— А вдруг у того инфаркт случится? И он умрет! Нет, Юра, вполне вероятно, что кто-то из преступников придет именно на фабрику, чтобы с глазу на глаз поговорить с отцом мальчика. Заодно он убедится, что его отец занимает высокую должность на предприятии, имеет деньги и так далее. Ведь квалифицированный преступник так же хорошо разбирается в психологии современного предпринимателя, как ты.

— То есть? — не понял Логинов.

— Я имею в виду твое в чем-то, может быть, справедливое восклицание: «А многим вы помогли?» Бандиты на девяносто девять процентов уверены, что коммерсант Шепелев, который за информацию о сыне обещает десятую модель «Жигулей», не отступит от своих правил. То есть он до мозга костей коммерсант, которому проще и безопаснее разрешить все вопросы, не вмешивая в это правоохранительные органы.

— А как же телефон «02»?

— Он дается в любом случае.

— Тогда последний вопрос.

Аксенов улыбнулся: валяй.

— А что, если преступники, похитившие мальчика, не квалифицированные? И пойдут против твоей или еще какой-то логики, на которую ты уповаешь?

Следователь на некоторое время задумался. Вот сейчас ему следует поговорить с Логиновым, может быть, о чувстве ответственности, что действительно шила в мешке не утаишь: если об операции, которую готовил Аксенов, будут знать две «молоденькие девушки», сидящие на телефонах, в курсе будет каждый работник фабрики. Мало того, после эфира к директору заглянет, к примеру, бухгалтер и скажет: «Юрий Семенович, так и так, почему-то передали номера телефонов нашей фабрики. Может, ошибка?» Логинов в ответ пожмет плечами. Этот жест породит волну слухов, домыслов, подозрений. Плюс неизвестный тип, расположившийся в кабинете коммерческого директора.

Проще сказать людям правду словами того же бухгалтера: так и так, в вашем офисе планируется провести операцию по освобождению заложника (именно так), что прозвучит как откровенное доверие к людям. И спроси любого: работает у вас на фабрике Шепелев? — ответят: «Николай Александрович? Коммерческий директор? Да, в таком-то кабинете». Пусть даже у похитителей есть информаторы в правоохранительных органах, какой путь они изберут для проверки? Ничего нового изобретать не будут, просто позвонят или справятся непосредственно в административном здании обувной фабрики.

Опять же не исключено, что информаторы имеют в «Сапожке» знакомого. Вот тут с наибольшей эффективностью может и должно сработать именно доверие. Иного выхода нет. Иначе информатор может получить не совсем убедительный ответ, что сразу насторожит его. Но вся информация, которая должна заинтересовать похитителей, так и так будет носить чисто поверхностный характер. Работает? Работает. По фамилии и домашнему телефону, который дадут по ТВ, «пробьют» адрес. Операторы 4-го отдела УВД будут предупреждены и дадут нужный ответ.

Аксенов ответил свояку:

— Преступники квалифицированные. Можно мне посмотреть кабинет Шепелева?

— Можно.

— Необходимо, чтобы в нем все соответствовало положению коммерческого директора, утопало в роскоши, матово отсвечивало и пахло новым пластиком офисной мебели. Вот как у тебя.

— Все там есть, — ответил Логинов, принимая от свояка своеобразный комплимент. — Пойдем, посмотришь.

— Кстати, Юра, а где твой прежний коммерческий директор?

Логинов от этого вопроса, казалось, растерялся.

— Ты мне не поверишь, но он поехал в Италию к нашим партнерами... — директор выдержал паузу, — остался там.

— Почему ты решил, что я не поверю? Если только ты правильно назвал страну. Италия?

— Италия.

— Черт, повезло ему. У тебя больше не намечается командировок в Италию?

— Меня имеешь в виду?

— Себя! — рассмеялся Аксенов. — Да, все хочу спросить тебя: не потому ли выбрал такое на первый взгляд простенькое название своей фабрике, что это связано именно с Италией, с твоими черноглазыми партнерами?

— Вот уж не думал, что ты догадаешься, — улыбнулся Логинов.

— Ну почему... «Сапожок» напрямую ассоциируется с Апеннинским полуостровом. Здорово, двойной смысл. Отличное название, — похвалил следователь.

— Иронизируешь?

— Отнюдь. Я бы на твоем месте разрекламировал это. Понимаешь, отношение людей к твоей, несомненно, качественной обуви станет совсем иным. За откровенно русским сапогом, даже сапожищем, они разглядят именно итальянское, что всегда было эталоном качества.

Логинов ответил недипломатично:

— Ни хрена подобного. У меня другие планы. Это сейчас у меня русско-итальянская продукция, но вскоре я буду выпускать обувь под чисто русской маркой, никаких там подтекстов. «Сапожок» останется русским сапожком. Никаких Апеннин. Понимаешь, Дима, у меня начали появляться деньги, я уже сейчас могу привлечь к работе известных модельеров; могу послать за границу десяток молодых людей — пусть учатся. Потом они станут профессионалами. На моей фабрике.

— Н-да, — покачал головой Аксенов. — И давно в тебе проснулся патриотизм?

— Как только начали появляться деньги, — откровенно признался Логинов.

— Хороший ответ. Ну что, пойдем?

— Погоди, Дима, у меня к тебе еще один вопрос. Боюсь, за «десятку» телефоны разорвутся. Многие пожелают заработать «Жигули».

— А вот в этом так же двойной смысл, как и в названии твоей фабрики. Наравне с основной задачей мы будем собирать поступающие по телефонам данные, просеивать их. Да что там говорить, обычная следственная бодяга. Неинтересно.

Утром, еще не было семи часов, в квартире на Большой Песчаной раздался звонок в дверь. Из спальни, запахивая на ходу банный халат, появился Кавлис. Зенин бегло оглядел Николая и поздоровался:

— Привет, Шерлок!

Кавлис махнул рукой и скрылся в прихожей.

На пороге стоял Женя Ловчак. Его круглое добродушное лицо улыбалось. Он заранее переложил палку в левую руку, другую протянул для приветствия.

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Почему так сухо и официально? — улыбнулся хозяин и, притянув гостя к себе, дружески похлопал по спине. — Здравствуй, Женя. Давай проходи.

Зенин уже подготовился к встрече, его так и распирало от самодовольства.

— Здорово, Хохол! «Купила мама мени коня, а задней ноги у него нема».

В спальне Татьяна спешно приводила себя в порядок. Юркнула в юбку, надела кофточку. Слушая, как балагурит за дверью Зенин, безнадежно огляделась: в комнате не было ни одного зеркала. Она достала из сумочки щетку для волос с зеркальцем с обратной стороны, осмотрела свое припухшее со сна лицо, мимолетно ужаснулась.

— Закрой дверь, — шепотом попросила Татьяна вошедшего в комнату Николая. И спросила, посылая на него откровенно вопросительный взгляд: — Я страшная?