Но эти звуки для командира роты были ожидаемыми. Он знал, что его бойцы уже проникли в гроты, пусть и не тремя колоннами, но двумя наверняка.

— На что ты надеешься! — с усмешкой осведомился Темирхан. — Всю твою роту попросту завалило в галерее. Мы откапывать никого не стали. Мало ли, вдруг там еще живые будут? Возись потом с пленниками, охраняй, корми их, когда у самих продуктов мало.

Эмир однозначно считал, что вся рота спецназа шла одной колонной вслед за своим командиром. Теперь этот проход был перекрыт взрывом. Первый и второй тоннели, вероятно, раньше охранялись точно так же, как и третий.

Но сейчас эмир, скорее всего, перебросил всех своих бойцов, которых вместе с землекопами осталось только двадцать пять, к третьему выходу. Он сделал это на тот случай, если бойцы спецназа откопают проход своими малыми саперными лопатками, одинаково пригодными для рубки леса, рук и голов, рытья окопов и даже для использования вместо бритвы.

Темирхан не мог предположить, что по двум другим проходам в гроты в настоящий момент проникают спецназовцы. Они уже рядом. Бандиты несут потери. Звука выстрелов не слышно. Можно разобрать только отдаленное лязганье затворов.

— Темирхан, дай мне мой телефон. Мне посмотреть его надо, — снова отвлекая внимание эмира, попросил старший лейтенант.

— Нельзя! Ты хочешь позвонить и сдать меня? Так, да? Совсем за дурака меня держишь? — Старший брат недобро усмехнулся. — Ты обретешь свободу только после того, как мы отсюда выберемся. Но, учти мои слова — только относительную. О полной тебе мечтать еще рано.

— Я не буду звонить никому. Обещаю тебе.

— А что же ты еще хочешь с телефоном сделать?

— Только посмотреть. У меня скоро должен родиться сын, твой племянник. Может, его мать что-то написала мне. На ее фотографию хочу посмотреть.

— Вот оно что. Ты только сильно не пугайся. После мощной контузии у тебя наверняка проблемы с давлением. Ты ведь слышал, как мне звонил Юнус. Я специально послал его, чтобы он тебя нашел. Я же не знал, что ты так близко и сам ко мне придешь, как будто по вызову. Юнус сейчас захватил и твоего приемного отца, который просит только о том, чтобы мы твою Полину не трогали, и беспрестанно ворчит. Да и ее саму. Вернее, она сама пришла. Юнус позвонил ей, сказал, что Крушинину с сердцем плохо. Он, мол, какие-то вести из Дагестана получил и зовет ее к себе. Она и примчалась бегом. Они вместе сейчас в квартире твоего отца. Ты же не хочешь, чтобы мы им причинили что-то недоброе.

— Тем более дай мне трубку. Я только на фотографии посмотрю. Или ты даже этого не хочешь сделать для умирающего брата?

Темирхана покоробили последние слова Ибрагима. Он резко шагнул к столу, схватил телефон и не подал его в руки, а бросил младшему брату. Из опасения, что смартфон разобьется и он лишится связи с домом, тот сделал резкое движение всем телом и довольно ловко поймал его.

— Так кто тут умирающий? — Темирхан снова фыркнул по-кошачьи. — Ты и в силах, и в разуме. Сдается мне, что ты, брат, будешь куда здоровее меня.

Тут Ибрагим Владимирович поморщился от самой настоящей боли, клещами схватившей его за спину, и обессиленно упал на одеяло. При этом он крепко ударился головой о доски и на какое-то мгновение потерял сознание.

Темирхан это увидел и все понял.

— Ибрагим!.. — Он искренне обеспокоился, бросился к младшему брату, схватил его за плечи и слегка встряхнул.

Старший лейтенант застонал и открыл красные воспаленные глаза. Темирхан понял, что брат не притворяется и больно ему по-настоящему.

— Прости меня, Ибрагим. Я не думал причинить тебе такую боль. Извини.

— Ладно. Давай мы с тобой останемся мужчинами, — сурово ответил старший лейтенант, тут же поднес к лицу телефон, включил его и стал рассматривать фотографии Полины и своего приемного отца.

Темирхан чувствовал себя виноватым и даже не смотрел на телефон, хотя эти фотографии появились там специально для него. Анчар воспользовался невнимательностью брата и подключил второй экран, куда сразу вывел СМС-сообщение от Полины.

Текст его был не слишком длинный:

«Тебя разыскивал какой-то человек. Назвался Юнусом. Я не сказала, где ты, но послала его в бригаду и позвонила Владимиру Васильевичу. Он обещал принять меры. Недавно он говорил со мной. Юнус приезжал в бригаду. Тебя разыскивал. Его задержала ФСБ. Разбираются. Он, оказывается, прибыл из Сирии.

У меня все в порядке».

— Ты разрешишь мне позвонить моему приемному отцу? — спросил Анчар, желая воспользоваться чувством вины Темирхана.

— Нет. Ты же обещал…

— Но ты ведь сам меня обманываешь. Поэтому я могу поступить точно так же.

Этот разговор Ибрагим Владимирович опять завел специально, чтобы вывести из себя старшего брата, помешать ему обратить внимание на звуки, раздававшиеся за пределами грота, которые постепенно приближались.

— Я тебя обманул? — Темирхан сделал вид, что сильно удивлен.

— Ты мне рассказывал сказки про сообщения от своего Юнуса, а сам разговаривал с выключенной трубкой, знал, что Юнус сидит в камере в ФСБ, его допрашивают, и он начал откровенничать.

— Юнус в камере? — обеспокоенно переспросил Темирхан.

Он этого, скорее всего, не знал. Но ведь кто-то позвонил ему с трубки Юнуса, хотел поговорить с ним, возможно, представился. Хотя это совсем не обязательно. Просто Темирхан услышал не тот голос, который надеялся, и потому от разговора отключился.

Теперь Ибрагим напомнил ему об этом. Эмир сразу попытался перевернуть разговор с братом в другую сторону, потому что не готов был выслушивать обвинения в свой адрес. Темирхан считал себя сильным. А такие люди не очень-то любят выслушивать нелицеприятные слова.

— Ты видишь, чтобы найти тебя, я даже своими верными соратниками жертвую, — заявил эмир. — Юнус был из лучших моих бойцов, одним из самых верных мне парней. Я ни за что не брошу его, из любых застенков вытащу. Нельзя друзьями разбрасываться, а уж братьями тем более. А ты не хочешь признавать моей правды.

— Правда у каждого собственная. Только истина бывает одной на всех. Однако она держится от тебя в стороне, как я думаю.

Между тем звуки лязганья затворов стали уже достаточно близкими к гроту, занятому эмиром. Крушинину оставалось лишь удивляться, как Темирхан их до сих пор не слышит. Скорее всего, он полагался на часового, падение которого на землю разобрал командир роты спецназа, но пропустил мимо уха сам эмир.

Однако время шло, как и бой за пределами грота эмира. В любой момент за занавес из одеяла могли ворваться люди. Но кто это будет — спецназовцы или бандиты? Боевики могут увести с собой своего эмира, прихватить заодно и его брата. А в спецназовцев может стрелять сам Темирхан.

Старшему лейтенанту следовало что-то предпринимать. Физическое состояние не позволяло ему быть особо активным, однако он мысленно прикидывал различные варианты своего дальнейшего поведения.