А на завтра планировалась встреча Вождя Высочайшего Гурта степняков с его многочисленной свитой. Клео сморщила носик. Она не любила этих грязных, плохо пахнущих дикарей.

Когда в двенадцать лет она сбежала из дома, ей пришлось больше месяца скитаться по их бескрайним степям. Хвала Ушедшим, ее вовремя разыскал Гунн-Терр со своими воинами. Несколько раз, изнемогающая от жажды и усталости, девочка приближалась к их стоянкам, надеясь на помощь и приют. Но ни один степняк так и не пустил ее в свой гэр. Несмотря на то что открытых столкновений Города с Высочайшим Гуртом не было больше двадцати лет, стойкая ненависть к горожанам, видимо, впитывалась ими с молоком матери.

Приютила ее тогда древняя старуха-отшельница. Имени своего она так девочке и не открыла. Напоследок, прощаясь, старуха вложила в ее руку грубо вылепленную из глины фигурку человека. Через его голову была продета веревочка, сделанная из конского волоса. Клео с удивлением посмотрела на нее, и старуха шамкающим шепотом сказала: «Бери, девочка, не бойся, это онгон, он укажет тебе на твоего суженого, когда время придет». Клео скорее из вежливости спросила: «А как же он мне это укажет?» Старуха улыбнувшись беззубым ртом и ответила: «Как встретишь его, так онгон прахом и рассыплется».

«А не надеть ли мне этот онгон и в самом деле на Ритуал? – Клео в задумчивости нахмурила лоб. – Может, найдется какой-нибудь смельчак, который решится принять участие в Большой Охоте? Ерунда, конечно, каждый знает, что это верная смерть. А если вдруг и случится такое, то, по правилам Ритуала, отказать победителю она будет не в праве, понравится он ей или нет. – Клео улыбнулась, вспомнив слова отца о младшей дочери Арчи Мудрого.

– А, вот ты где! – обрадовалась девушка. Пока голова у нее была занята размышлениями о предстоящем празднике, она не переставала рыться в своих многочисленных сундучках и шкатулках. – Давай-ка я тебя все-таки примерю. Вряд ли, конечно, ты подойдешь к моему наряду. Хотя высокий ворот платья будет закрывать мою шею. Тогда и впрямь тебя можно незаметно под него надеть.

Клео подошла к зеркалу и приложила глиняного человечка к своей груди.

– Так, а как же тебя завязать на шее?

Конский волос, выполняющий роль веревки, никак не хотел завязываться.

– Ой! – узелок развязался, и глиняный человечек с глухим стуком упал на мраморный пол. – Вот ведь дура! – Клео зажмурила глаза. – Столько лет хранила! – Она с опаской посмотрела вниз, ожидая увидеть разлетевшиеся во все стороны осколки. Но нет. Онгон, как ни в чем не бывало, лежал на полу. Только закатился под кресло. Клео опустилась на колени и взяла его в руки.

– А ты крепенький, однако! – она внимательно посмотрела, не отбился ли кусочек. Онгон, как ни странно, был целым и невредимым. – А по виду и не скажешь!

Клео осторожно положила его обратно в шкатулку и закрыла крышку. «Теперь-то уж точно непременно надену! – решила девушка. – Только служанку попрошу помочь завязать».

* * *

Ник стоял на пыльной брусчатке и с любопытством разглядывал местный люд. Жизнь в Городе кипела. Ник, привыкший уже к неторопливой, даже размеренной жизни в Долине, сейчас с удивлением крутил головой во все стороны. Первое, что бросалось в глаза, это пестрые и совершенно разные одеяния местных жителей. Казалось, что все соревнуются в неповторимости своих нарядов. Само понятие моды, похоже, здесь напрочь отсутствовало.

Исключение разве что составляли стражники, сразу выделяющиеся из всей этой суетящейся толпы. Надо сказать, что стражников было немало. Посередине площади возвышался помост, на котором глашатай, не замолкая ни на минуту, призывал всех желающих принять участие в каком-то ритуале. Голос у него был зычным и хорошо поставленным. Поэтому, несмотря на гомон толпы, до Ника доносились обрывки его фраз.

– …бросить вызов судьбе! – вещал глашатай. – Завоевать сердце красавицы… заслужить величайшую просьбу!

«Что-то долго Шептун не возвращается», – подумал Ник. Его уже начала утомлять снующая вокруг толпа. Вдобавок воздух был просто пропитан запахом всевозможных нечистот. Ник вспомнил, как читал по школьной программе о земных городах эпохи Средневековья. Там, кажется, вообще принято было выливать помои чуть ли не перед домом. Здесь вроде до этого не доходило. Но то, что где-то неподалеку была выгребная яма, сомневаться не приходилось.

Валу, Рон и Сит остались коротать время в корчме «Винный Погребок», а они с Шептуном отправились в городское казначейство, договариваться о получении награды за добытую грибницу. Старик велел ему ждать у парадных ворот, чем Ник уже битый час и занимался. Вечерело. Красноватый диск Орфиуса уже почти наполовину опустился за западную крепостную стену. Ему на смену поднимался зеленоватый полумесяц ближайшей планеты. Местные звали ее Доминией.

Наконец, ворота распахнулись, и на ступенях появился недовольный Шептун.

– Придется проторчать здесь до конца Празднования, – проворчал он, – у них де и без нас забот хватает.

– А что это за праздник такой? – Ник обрадовался появлению Шептуна.

– Начало Исхода празднуют, – буркнул старик, – что с этих горожан взять? Радуются неизвестно чему, словно дети малые. Ладно, Ник, пусть себе веселятся, а нам пора сейчас одного человека навестить. Это у него книг полно, помнишь, я тебе говорил?

– Да, спасибо, Шептун! – Ник заметно оживился. – Он, наверное, очень много знает? – Ник чуть было не сказал «об этом мире», но вовремя одернул себя.

– Достаточно много, – Шептун, видимо, хотел что-то еще добавить, но только махнул рукой. – Пошли, Ник, торопиться нам, конечно, некуда, но и на площади торчать неохота. Отвык я от всего этого шума-гама.

По дороге им еще пару раз попадались глашатаи, зазывающие зевак на местное шоу. Чтобы хоть как-то скоротать время, Ник спросил:

– А куда это они всех зовут-то, а, Шептун?

– Да развлечения у них тут такие. Раз в десять лет собираются самые оголтелые мужики и дубасят друг друга до полусмерти.

– А зачем им это? – удивился Ник.

– Кому чего, – проворчал по своему обыкновению Шептун. – Кто молодуху хочет заполучить, кто Величайшую Просьбу, а кто и просто покрасоваться перед толпой.

– А что за просьба-то такая, величайшая? – Ник хотел было спросить про «молодуху», но как-то постеснялся.

– А кто все испытания пройдет, тот может просить, что ему надобно больше всего.

– Какой интересный обычай.

– Это все от безделья! – Шептун явно не одобрял его заинтересованности.

– Столько здоровых молодых мужчин калечат друг друга. А ради чего? Вот скоро накличут Исход, вот тогда и посмотрим.

Ник решил больше с вопросами к старику не приставать, и всю дальнейшую дорогу они прошагали молча. Уже совсем стемнело, как Шептун вдруг схватил его за руку и увлек за собой сквозь явно декоративный кустарник.

Там, чуть поодаль от калитки, их уже поджидал человек с фонарем в руках. Молча кивнув, мужчина повернулся и быстрым шагом пошел к видневшемуся в темноте силуэту дома. Они так же быстро последовали за ним.