Пытая меня пристальным взглядом, Валентайн произнёс медленно, чуть ли не по слогам:

— Для девушки нет никакой случайности в том, чтобы вести себя настолько демонстративно, перечить отцу, показывать характер и даже вас, Лина, втягивать в свои игры. Она интриговала и добилась того, чего хотела. И сейчас продолжает играть, раз вы так наивны и добры, так легко поддаётесь на её провокации.

С этим я никак не могла согласиться. У Макарии не тот уровень, не тот ум, наконец, чтобы так просто дёргать меня за ниточки.

— Вы переоцениваете свою проницательность, — с неожиданной мягкостью сказал герцог. — Верней, недооцениваете свою сентиментальность. И проклятье Макарии, оно ведь до сих пор на вас? Она так и не сняла его с вас, хотя об этом много раз говорилось, и даже я приказывал ей это сделать.

— Не было времени. Мы всё время куда-то спешим, всё время что-то происходит.

О, эта его снисходительная улыбка!

— Не нашлось и минуты?

Он шагнул ко мне ближе, и я отступила на полшага. Наклонился к моему лицу, и наши взгляды встретились.

— Вы шутите, Лина, или серьёзно не замечаете воздействия на себя?

Не так важно, какие именно слова он произносил, на какую тему мы говорили — из-за его низкого сексуального голоса и тёмного взгляда мне в лицо бросилась кровь.

— Это не так важно, — сказала я, пытаясь контролировать голос и проигрывая волнению начисто. — Важно, что она скажет вам. Поговорите с нею, попробуйте услышать её.

— Почему вас это так сильно волнует? — спросил он почти с нежностью.

От его голоса у меня мурашки пошли по спине.

— Мне жаль вас.

— Жаль? — он распрямился, и я наконец смогла вдохнуть.

Передышка продлилась недолго.

— Жаль меня? — повторил он, сузив глаза.

Мне удалось безошибочно прочитать его намерения, и я успела выставить вперёд руки. Валентайн, конечно, намного сильнее меня, но мои ладони, упершиеся в его грудь, остановили его.

— Знаете, что я вижу в вас? — произнёс он, пристально разглядывая меня.

Я ничего не сказала, но он не нуждался в ответе.

— Вы тоже играете, Лина. Притворяетесь недотрогой. При этом смотрите прямо в глаза, постоянно провоцируете, заговариваете первой, касаетесь меня при любом удобном случае.

— Касаюсь вас?

Он скосил взгляд на мои руки, и я тотчас убрала их от его тела. Не самое умное действие, ведь он шагнул ближе. Я вжалась спиной в стену, больше мне некуда было сбегать.

— Всё это совершенно невинно, я никогда не пыталась привлечь вас. Как мужчина вы мне совершенно не интересны.

— Не стесняйтесь, говорите всё, что думаете, Лина. Провоцируйте меня доказать, каким интересным мужчиной я могу оказаться.

Он наклонился ко мне, облизнул губы, и я невольно уставилась на его рот.

— Отпустите меня.

— Вы ведь этого совершенно не хотите и всеми способами показываете, как сильно желаете быть соблазнённой.

Он ещё сильней приблизился, и мне пришлось отвернуть лицо.

— Знаете, что вы делаете, Лина? — произнёс он соблазнительно низким голосом. — Вы пытаетесь остановить заключение брака между мной и этой девчонкой, но не ради неё, а для себя. Вы отчаянно сражаетесь за возможность оказаться в отношениях со мной, но свободным, не связанным узами брака с молодой женой. Вы хотите оказаться на её месте и из себя выпрыгиваете ради этого.

Тут я не выдержала, повернулась к нему:

— Это просто смешно! — Толкнула его. — Отпустите меня немедленно-о-оу...

До Валентайна я вела чрезмерно скучную жизнь. Никогда меня не зажимали в углу, никогда так страстно не целовали, преодолевая сопротивление. Сначала я пыталась вырваться, отбиться, затем колени подкосились, и мне пришлось цепляться за его плечи, чтобы не упасть. Я закрыла глаза, мне едва удавалось дышать, а поцелуй из собственнического, покоряющего становился всё более нежным, соблазняющим и лишающим соображения.

Когда он остановился, я прижала ладонь ко рту и стояла так, пытаясь осознать ту жажду, которая мной недавно владела, ту страсть, которую ему удалось во мне разжечь. Не при помощи магии, нет. Чтобы свести женщину с ума, ему хватало и прочих достоинств. Я и прежде замечала, как он хорош, но не думала, что испытаю такую сильную тягу к нему. Не могла даже представить, что захочу повторения.

— Против вашего брака с Макарией я больше и полслова не скажу, — заявила я, не глядя на него.

— Вот и прекрасно. — Он с нежностью провёл ладонью по моему лицу. — Я рад, что мы поняли друг друга, моя дорогая.

Не знаю, что понял он, а я поняла, что не только Макарии, но и мне следует как можно скорей бежать от Чёрного герцога. Или вскоре некому будет сбегать, и я стану женщиной, преданно заглядывающей ему в глаза, жаждущей его внимания и одобрения. А с учётом происходящего прямо сейчас брачного ритуала — легко выпутаться из этой ситуации не получится.

— Пойдёмте, я провожу вас к карете.

Не дожидаясь согласия, он взял меня за руку и повёл за собой.

56

Глава 19. Кошмары

На улице нас ожидала непривычно большая карета, я бы даже сказала, дилижанс. Не потрёпанный и запылённый, как из историй о ковбоях и индейцах во времена покорения Дикого Запада. Карета выглядела роскошной, дверцы из тёмного дерева украшал герцогский герб. Лошадей ещё не запрягли, но упряжь готовили.

Наши вещи уже успели перегрузить. Я узнала несколько своих чемоданов и приметную коробку для шляп синего цвета. К карете багаж крепился ремнями, а также сетью, похожей на рыболовецкую.

Дожидаясь, пока девушка принесёт мне верхнюю одежду, а также оставленную на попечение Инес Люську, я встала у окна и притворилась, что невероятно увлечена зрелищем подготовки к отъезду. С Валентайном говорить сейчас не хотелось, к счастью, на разговоре он и не настаивал. Отдав приказание поторопить сборы, он молча разглядывал меня.

Его взгляд тревожил, но я старалась не показывать ни смущения, ни страха. К сожалению, и того, и другого хватало в избытке. Мне не следовало сейчас вспоминать о случившемся в коридоре, а не получалось. Фантомные следы поцелуев всё ещё ощущались на губах. Да и в намерениях герцога не стоило сомневаться.

Я не могла больше думать об этом. Следовало переключиться, и повод нашёлся.

— Это кошмары? — спросила я, когда из конюшни вывели первую лошадь. — Что-то они недостаточно