— Входите, Евгения! — приветливо произнес Шишкин.

Я уселась напротив и сказала:

— Сергей Вениаминович, мне необходимо с вами серьезно поговорить.

Шишкин внимательно выслушал рассказ о покушении на Виолетту. Миллионер ничуть не удивился. Он усмехнулся и спросил:

— Женя, неужели вы думаете, что в этом городе происходит что-то, о чем я не знаю? Мне сообщили о покушении на мою дочь через час после того, как это случилось. Я знал, что с Виолой все в порядке. Евгения, я очень рад, что мне порекомендовали нанять именно вас! Размер вашего гонорара мы обсудим позднее, а пока я хочу поблагодарить вас на словах.

Я вежливо кивнула и сказала:

— Это еще не всё.

Я изложила историю с казино. Подавив недостойное желание обелить себя, выложила все до мельчайших подробностей. К моему изумлению, Шишкин махнул рукой и заявил, что «все решаемо». Кроме того, миллионер признал, что давно подозревал что-то в этом роде. Уж очень беспокойная у него дочурка… Я поняла, что мой визит в казино не будет иметь никаких последствий. Шишкин позвонит кому надо, и кто надо закроет хозяев подпольного заведения, если по закону, или попросту перетрет эту проблему с Андреем Андреевичем, если по дружбе.

Вторая часть рассказа произвела на Шишкина куда более сильное впечатление. То, что кто-то записал на пленку убийство Аркадия и послал эту запись Мише, попросту потрясло Шишкина. Я даже испугалась за Сергея — он побелел, сгорбился на стуле и даже положил в рот таблетку из пачки, что достал из кармана пиджака.

Немного отдышавшись, миллионер схватился за телефон. Я встала, собираясь покинуть кабинет, но Шишкин знаком попросил меня остаться.

— Я всегда знал, что ты тот еще упырь, но такого даже от тебя не ожидал! — так начал разговор миллионер, и я сразу же догадалась, кто был его собеседником. Ну конечно, лучший враг — столичный банкир Крашенинников.

Разговор длился всего три минуты. И завершился примерно так же, как начался.

— Да что ты говоришь? Так я тебе и поверил! Я тебя предупреждаю — оставь в покое мою семью! — заорал в трубку Шишкин. — А не то ты пожалеешь, что на свет родился! Надо было все-таки столкнуть тебя тогда с горки!

И миллионер нажал отбой.

— Друзья детства, блин… — выругался Сергей. — Как у него рука поднялась на мою девочку…

— Вы уверены, что за покушением стоит именно Олег Петрович? — осторожно спросила я.

— А кто же еще?! — вскипел Шишкин. — Он ведь мне угрожал в последнюю нашу встречу. «Пожалеешь, что меня послал!» — говорил… Вот и сделал ответный ход, шахматист хренов…

— А смерть секретаря?

— И Аркашу он убил — разумеется, чужими руками! — уверенно проговорил Шишкин. — Я ведь поймал этого маленького поганца на том, что он сливал финансовую информацию Крашу. До чего же я был зол! Я ведь этого Аркашу из мусора вытащил, доверенным лицом сделал, он был в курсе всех моих дел! И вдруг я узнаю, что этот сучонок, который всем мне обязан, работает на моего врага!

— И вы его уволили? — спросила я, не поднимая глаз. Тут мы вступали на скользкую почву — до сих пор я допускала мысль, что к смерти секретаря причастен и бывший его хозяин. Серьезные люди таких фокусов не прощают, а руки ведь можно самому и не пачкать…

— Я на него наорал, — признался Шишкин. — Хотел смешать паршивца с грязью, из которой тот вылез… Но потом пожалел. Просто собирался выкинуть к чертям собачьим. Но Аркаша принялся в ногах валяться, — Шишкин поморщился, вспоминая неприятную сцену, — просил, чтобы я его не увольнял…

— И чем все кончилось?

— Ну, мы сошлись на том, что Аркадий будет двойным агентом. По-прежнему будет работать якобы на Краша, только теперь станет сливать информацию мне…

— Я так понимаю, двойным агентом он пробыл очень недолго, — задумчиво произнесла я.

— Краш его, очевидно, сразу расколол, — покачал головой Шишкин. — Ну, и прикончил для устрашения… Не знаю, сколько еще людей в моем окружении работают на Олега. Одно могу сказать — это страшный человек…

Миллионер повернулся ко мне:

— Это мои проблемы… Евгения, еще раз благодарю. Кстати, как вам это удалось? Я совершенно потрясен — мои дети общаются! Они не разговаривали целых семь лет, с того самого дня… Это лучшая новость для меня за последнее время!

Тут у Шишкина снова затрезвонил телефон.

Я попрощалась и вышла. Больше я миллионера живым не видела.

День прошел как обычно. Виола и Миша катались верхом, играли в карты и смотрели кино. После обеда Виола изъявила желание съездить в город, показать брату мумию купца в краеведческом музее. Помню я этого купца — его схоронили в глинисто-песчаную почву, и бедняга мумифицировался. Угораздило же его сделаться экспонатом!

Миша ужасно хотел увидеть мумию своими глазами. Мишино кресло как-то хитро складывалось, так что в машину уместили и его.

Я предприняла кое-какие меры безопасности. Во-первых, поехали мы на «Майбахе» — все равно Шишкин сегодня никуда не собирался выезжать. Во-вторых, за руль, как и полагается, сел шофер, а я смогла сосредоточиться на охране.

Юные Шишкины провели день в музее — мумия купца превзошла все их ожидания, потом ели мороженое в кафе, катались по набережной. В Шишки мы вернулись уже вечером. У Сергея Вениаминовича свет не горел. Намаявшись за день, брат и сестра отправились спать. А я навестила охранников на воротах, сегодня дежурили Кирилл и Вася. Они заверили меня, что все тихо-спокойно. Я с чистой совестью отправилась спать…

И проснулась от кошмара. Кто-то кричал. Я заставила себя проснуться и сконцентрироваться. Во дворе действительно кто-то кричал. Из спальни выглянула перепуганная Виолетта. Я велела девушке ни в коем случае не выходить, а сама быстро оделась и сбежала по лестнице.

Этого человека я видела впервые. Мужик лет пятидесяти, в резиновых сапогах и штормовке, явно находился в состоянии шока. Он мог только жестикулировать и нечленораздельно мычать. Перед ним стояли оба охранника и пытались понять, что случилось.

— Это кто? — спросила я Кирилла.

— Егерь. Петр Петрович его звать. Чего это с ним, никогда его таким не видел…

Я шагнула вперед и наотмашь ударила егеря по щеке. Раз, другой… Пришлось приложить его раз восемь, прежде чем глаза у мужика сделались осмысленными, и он попытался защититься, перехватив мою руку.

— Э… не надо… — промычал егерь вполне членораздельно.

— Петр Петрович, что произошло?

— Там… там… хозяин!

Егерь показывал куда-то в сторону леса.

— В лесу? Сергей Шишкин в лесу?!

Мужик кивнул. Потом выдохнул:

— Он… это… мертвый. Совсем.

Мы с охранниками уставились друг на друга.

— Что значит — «совсем»? — спросила я, уже догадываясь, что услышу в ответ.