– Знаешь, идея, конечно, дурацкая, – блаженноулыбнулась Офелия, – и все-таки как здорово, что он это предложил, верно?

Надо сказать, идея Мэтта сработала лучше, чем она надеялась.Было просто непостижимо, что пара пакетиков из китайского ресторанчика иобычная музыка смогли сотворить чудо. Но как бы то ни было, черная тоска,охватившая их, мало-помалу развеялась. Странно, но, похоже, Мэтт умудрилсяподдержать и утешить их даже на расстоянии.

– Можно, я сегодня буду спать с тобой? –поколебавшись, робко спросила Пип, когда, помыв посуду и прибравшись на кухне,они поднялись наверх. Все, что нужно для завтрака, было куплено – об этомпозаботилась Элис, их приходящая прислуга. А остальное Офелия собиралась купитьднем.

Просьба Пип застала ее врасплох. За весь прошлый год она ниразу не заикнулась о том, чтобы спать вместе с матерью. Видно, не решалась. АОфелия, погрузившись в собственное горе, ничего не замечала.

– Конечно. Ты действительно хочешь? – Собственноговоря, идея принадлежала Мэтту, но Пип решила, что она на редкость удачная.

– Очень!

Они приняли душ каждая в собственной ванной, после чего Пипуже в пижаме явилась в материнскую спальню. Все сильно смахивало на «ночнойдевичник», и Пип, забравшись к матери в постель, невольно хихикнула. Благотворноевлияние Мэтта продолжало сказываться и теперь. Свернувшись клубочком, Пипприжалась к Офелии и мгновенно уснула. А та, с нежностью обнимая дочь, гадала иникак не могла понять, почему она не подумала об этом раньше? Почему она раньшеникогда не брала к себе Пип? Пусть не каждую ночь, но хотя бы иногда? А черезминуту она тоже провалилась в сон.

Обе проснулись только от пронзительного звона будильника.Сначала они никак не могли понять, где они и почему спят в одной постели, итолько растерянно хлопали глазами, не узнавая собственный дом. Норасстраиваться времени уже не оставалось. Пип помчалась чистить зубы, а Офелияспустилась вниз приготовить завтрак. В холодильнике еще стояли пакетики состатками их вчерашнего пиршества. Улыбнувшись, Офелия вытащила рисовоепирожное «на счастье» и с удовольствием раскусила его.

«Весь этот год вам будут сопутствовать удача исчастье», – прочитала она на записке, которая была внутри. И улыбнуласьпро себя.

– Что ж, спасибо. Мне это очень нужно.

Потом насыпала для Пип хлопья, залила их молоком, сунулаломтик хлеба в тостер и налила в стаканы апельсиновый сок.

Пять минут спустя Пип сбежала вниз, уже одетая в школьнуюформу, а Офелия вышла забрать газеты из почтового ящика. За все лето она,кажется, так и не прочитала ни одной и только сейчас поняла, как ей их нехватало. Правда, в газетах не было ничего интересного, но она все равнопроглядела их и помчалась одеваться, чтобы отвезти Пип в школу. Утро выдалосьнемного суматошным, но Офелия даже была довольна – по крайней мере для того,чтобы думать, времени просто не оставалось.

Через двадцать минут они уже сидели в машине. По дорогесияющая Пип то и дело высовывалась в окно. Потом с улыбкой повернулась кматери.

– Знаешь, а то, что вчера предложил Мэтт, похоже,сработало! Мне понравилось спать вместе с тобой!

– И мне тоже, – призналась Офелия. Даже больше,чем она ожидала. Страшно подумать, как бы она лежала без сна в своей постели,чувствуя себя безмерно одинокой, и оплакивала погибшего мужа.

– А ты меня еще возьмешь как-нибудь к себе? – снадеждой в голосе спросила Пип.

– С удовольствием, – улыбнулась Офелия. Они ужеподъехали к школе.

– Обязательно позвоню и скажу ему спасибо, –просияла Пип.

Притормозив, Офелия поспешно поцеловала дочь, пожелав ейудачи, и Пип выпорхнула из машины – навстречу друзьям и новому дню. Офелия всееще улыбалась про себя, пока ехала обратно – в свой слишком большой теперь домна Клэй-стрит. Она вспоминала, как радовалась, когда они только переехали туда,а теперь он нагонял на нее грусть. Однако ей пришлось признать, что прошлыйвечер оказался совсем не таким беспросветно-унылым, как она боялась. Это былоцеликом и полностью заслугой Мэтта, и сердце Офелии переполнила благодарность кнему.

В сопровождении Мусса она поднялась на крыльцо и с тяжелым вздохомотперла входную дверь. Ей еще предстояло распаковать кое-какие вещи, потомнужно сходить в магазин за продуктами, и к тому же Офелия намеревалась заехатьв один из приютов для бездомных. Дел набралось достаточно, для того чтобы у неене осталось ни минуты свободной до тех пор, пока не придет время забирать Пипиз школы, то есть до половины четвертого. Но проходя мимо комнаты сына, Офелиязамедлила шаги, поколебалась немного, потом толкнула дверь и вошла.

Занавески были плотно задернуты, и комната казалась такойпустой, печальной и тихой, что у нее все перевернулось внутри. Любимые постерыЧеда, его маленькие сокровища, фотография, где он снят вместе с друзьями,машинки, которыми он играл еще ребенком, – все стояло на месте. Новсе-таки комната выглядела не совсем так, как она помнила ее в последний раз.Все в ней было подернуто дымкой какой-то грусти – так бывает, когда смотришь напожухлый осенний лист, вдыхая исходящий от него слабый запах затхлости. Офелиясделала то, что делала всякий раз, заходя в комнату сына, – подошла к егопостели и положила голову на подушку. Подушка все еще пахла Чедом, хотя уженамного слабее. И опять, как и прежде, рыдания сдавили ей горло. Никакаякитайская еда, никакая музыка, даже самая громкая, не смогли бы заглушить ееболь. Они лишь притупили ее на время. Но сейчас она вдруг со всей остротойпоняла, что Чеда больше нет.

Выплакавшись, Офелия заставила себя уйти. На подкашивающихсяногах она вернулась в свою комнату, чувствуя себя совсем без сил. Однако она ненамерена больше сдаваться! Ей снова бросилась в глаза одежда Теда, и сердце еесжалось. Офелия медленно поднесла к лицу рукав пиджака и почувствовала такойзнакомый запах его одеколона. Слезы вновь подступили к глазам. Нет, она недолжна сдаваться! Офелия стиснула зубы. Она не имеет права этого делать! Она неможет снова превратиться в зомби, снова ничего не чувствовать… Она не можетпозволить своему горю уничтожить себя! Да, ей придется научиться жить с этойболью, если не для себя, то хотя бы ради Пип. Какое счастье, что сегоднявечером у нее как раз очередное занятие в группе – значит, у нее будетвозможность поговорить об этом! Групповые занятия, на которые ходила Офелия,скоро должны закончиться. Как она обойдется без них, без поддержки, которуюнаходила там, она боялась даже думать.

Едва дождавшись начала занятий, Офелия рассказала обо всем –и о том, как они заказали еду из китайского ресторана, как включили музыку навесь дом и как потом она взяла Пип к себе в постель. И никто не увидел в этомничего плохого. Все решили, что все абсолютно нормально и правильно, сказалидаже, что и насчет свиданий Пип тоже права. Все эти люди оплакивали кого-то изблизких. У каждого из них было свое горе, которое она могла разделить с ними,почувствовать, что она не одна.