и потому сразу начали открывать боковые двери, осматривая ванную комнату с ее великолепной мозаичной керамикой, а затем два стенных шкафа.

– Он ушел, – громко сказал Фут.

Его два лиди промолчали; от них комментариев не требовалось.

Вернувшись к шеренге линдбломовских лиди, что по-прежнему охраняли выход из спальни в холл, Фут сказал:

– Сообщите вашему типу шесть внизу, что они опоздали.

– Да, мистер Фут, – подтвердил старший в шеренге и выполнил приказ. – Ответ, полученный мною, – проинформировал он затем учтивым металлическим голосом, – заключается в том, что такого не может быть. Убийца мистера Линдблома находится в спальне или в непосредственной близости от нее; иное невозможно.

– По вашей дедуктивной логике лиди, видимо, так, – согласился Фут. – Но эмпирические данные говорят об обратном. – Он обернулся к собственным лиди. – Я попрошу вас, – распорядился он, – начать сбор улик. В предположении о том, что убийца не лиди, а человек, особое внимание обратите на присутствие органических следов. Волосы, чешуйки кожи.

Один из старших лиди Линдблома сказал:

– Мистер Фут, здесь, внутри стены, находится приемник мозговых частот. У нас есть ключ доступа к нему.

– Хорошо, – сказал Фут. – Мне понадобятся его записи.

– Кроме этого, есть и звукозаписывающее устройство. Постоянного действия.

– Очень хорошо. – Если убийца был человеком. Если он сказал что-либо. И если он прошел мимо датчиков приемника мозговых частот. Уэбстер Фут задумчиво вернулся в спальню, а затем прошел в соседнюю комнату, чтобы изучить окно, через которое проник убийца.

На полу стоял портативный телевизор.

Он нагнулся и поднял его за ручку, не беспокоясь о возможных отпечатках пальцев; было крайне маловероятно, что убийца зачем-то передвигал телевизор.

Телевизор оказался слишком тяжелым. Он мог поднять его, но с трудом. Фут сказал вслух:

– Ну, вот и оно.

Один из лиди Линдблома отозвался из стенного шкафа, где занимался разблокированием устройства, содержащего возможную запись мозгового ритма:

– Простите, сэр?

Фут сказал:

– Вот убийца. Этот телевизор.

– Сэр, – сказал лиди и хмыкнул, – переносной телевизор не является инструментом, при помощи которого смерть человека может быть…

– Ты хочешь заняться работой по поиску убийцы твоего хозяина? – спросил Фут. – Или все же оставишь ее мне?

– Конечно, мистер Фут, вы здесь главный.

– Спасибо, – саркастически поблагодарил Фут. И всерьез задумался, как ему удастся, и удастся ли вообще, вскрыть этот предмет, прикидывающийся обычным телевизором – точнее, закамуфлированный под него. Ибо если он был прав, то устройство окажет сопротивление попыткам разобрать его, будучи построенным так, чтобы противостоять любому насильственному и враждебному вскрытию.

Его посетило мрачное предвидение. Потребуются дни, а может, и недели, чтобы проникнуть в устройство этого «телевизора», внутрь него. Даже при использовании многочисленных и разнообразных приспособлений в мастерских корпорации.

В его руках находилось орудие смерти. Но пользы от этого не было ни на грош.

21

Улики. След, ведущий от погнутой алюминиевой оконной рамы, стекло в которой было проплавлено; лиди-эксперты Фута присели близ рамы, сфотографировали и проанализировали точную степень изгиба металла, записали отклонение и рассчитали давление в фунтах, которое должно было вызвать такой изгиб.

Лиди Фута собирали улики словно честные и добросовестные машины, каковыми они и являлись. Но сам он не чувствовал ничего, глядя невидящими глазами в пространство; не был заинтересован, не был увлечен.

– Пятно крови, мистер Фут, – сообщил ему один из лиди.

– Хорошо, – безжизненно отозвался он.

Линдбломовский лиди, который открыл наконец глубоко спрятанный сейф в стене шкафа, подал голос:

– Приемник мозгового ритма показывает, что на записи в его хранилище присутствует…

– Человек, – сказал Фут. – Который прошел мимо, излучая альфа-ритм мозга.

– Звукозаписывающее устройство также содержит…

– Ага, этот человек еще и говорил, – сказал Фут. – Он явился сюда, чтобы убить спящую жертву, и все же он что-то сказал, достаточно громко для того, чтобы его голос записался на ферромагнитную ленту.

– И не только громко, – заметил лиди, – но и отчетливо. Желаете послушать запись на ленте прямо сейчас?

Фут отмахнулся.

– Нет, я обожду. Потом.

Один из его лиди воскликнул с резким металлическим триумфом:

– Три человеческих волоса, не принадлежащих жертве!

– Продолжайте, – сказал Фут. Будут и еще улики, что позволят опознать убийцу, сказал он себе. У нас есть его уникальный альфа-ритм мозга, его отчетливый голос; мы знаем его вес, есть волосы с его головы и капля крови – хотя и выглядит несколько странным то, что он внезапно без всякой причины проронил вдруг ровно одну каплю крови, точно посередине комнаты: каплю, и не больше.

В течение следующих нескольких минут был найден фрагмент одежды, нитка. А затем, на низком столике, отпечатки пальцев, не принадлежащие жертве.

– Хватит, вы можете заканчивать, – сказал своим лиди Фут.

– Но, сэр, – запротестовал один из них, – мы можем найти еще…

– Нет, это все, – сказал Фут. – Все, что содержит стандартная модель Eisenwerke Gestalt-macher 2004 года. Голос, отпечатки пальцев, волосы, капля крови, нитка от одежды, указание на вес тела и специфический альфа-ритм мозга – это все, и этого достаточно. Основываясь на этом, любой адекватный компьютер выдаст ответ, карту убийцы; у вас есть семь факторов определения. – Шесть из которых, строго говоря, были и не нужны. Хватило бы и записи строго индивидуального альфа-ритма, не говоря уж об отпечатках пальцев.

Именно это и раздражало его в западногерманской машине времен войны – она была слишком усердна в своей работе. Девяносто процентов ее схем и программ можно было просто выбросить – и тогда она больше бы напоминала по весу переносной телевизор. Но таков уж был немецкий менталитет, с их любовью к гештальту, полному образу.

Теперь, с этой цепочкой улик в его распоряжении, составляющих гештальт, возникал вопрос, к которому из компьютеров, хранящих досье на людей, ему обратиться. Строго говоря, он мог выбирать из трех, и у каждого была гигантская память, а в ней библиотека данных с возможностью поиска по нескольким факторам; по удивительному совпадению – именно по тем, которые его лиди за последний час собрали в этих двух комнатах.

Он мог обратиться в Москву. Огромный BB-7, вероятно, нашел бы ему ту запись, которой соответствовали бы все эти семь факторов, полный гештальт. Или, как вариант, 109-A3 в Эстес-парке. Или даже Мегавак 6-V в Агентстве в Нью-Йорке; он мог бы использовать этот компьютер, пусть и меньших размеров и более специализированный, хранящий в памяти лишь данные на бывших и действующих Янси-мэнов. Интуиция подсказывала Футу, что гештальт должен был имитировать какого-то Янси-мэна, а не одного из миллионов танкеров под землей; информация по ним не требовалась. И в этом случае Мегавака 6-V было бы вполне достаточно.

Однако был повод