листах, Феаноринг смотрел, как меняется лицо его бывшего ученика.

— Отец погиб в Битве-под-Звёздами, — опередил возможные вопросы Макалаурэ, — его убили огненные Майар Моргота. Отец, видя, что мы побеждаем, погнался за убегающими орками, с ним были несколько полководцев из местных эльфов и его верные друзья. А мы увязли в толпе врагов и, когда пробились и бросились следом, было уже поздно. Отца окружили столпы тёмного пламени, постепенно обретая форму огромных тварей с пылающими бичами и клинками. Мы с братьями кинулись в бой, прогнали их. Но раны отца оказались смертельными, и он умер, когда мы отступали в горы.

Финдекано молча смотрел на письмо. Макалаурэ был уверен, что брат давно всё прочитал, и не хотел знать, о чём он думает.

— Когда отец умер, — монотонно продолжил менестрель, — его тело вспыхнуло само по себе. Остался только пепел. И мы. Израненные, потерянные, с горсткой полуживых воинов и красивыми словами о доблести на устах.

Резко выдохнув, Финдекано встал и, смотря на Макалаурэ с холодом стали во взгляде, отдал оба листа.

— Вы отказались от борьбы, а Моргот вас обманул?

От прямоты вопроса по спине пробежал холод. Что бы ни говорили сыновья Феанаро Куруфинвэ, в итоге так и вышло: борьбу прекратили. Отступили. Спрятались. А после — бежали от собственной родни.

— Ты ведь не поверишь, если я скажу «Всё было не так»? — чувствуя, как от стыда становится трудно дышать, почти прошептал менестрель, пряча письма.

Сын Нолофинвэ молчал.

— Тогда я это скажу. Всё было не так, Финьо.

— Почему Майти оказался в плену? — спросил Нолофинвион. — Где остальные? И, Кано, кровь на бумаге высохла очень давно. Сколько прошло лет?

«Вот и настало время отвечать, — мысленно содрогнулся менестрель, — за всё…»

— Битва-под-Звёздами, — обречённо произнёс Феаноринг, — произошла почти сразу, как мы прибыли. После смерти отца, Майти объявил себя королём, и, не успели мы оправиться от ран, явились посланники Моргота. Предложили от его имени переговоры. Майти пошёл. А я остался наместником.

— Остальные Феанариони живы? — с напором задал вопрос снова Нолофинвион.

— Да.

— Где они?

«Лучше убей меня, но больше не заставляй отвечать!» — мысленно взмолился Макалаурэ.

— Финьо, — встав от костра и зачем-то направившись в сторону ручья, вздохнул сын Феанаро, — надо спасти Майти. Подожди, не говори ничего. Мне не на кого надеяться, поэтому, когда пришли вести о вашем появлении в Эндорэ, я бросил всё и поехал искать тебя. Выслушай, прошу! Моргот… Когда мы ответили отказом, повесил… Он… Эру, дай мне сил! Моргот повесил Нельо за руку над входом в крепость.

Глаза Финдекано расширились, взгляд замер. И, хотя принц не использовал осанвэ, Макалаурэ чётко расслышал всё, что подумал брат. Нет, он не осуждал и не обвинял. Он просто не мог понять, почему родные братья, друзья, подданные и просто те, кто считает себя стоящими на стороне добра, ничего до сих пор не сделали. Как так получилось? Как?

— Едем, — прозвучал металлом голос Нолофинвиона. — Нет. Ты останешься. Дай мне проводника, лекарства, и телегу. Пока я буду отсутствовать, пошли гонца к братьям, отвезём Майти к ним. Ему ведь нужна будет помощь знахарей, постель, покой. В лесу этого не обеспечить.

Макалаурэ кивнул. На сердце стало гораздо легче. Главное, чтобы Финьо больше ничего не спрашивал.

Не ценный пленник

Финдекано слышал свой голос, словно со стороны. Как будто кто-то другой выбирал, кому сопровождать сына короля до вражьей крепости, а кому оставаться в лагере. Словно кто-то незнакомый указывал, как сложить вещи и что брать. Что это за эльф? Почему он выбирает маршрут и маскировку, чертит путь на карте? Но… Если не он, кто тогда?

Всё происходило, как в полусне, словно Финьо вновь замерзал во льдах, и лишь цель, заставляющая пылать огонь в душе, не давала обессилить и позволить смерти победить. Командуя действиями верных, Нолофинвион с отчаянием думал о том, что великий Феанаро Куруфинвэ мёртв, что больше никогда ни одно творение не родится в его руках, молот не ударит по наковальне, перо не напишет ни строки, и никогда не прозвучит раскатом грома голос, способный заставить запылать даже воду… Всё. Конец.

Феанаро Куруфинвэ мёртв.

— Не могу поверить, — прошептал Финдекано, только сейчас заметив, что сидит в седле.

Лошади, которых дал Канафинвэ, были потомками валинорских скакунов, но родились в Средиземье, поэтому сильно отличались от предков из Благословенного Края. Это ощущалось абсолютно во всём, и заставляло сердце неприятно сжиматься.

«Феанаро Куруфинвэ мёртв, Нельо в плену, — крутилось в голове, и втородомовский принц невольно вспоминал найденный на берегу изуродованный труп, — Феанариони разбиты и сломлены, твари Моргота летают над головами. Я знал, что меня ждёт война. Только не думал, что биться придётся одному».

И вдруг именно сейчас вспомнился страшный сон из детства, в котором маленький Финьо видел себя среди тьмы, и рядом не было никого. Мысли спутались, образы смешались, однако теперь втородомовский принц окончательно уверился — у него всё получится.

Лес расступился, и эльфы плотнее закутались в маскировочные плащи, накрыли телегу. Вдали, со стороны моря послышались песни, приносимые порывами ветра, и, присмотревшись, Нолдор увидели золотые с зелёным знамёна.

— Финдарато добрался, — шепнул управлявшему телегой эльфу сын Нолофинвэ.

— Храни его Эру, — мрачно и отрешённо отозвался тот. — Смотри, Нолофинвион, на севере наши флаги.

Финдекано почувствовал, как бешено забилось сердце. Да, там, на севере, совсем близко к землям Моргота, которые Макалаурэ отметил на карте «Дор-Даэдэлот» — Земля-под-покровом-Тьмы, в первых лучах Анар, на фоне чёрной, словно живой пелены, горели серебром синие флаги.

— Турукано, Ириссэ, — улыбнулся Финьо, и тут же перевёл взгляд на вырастающую впереди горную цепь, вершины которой тонули в черноте.

Под копытами коней раскинулась грязная, скользкая равнина с посеревшей сухой травой, лишь местами зеленели островки молодой поросли.

«Эта земля пропитана кровью, — подумал принц, провожая взглядом встречные валуны. — Кровью моих собратьев. Кровью Феанаро. Я буду мстить, Моргот! И не отступлю! Буду биться до победы или последней капли моей крови! Пока руки способны держать оружие, тебе не будет покоя, проклятый Айну!»

Горы приближались, и мрак впереди лишь усиливал ненависть и жажду борьбы. За свет! За мир! За тех, кто пал по прихоти Моргота!