Фрайс несколько раз провел пальцем по рифленому изображению. Эта монета была очень редкой. В молодости Фрайс ее получил, обыграв на крупную сумму сына главного казначея. Тому нечем было расплатиться, и он не придумал ничего лучшего, как стащить ее из коллекции своего папаши. Ценность обычной на первый взгляд монетки была в том, что при ее изготовлении лопнула форма, в которой она отливалась. Повреждение вскоре заметили, но пару дюжин таких монет все же успели отлить. На них Арчи Мудрый получился изображенным и с одной и с другой стороны, вместо герба Великого Города. Так же была подпорчена и птица. Один глаз ее плохо пропечатался, поэтому казалось, что она ехидно подмигивает.

Фрайс опять тяжело вздохнул. Мысли его снова и снова возвращались в тот злополучный день.

Они заканчивали последний курс магистратуры и оба были одержимы мечтой найти Старый Город. Друзья перелопатили огромное количество архивного материала, благо, являясь учениками магистратуры, имели почти неограниченный доступ к хранилищу. Это был титанический труд. Приходилось заниматься этим в свободное от учебы время. К тому же каждый раз придумывать объяснения, зачем им опять понадобилась библиотека. Информацию собирали, что называется, по крупицам.

Большая часть сохранившихся рукописей представляла собой обычный эпистолярный жанр. Там было полно всевозможных хвалебных речей и воспеваний ратных подвигов Арчи Мудрого. Более ранних книг было очень мало. Создавалось впечатление, что их просто изъяли. Если вдруг кто-то из друзей находил хоть какое-нибудь упоминание о Старом Городе, они заносили информацию в специальную таблицу, придуманную Ричем. Там были такие графы: название источника, автор, датировка источника, ссылки на другие источники, примечания. По мере заполнения таблицы, становилось легче сортировать информацию по степени ее достоверности. Если на источник вели три и более ссылки, то друзья ставили напротив пометку «считать достоверной». Через год они были уже уверены, что Старый Город действительно существовал, а не был просто красивой легендой. Проблема заключалась только в одном – установить его хотя бы примерное месторасположение.

Как это иногда бывает, им помог случай. А может быть, их труды были вознаграждены Ушедшими Богами? Как бы то ни было, до Фрайса дошел слух, что некий старьевщик, прибывший с пограничных земель, продает старинные вещи. Так как друзья интересовались любой стариной, Фрайс, не скупясь, выложил круглую сумму и купил все, что у того было.

На поверку большая часть оказалась банальной подделкой. В лучшем случае это была просто старая рухлядь, не представляющая ничего для них ценного. В один из дней, копаясь в этом старье, друзья обнаружили странный рисунок, очень напоминающий топографическую карту. Поначалу они даже не поняли, что за местность была отображена на ней. Фрайс уже было собирался отправить его в помойку следом за остальным хламом, но Рич, присмотревшись к рисунку внимательнее, успел остановить его.

Все современные карты, по которым они учились в магистратуре, изображались одинаково. В центре размещался Великий Город. Чуть западнее проходил водораздел, называемый Быстрой Водой. За ним начиналось Прилесье с долинным рельефом, где самая высокая точка не превышала и тысячу локтей. Дальше начинался собственно Лес, и карта на этом обрывалась. На Севере, как всем известно, располагались Белые скалы с их каменоломнями и железными рудниками. Там брала свое начало Быстрая Вода и затем устремлялась, с небольшими изгибами, на юг к степнякам. Картину довершала Мировая Гладь, простирающаяся на востоке. Ясная и понятная даже ребенку карта мира.

Карта же, как выразился Фрайс, сумасшедшего художника разительно отличалась от общепринятой. Рич, прищурившись, долго рассматривал ее с разных сторон, крутил ее так и эдак, даже смотрел на просвет. Потом, ткнув пальцем почти в самый верхний правый угол, сказал:

– Сдается мне, что мы как раз здесь.

Фрайс поначалу с недоверием и даже с опаской поглядел на друга. Не нагрел ли тому голову Орфиус?

– Сам посмотри, – оживленно продолжал Рич, – вот Быстрая Вода, ее ни с чем не спутать. Вот Белые скалы, а вот пустыня степняков. – Тут он немного задумался. – Лес только какой-то огромный получается. Хотя, с другой стороны, что мы о нем знаем?

– А, по-моему, это мазня умалишенного! – Фрайс, когда что-то не укладывалось у него в голове, сразу переходил на повышенный тон. – А это что такое по самым краям карты?

– Похоже на Мировую Гладь.

– Ха, я тебе и говорю, что это бред! – во весь рот заулыбался Фрайс. – Последнему дураку понятно, что Мировая Гладь находится от Города на Востоке. А у него, так и на западе, и на юге, и даже за Белыми скалами на севере.

Долго они потом спорили. Рич стоял на своем. Он говорил, что мы все настолько привыкли, что мир именно такой, каким мы его привыкли видеть. Но, во-первых, за многие сотни лет он мог сильно измениться. А во-вторых, это нынешние картографы, изображая мир, ставят в его центр Великий Город, а картографы, жившие пятьсот лет назад, видели его совсем иначе. В конце концов, Фрайс, уже почти убежденный доводами Рича, воскликнул: «Слушай, Рич, а может, тогда этот самый рисовальщик и жил в этом самом Старом Городе, а?»

Потом они с линейкой в руках долго вымеряли точку по центру изображения. А затем всю ночь напролет сопоставляли ее с действующими ныне картами. Выходило, что с тех пор Лес значительно продвинулся на Восток, и если Старый Город находится там, где они предположили, то это означало, что его поиски будут сильно затруднены. Хотя правильнее сказать, и вовсе невозможны.

Тогда-то впервые Фрайс и высказал мысль, что кому-то из них придется на какое-то неопределенное время отправиться к людям Прилесья. Возможно, пожив там, можно будет лучше узнать Лес, а если войти в доверие к охотникам, так и вообще набрать походную группу. Другой же, кто останется в Великом Городе, будет продолжать изучать архивы и готовить необходимые технические средства для экспедиции. А так как у него Дар сильнее, то и идти надо будет именно ему. Рич назвал эту затею идиотской, и какое-то время друзья о ней не вспоминали.

Еще два года они собирали различный материал, касающийся Старого Города. Их интерес к нему не только не угас, а, наоборот, разгорался все больше и больше по мере того, что'они узнавали. Теперь они удивлялись, как, казалось бы, такие простые вещи не пришли им в голову намного раньше?

Взять, например, те же приборы, на которых под строжайшим контролем одного из главных магистров проводились лабораторные занятия. Ясное дело, что сейчас такие приборы не делают. Максимум реставрируют отдельные детали. Как-то им с Ричем удалось попасть в святая святых, в саму мастерскую по ремонту точных приборов. То, что они увидели, не вызывало сомнений. Искусные мастеровые не делали новые. Они просто снимали целые детали с безнадежно испорченных приборов и ставили их на еще работающие. Теперь друзья были уверены, что все это было изготовлено задолго до сегодняшнего времени. И след опять приводил их к Старому Городу. У товарищей захватывало дух от одной только мысли, какие еще удивительные вещи могут находиться там.