И хоть до моего результата им всем далеко, они все равно молодцы. Груз мы отстояли, мертвых и смертельно раненных нет, так еще и помогли очистить город от гоблинов.

Репутация не бывает лишней, а на нас всех был герб моего рода.

* * *

Груз был доставлен с существенной задержкой. Но вопросов у отца это не вызвало, он был в курсе новостей и только поэтому посчитал, что я все-таки никого не подвел и не нарушил условия распоряжения.

Сказать по правде, благодарности от отца я не ждал вовсе и не потому, что он такой плохой. Нет.

Я, действительно, уже был не ребенком, а просто выполнял свою работу. А разве будет кто-то благодарить человека за то, что он выполняет свою работу?

Эти мысли помогли мне прийти в себя во время отдыха, после возвращения в поместье. Более того, я никогда не рассчитывал на чью-то благодарность после побед над монстрами в Подземелье, так с чего бы вообще защиту груза ставить в заслугу? Одно радовало — наконец-то я начал выбивать из себя последние крохи инфантилизма, что отчасти компенсировалось памятью прошлой жизни.

Следующий день порадовал хорошей новостью. Одна из лучших строительных бригад в городе наконец-то закончила с функциональной частью кузницы. А это значило, что здание все еще выглядело неприглядно и вообще было не достроено, но зато уже в кузнице можно было поработать.

Горн — сердце кузницы — ждал меня, он еще не познал силу обжигающих углей и неудержимого жара. Меха — они тоже еще ни разу не «дышали», как полагается. Только инструменты, что я привез с собой, скучали по работе и ждали меня. Я позвал Михаила и велел ему сменить деловой костюм на одежду подмастерья и заняться делом.

— В новой кузнице уже можно работать, господин? — радостно и удивленно он посмотрел в окно на неприметное недостроенное здание. — Стройка же еще не завершена.

— Михаил, помнишь, я тебе рассказывал про слугу, который слишком много думал, — спросил я с улыбкой.

— Роман Иванович, я все понял, — он начал расстегивать пуговицу пиджака и поспешил в свою комнату, в крыле для слуг.

После плотного завтрака я увидел черный дым из трубы, что возвышалась над кузницей. Ну не это ли лучшее начало дня? Я поблагодарил Веру Ивановну за вкусную еду. Затем переоделся и пошел в кузницу, как же мне не терпелось насладиться невыносимым жаром, запахом угля и накаленной до белого каления стали.

— Господин изволит ковать? — Елена шла навстречу и поприветствовала меня улыбкой.

— Доброе утро, как в старые добрые времена, — ответил я и надел черные жаростойкие рукавицы.

Елена уже давно не была робкой и неуверенной в себе. Теперь это элегантная, уверенная и деловая девушка, которая управляла прислугой, помогала мне решать важные вопросы и хорошела с каждым днем. И я не только про внешность, Лена училась и набиралась знаний. Все чаще она применяла их на практике и это приносило пользу не только мне, но и в перспективе всему роду Черновых.

— Готово, Роман Иванович! Этот горн просто чудовище, а меха… дуют, как ураган! — на красном лице Миши сияла улыбка, парень обливался потом, но был рад снова поработать.

— Если заготовка готова, можешь передохнуть, — ответил я. — Только не уходи далеко, ты мне можешь понадобиться.

С того самого дня, как Чернобород показал мне свое духовное перо и то, как с помощью гравировки можно зачаровать холодное оружие, почти каждый день я тратил время на изучение символов и теории. Когда-то читал книги часами напролет, когда-то мог позволить себе выделить на это дело жалкие несколько минут. Но я занимался и понимал, от чего и к чему в конечном итоге нужно прийти.

Еще в старой кузнице провинциального поместья я несколько раз пробовал нанести гравировку на обычный безстихийный меч. Все попытки оказывались неудачны. Что-то начало получаться только после того, как я раздобыл инструменты из Глоссополиса — проклятого города.

Я уже давно выяснил, что наковальня и остальные инструменты не прокляты. Но только после изучения теории понял, для чего был нужен тот странный инструмент, похожий на зубило. Именно с помощью него и обычного молота я и сделал свою первую рабочую гравировку. Однако, рабочая — не значит, что качественная. Все же такой метод работы мне был незнаком и приходилось его изучать с нуля.

Долгие месяцы я тренировался и работал над гравировкой. Оттачивал навык, чтобы символы были не просто похожи, а один в один, как в учебнике, и наконец-то у меня начало получаться. Более того, я даже вполне качественно зачаровал около десяти безстихийных мечей.

Как раз в ту неделю, когда я собирался впервые попробовать сделать гравировку с помощью духовного молота, и поступило распоряжение от отца. Времени на это уже не оставалось, нужно было озаботиться переездом. И вот только сегодня я вернулся к неудержимому жару горна и звонкой песне холодной черной наковальни.

Сделать гравировку с помощью специальных инструментов — несложно. Достаточно научиться правильно держать молот и специальный металлический клин с острым наконечником из неизвестного мне сплава. Научиться писать таким образом на клинке ненамного сложнее, чем ручкой, в четыре года.

Но все не заканчивается на самой гравировке. Чтобы зачаровать оружие, эти причудливые символы еще нужно было напитать маной в нужном порядке. Не переполнить их магической энергией, но и не поскупиться на нее — все в меру.

А что же касается духовного молота, то все — гравировку и зачарование — можно сделать за один удар. По крайней мере, это утверждал Чернобород и, что странно, учебники в этом ему не противоречили. До сих пор помню, как мы с ним разнесли его кузницу…

Позже заготовка обрела форму. Я закрепил эфес и вогнал в него хвостовик клинка. Меч был практически готов. Оставалось только его заточить, обмотать его рукоять кожей и зачаровать. Первые два этапа терпят, а вот третий — пора.

Я материализовал молот, держа в уме базовые основы. Символы витали в мыслях, как звезды на небе. Я видел их все одновременно, но недостаточно четко. Мог присмотреться и тогда каждая отдельная замысловатая фигура приобретала четкую форму. Мог я сконцентрироваться и на целой группе символов — своеобразное созвездие.

Чтобы нанести правильную гравировку, мне нужно было представить ее достаточно четко. Затем напитать молот маной и как бы вложить в него суть этих символов, не забывая держать их в уме не размытыми.