— Если вы хотите построить счастливую жизнь для себя, молодой жены и ваших будущих детей, вам придётся смягчить своё сердце, позволить себе поверить в то, чему нет доказательств. Эта девушка должна стать для вас дороже других людей. Как и ваши дети — дороже других детей. Любовь работает именно так.

— Вы так наивны. — Он покачал головой. — Посмотрите в глаза реальности. В этой девушке нет ничего особенного. Задатки способностей, которые она толком не развивала, вот и вся её ценность.

— Это неправда. Макария единственная, кто делом решил бороться за счастье сестры. Больше это не имеет значения, потому я открою вам тайну. Аделаида увлечена другим человеком, желает выйти за него замуж. Во всяком случае, Макария думала именно так. И ей хватило смелости и благородства, чтобы сделать всё возможное ради счастья сестры. Я бы никогда не ввязалась в эту историю, если бы не её настоятельные просьбы, искренность её чувств, благородство намерений.

— Повторю, что вы видите то, чего нет. Есть безрассудство, взбалмошность, наивность. Старшая сестра заставила младшую стараться ради себя. А затем и пальцем не пошевелила, чтобы младшей помочь. Или я ошибаюсь?

— Любовь это не сделка, это не я тебе, а ты мне. Макария пыталась помочь из сестринской любви, а что старшая сестра не бросилась ей помогать — что ж, признайте хотя бы, что сделали лучший выбор. Взяли в жёны более благородную, искреннюю, деятельную натуру. Честную, пусть и наивную.

— Честной вы называете девушку, которая заставила вас встать на свою сторону и, рискуя собой и собственной репутацией, вмешиваться в чужие дела? Она сделала вас своею марионеткой, но вы до сих пор не видите в этом злого умысла?

Валентайн смотрел на меня, будто видел перед собой глупую школьницу, а не взрослую женщину. Неприятно, но нельзя не признать, что отчасти он прав. Данное Макарии обещание — явная ошибка с моей стороны. Хотя впоследствии я не кривила душой и делала только то, что сделала бы в любом случае.

Кроме, конечно, похода в гости к герцогу при полном параде. Такую глупость можно оправдать лишь воздействием проклятья. Мне повезло, что всё закончилось хорошо, и он понял, что меня привела к нему магия.

— Она извинилась, — подумав, сообщила я. — Кроме того, думаю, она не видела другого выхода, остро нуждалась в помощи и ухватилась за то, что само упало ей в руки. Макария не вынуждала меня обещать им помочь. Я сама дала обещание, не подозревая, что простые слова могут так сказаться на моём поведении.

Валентайн покачал головой.

— Вы так наивны, — в третий раз повторил он, глядя мне в глаза.

Он осуждал меня. И при этом за его словами крылось что-то ещё.

52

— Удивительное сочетание — наивность и мудрость, — сказал Валентайн, разглядывая меня.

К щекам прилила кровь, сердце застучало сильней.

— В нашем мире слова имеют вес, как и желания. Хорошо бы вам это запомнить. Что до той любви, которую вы так соблазнительно описали, — он усмехнулся, — то её нет. Это обман или самообман, как хотите, так и называйте.

— Если в вашем мире нет любви, то её стоило бы придумать, — ответила я. — Для подавляющего числа людей любовь существует. Если её нет для вас, то придумайте её для себя. Вы же маг, наколдуйте любовь. Сильные чувства и привязанности сделают вашу жизнь богаче и ярче.

Он покачал головой.

— Ваши предположения и предложения смешны.

Не мои слова смешны, а он, притворяющийся бесчувственным сухарём. Разумеется, прямо я об этом не сказала.

— Разве в вашей жизни не было особенного человека? Того, кого вы потеряли, о ком до сих пор тоскует ваше сердце? Если спустя столько лет вы о ком-то скучаете, вспоминаете с нежностью или гневом из-за вашего расставания, то почему сейчас заставляете меня говорить об очевидном? Если когда-то вы уже любили, то способны вновь полюбить.

Я указала на Макарию. Ресницы девушки подрагивали, выдавая, что она не спит, а прислушивается к разговору.

— На мой взгляд, Макария слишком молода для того, чтобы выходить замуж. Но вы хором утверждаете, что всё нормально, она совершеннолетняя, да и сама она согласилась на брак. Вы начали ритуал, а значит, сейчас — самый лучший момент, чтобы изменить холодную, без сильных чувств жизнь на что-то лучшее. Вы разозлились из-за её желания сбежать от вас, так сделайте с этим что-то. Не наказывайте и оскорбляйте, не усугубляйте ситуацию грубыми окриками и холодным молчанием, а начните уже наконец ухаживать за невестой. Так делают все, если хотят счастливого брака.

Валентайн наклонился вперёд, взял меня за руку. Люська тотчас приподняла голову и уставилась на чужака, нагло вторгшегося в её безопасное уютное гнёздышко.

— Вы постоянно говорите об этой девушке. Но почему-то молчите о себе.

— А что я о себе должна говорить?

Он поцеловал мою руку — чуть ниже костяшек пальцев. Всего лишь мимолётное касание тёплых сухих губ. Но усугубил его — провёл по месту поцелуя большим пальцем и задержал мою руку в своей.

— Любовь в браке всё только портит, — сказал он, глядя мне в глаза.

Я попыталась забрать руку, но он меня не отпустил.

— Вы были женаты?

— Да, наш брак с Гризельдой продлился год. Она умерла, в некотором смысле по моей вине, хотя я бы сказал — по вине собственных, отказавшихся повиноваться ей чувств. Была магическая дуэль, сейчас уже неважно с кем и по какой причине. Моя жена не выдержала и вмешалась, получила смертельное проклятье вместо меня. Трагедия в том, что я был готов отразить нападение. Она погибла зря. Её погубили те самые чувства, о которых вы так красиво говорили.

— Постойте, — я потянула руку к себе, но он вновь меня не отпустил. — Вы сейчас говорите о ком-то другом, не о Чёрной невесте.

— Аврора — моя вторая попытка создать семью. Дочь Андерсона — последняя. Как человек с опытом, скажу, что любовь — опасное чувство. И когда любят вас, и когда любите вы. Она толкает совершать ошибки. Потому мне не нужна любовь в браке, достаточно уважения. В крайнем случае, страха.

— Вы не могли бы отпустить мою руку? — попросила я прямо.

— Пока не хочу, — ответил он, не