотворение! И что за радость куковать одному в пустой даче – наш Фредерик там просто заскучает, а здесь уж мы с Маргаритой постараемся, заскучать ему не дадим. – Николай Петрович был явно не намерен за здорово живешь отпускать от себя такого завидного жениха.

Трудно сказать, какая мысль пронеслась в мозгу Иноземцева в этот самый момент, но скользнул по Маргарите взглядом просто зловещим. Фредерик, похоже, не уловил весь драматизм ситуации, поэтому ничтоже сумняшеся поддержал профессора Северова:

– Да, верно. Мне здесь хорошо. И совершенно не тесно.

– Я тоже думаю, что Фредерику здесь будет лучше, – зачем-то встряла коварная предательница.

Это было последней каплей. Иван Григорьевич уже растратил весь запас душевных сил на самоконтроль и, окончательно отчаявшись, собрался уходить. К счастью, в этот самый момент внезапно наступила некоторая разрядка международной напряженности. Подумав (и произведя в уме несложные арифметические действия), Фредерик, бывший человеком не только воспитанным и деликатным, но и весьма расчетливым, сказал, обращаясь к Иноземцеву:

– Я с радостью приму ваше предложение пожить на прибрежной даче. Но не сейчас, а в июне – во время свадебного путешествия. Моя невеста никогда не была в России. Думаю, что ей здесь понравится.

– Безусловно, понравится, – Иноземцев как-то сразу помягчел, заулыбался. – У нас здесь летом просто замечательно. Помимо стандартного набора курортных развлечений, у нас есть и охота, и рыбалка. Есть яхт-клуб, в июне планируем открыть поле для гольфа. Можете даже полетать на воздушном шаре, если захотите.

Хотя Иван всячески старался показать, что полностью равнодушен к новости о наличии у кудреглавого Фредерика невесты, его титанические усилия не остались незамеченными Маргаритой. По этому поводу ее лицо просияло умилительной улыбкой. Милый Ваня полностью оправдал ее ожидания. Даже немножко превзошел их. «Значит, действительно любит, – рассудила она. – По всему выходит, рисковала не зря».

Ей не терпелось поделиться с милым Ваней результатами своего расследования и, что самое важное, ценнейшими неопровержимыми уликами – перехваченной перепиской Лизы & К o .

К счастью, удобный момент представился весьма скоро. Профессору Северову позвонил старинный друг из Москвы, бывший коллега по университету.

– Нет-нет, друг мой, – зазвучал оживленный, деловитый голос Николая Петровича, – вы все делаете неправильно. Чтобы вкус был помягче, поделикатнее, надо непременно пару чайных ложек сахарку положить. Прослушайте-ка все еще разок. Хрен хорошенько промойте, натрите на мелкой терке, пару ложечек песочку, залейте водочкой – на два-три пальца сверху – и на недельку в темное место. Уверяю вас, друг мой любезный: хреновуха получится знатная. Будете регулярно потреблять по чуть-чуть – только без излишеств, пожалуйста, – и меня добрым словом вспоминать.

Маргарита по опыту знала, что этот разговор будет серьезным и долгим. Воспользовавшись случаем, пригласила Фредерика на веранду, с которой открывался пленительный вид. Фредерик сразу понял, в чем дело, и вежливо попросил Иноземцева рассказать что-нибудь о городе.

Хотя неприязнь к смазливому британцу еще не была полностью и окончательно забыта, Иван Григорьевич вежливо согласился.

И действительно, вид с веранды открывался такой, что дух захватывало. Пожалуй, лучший в городе. Но всем троим было не до местных прелестей и красот. Не сговариваясь, решительно встали спиной к большим витражным окнам. Чтоб ничто не мешало и не отвлекало.

Маргарита протянула Ивану серую папку с щедрыми плодами хакерской атаки. Иноземцев вопросительно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Было видно невооруженным глазом, как расширяются его зрачки и как он, не доверяя больше своему зрению, все ниже склоняется над папкой – в надежде на то, что здесь какая-то ошибка.

Быстро просмотрев содержимое папки, закрыл ее и зажал под мышкой.

– Откуда все это?

– У меня есть друг в Питере, он хакер. Мы сделали маленькую атаку и получили большой результат, – опередил Маргариту Фредерик, довольно поглаживая руки (привычка, свойственная скорее французам).

– Но это еще не все, – решительно вступила Маргарита, не желая отдавать Фредерику пальму первенства в сообщении результатов проведенного расследования. – Мы проработали Гриневицкого, и он поделился с нами схемой воздействия на тебя.

– Кого проработали? – переспросил ошарашенный Ваня, глядя на Маргариту в упор.

– Ты не ослышался – Гриневицкого, – с легкой гордостью отвечала она, скромно опустив глаза и воздушным жестом поправляя волосы. – Судя по всему, он уже сообщил тебе, что кто-то тебя заказал. Причем со всеми подробностями, чтобы ты поверил. Затем были звонки разные с угрозами. Он даже планировал «больно задеть» кого-то из твоего окружения. Надеюсь, это не Елизавета Алексеевна. Затем обещал все устроить. За деньги. Либо за два дома и твою яхту. Яхта ему, кстати, понравилась.

Бедный Иван потерял дар речи. Он смотрел на Маргариту, в ужасе качая головой. Она же ощущала себя в этот момент ветхозаветной Юдифью, проникшей в стан врага и твердой рукой отрезавшей голову горемычному полководцу Олоферну.

– Чтобы завладеть этой информацией, пришлось поплавать в мутных водах канала Грибоедова, – не без удовольствия вставил возгордившийся Фредерик.

Эти слова были лишними. Маргарите совсем не хотелось посвящать Ивана во все детали недавнего питерского приключения. Но, как говорится, слово не воробей, вылетит – ловить замучаешься.

– Что это значит? – произнес оторопевший от услышанного Ваня, жадно глотая воздух. Его голос звучал несколько нервно. – В каких водах ты опять плавала?

Деваться было некуда. Пришлось говорить правду. Как говорят британцы, honesty is the best policy[25]. Возможно, они не правы, однако.

– Чтобы получить информацию от Гриневицкого, мы с Фредериком (она намеренно подчеркнула, что была не одна) поехали покататься с ним на катере по каналу Грибоедова. Все это было не зря, потому что мы теперь знаем, что он против тебя затевает. Но когда он стал… наступать, пришлось ударить его и прыгнуть в воду. Нам очень повезло: берег был недалеко и дом старухи-процентщицы совсем рядом.