– Очень часто все отношения начинаютсяименно со случайного секса. Случайный, не случайный, а ради тебя он с Канарстолько народу приволок и из тюрьмы тебя вытащил…

Как только машина просигналила еще раз, яперекрестилась и направилась к выходу. Затем резко остановилась, пригрозилаСергею пальцем и грозно произнесла:

– Смотри у меня… Чтобы без глупостей…

Сергей ухмыльнулся и спросил все тем жеиздевательским тоном:

– Не сильно ли ты нарядно выглядишь длявдовы и не рано ли ты начала устраивать свою личную жизнь? Еще слишком маловремени прошло с тех пор, как ты своего любимого мужа грохнула…

– У меня все идет по плану, и я никого негрохала. Он сам себя грохнул. Дурачок. Если бы он не хотел меня убить, сейчасбы сам остался жив. Глядишь, и жили бы неплохо, детишек нарожали… любили другдруга и даже бы друг другу что-нибудь жевали, когда бы у одного из нас отстарости зубы выпали. А затем бы умерли в один день.

– Дура ты! – услышала я вследреплику Сергея, когда выходила из комнаты, но мне было не до него. Меня ждалГера.

Подойдя к припаркованному у моего дома«мерседесу», я постояла у машины несколько секунд в надежде на то, что сейчасвсе произойдет, как в настоящей сказке. Из машины выйдет Ворон, поцелует мнеруку и галантно распахнет дверцу… Но… поняв, что это вряд ли случится, я самаоткрыла дверь и посмотрела на сидящего за рулем Геру.

– Привет.

– Привет, – улыбнулся он своейоткрытой улыбкой. – Ну, давай прыгай, что ты стоишь?

Разочарованно пожав плечами, я поняла, чтогалантность – не Герина стихия, и «прыгнула» в машину.

– А ты неплохо выглядишь… Я бы сказал,что даже очень хорошо… На безутешную вдову совсем не похожа.

– Я в душе скорблю, – ответила я неморгнув глазом.

– По ком?

– По Вадиму.

– А что тебе по нему скорбеть? Он тебягрохнуть хотел, а ты изволь по нему убивайся?

Как только машина тронулась и понесла меня отмоего дома, я украдкой посмотрела на Ворона и осторожно спросила:

– Гера, а куда мы едем?

– Мы же с тобой договорились, что кофепопьем.

А затем надолго повисло странное томительноемолчание.

– Как ты отдохнул? – я попыталасьзаговорить с Вороном на самые отвлеченные темы.

– Хотел побыть один, и мне этоудалось, – пожал плечами Ворон. – А затем местные полицейские хотелиустроить мне проблемы…

– Каким образом?

– Они хотели подписать меня под то, что ятвой любовник и что я специально прилетел другим рейсом, чтобы не вызывать ни укого подозрений. А прилетел для того, чтобы поддержать тебя в трудную минуту.

– И что?

– Естественно, что у них из этого ничегоне вышло. Подписывать меня под что-либо подобное бесполезно. Я не из тех лохов,на которых можно вешать всех собак.

В тот момент, когда Гера замолчал, я слегкакашлянула и осторожно спросила:

– Гера, скажи, а почему ты мне решилпомочь? Я помню, что, кроме как проведывать меня в тюрьме и носить передачи, тымне ничего не обещал.

– Почему я решил тебе помочь? –повторил мой вопрос Гера и задумчиво наморщил лоб. – Ну а почему бы мне,собственно, не помочь хорошему человеку?

– А откуда ты знаешь, что я хорошийчеловек?

– Догадываюсь, – рассмеялсяГера. – Татьяна, ну что ты как маленькая? Я как тебя увидел, так сразупонял, что ты никого не убивала. Не было в твоих глазах того, что должно быть вглазах преступницы… Не было, и все тут.

– Ты первый человек, который сказал мнетакое. Все кругом считают меня убийцей.

Подъехав к небольшому зданию на набережной,Гера припарковал машину у самого входа и заглушил мотор.

– А куда мы приехали? – Я и сама незнала, что именно прозвучало в моем голосе – то ли разочарование, то линепонятно откуда взявшийся страх. Я ожидала, что мы приедем в какое-нибудьбезумно дорогое заведение в центре, которое сразит меня наповал своим внешнимвидом и заставит мое сердце бешено колотиться. Но мы подъехали к самомуобыкновенному, ничем не примечательному серому зданию, на котором дажеотсутствовала элементарная вывеска.

– Это бар.

– Странный какой-то бар.

– Это частный бар.

– А что, разве еще осталисьгосударственные бары?

– Ты меня неправильно поняла. Я простонеудачно выразился. Это закрытый частный бар. Ты, наверное, хочешь знать,почему здесь нет рекламы?

– Ну да.

– Отвечаю. Тут нет рекламы потому, чтопосторонний человек сюда не зайдет. Сюда пускают только своих, тех, кого знают.

– А ты свой?

– Свой. – Гера засмеялся и вышел измашины. – Понимаешь, мне не нравятся заведения, куда ходит кто попало, атут я свой среди своих. Кстати, тут отличная кухня, очень рекомендую.

– Я не голодна.

– Смотри, я угощаю, – вновьзасмеялся Гера. – А я бы не отказался чего-нибудь съесть. Я голоден, какмамонт. Но я не люблю есть один. Мне нужна компания.

– Ты всегда ешь по ночам?

– Не всегда, а только когда днем полнодел. А ты что, боишься поправиться?

– Ну да. Жизнь женщины – это прежде всегоборьба с лишними килограммами.

– Не бойся, лишний вес всегда можносбросить в постели.

Уловив мой недовольный взгляд, Гера смутился ипопытался загладить неловкость.

– Не бери в голову. Это шутка.

Я встала рядом с Герой, подозрительнопосмотрела на слабо освещенное здание, рядом с которым стояли крутейшие машиныс тонированными стеклами, и вкрадчивым голосом спросила:

– Гера, а почему ты не ходишь по обычнымбарам, где полно народу? Тебя могут убить?

– С чего ты взяла?! – Гера сделалвид, что совершенно не понял вопроса.

– Но ведь ты же вор в законе…

– Что?!

– Ты же вор в законе…

– Кто тебе такое сказал?

– Да все об этом говорят, – немногорастерялась я.

– Кто все?

– Люди…