– Долларов? – на всякий случай уточнила Виктория.

– Само собой, – подтвердил ее собеседник.

– Лучше евро, доллар падает!

– Хорошо, пусть будет евро! – согласился мужчина.

Его неожиданная сговорчивость насторожила Викторию, однакоона спросила:

– Что нужно сделать?

– Позвони этому майору! Тому, который к тебе приходил. Какего… Поперечному!

– Продольному, – машинально поправила Виктория, итолько потом удивленно подняла на собеседника глаза: – Позвонить майору? Вы нешутите?

– Я что – похож на шутника? – мужчина криво усмехнулся.

– Зачем это вам?

– А вот это тебя не касается! Позвони майору и скажи, чтокое-что вспомнила.

– Вспомнила? – переспросила Виктория.

– Что ты все повторяешь! – огрызнулся еесобеседник. – Скажешь ему, что вспомнила кое-что важное…

– Что это я – то одно говорила, то другое? Сперва – чтоничего не помню, а теперь вдруг…

– Память плохая! Девичья! – усмехнулся мужчина. –Когда майор тебя расспрашивал – нервничала, вот и забыла. А потом успокоилась ивспомнила.

– Что вспомнила-то?

– Вспомнила, что Цыплакова в тот вечер встретили после работыдвое мужчин. Встретили, посадили в свою машину и уехали с ним. Самое главное –подробно опиши этих мужчин!

Он уставился на Викторию своими круглыми немигающими глазамии продолжил:

– Один – постарше, лет сорока – сорока пяти, голова наголовыбрита, еще, скажи, галстук у него такой яркий… то ли оранжевый, то лисиреневый…

– А второй? – перебила его Виктория.

– Ты меня не перебивай! – прикрикнул на неемужчина. – Ты лучше запоминай как следует! Второй – помладше, леттридцати, коротко стриженный и с оттопыренными ушами. Скажи еще, что слышала,как старший его Славиком назвал. Главное, опиши их подробно. Майор поймет, оком речь!

– Ладно, – Виктория отстранилась и долгим, внимательнымвзглядом посмотрела на мужчину, – так и быть, это я сделаю. Только проденьги не забудьте. Все, что обещали. А то – сами понимаете, это доллар падает,а молчание с каждым днем дорожает! Молчание в наше время – самая ценная валюта!

– Не беспокойся, – проговорил Антон Сергеевич, – яот своих слов не отказываюсь! Главное – ты сама меня не подведи и ничего неперепутай. Все запомнила?

– Да запомнила, запомнила! – отмахнулась Виктория изаторопилась к лестнице.

Из приемной донесся какой-то неясный шум, послышалсясдавленный голос секретарши:

– Я доложу… постойте… куда же вы…

Дверь кабинета распахнулась, секретарша возникла на пороге,испуганно пискнула:

– Я пыталась…

Ее тут же отодвинула сильная мужская рука, и в кабинетввалились трое мужчин.

Жанне часто приходилось иметь дело с «братками», она ихнисколько не боялась и выработала несколько несложных приемов, которые помогалисразу поставить эту публику на место.

Для начала она опустила глаза в разложенные на столе бумаги,делая вид, что очень занята, и строгим начальственным голосом проговорила:

– Вас предупредили, что я принимаю посетителей только попредварительной записи? Единственное окно у меня будет в следующий понедельник!

Только после этой реплики она подняла на вошедших глаза.

Слова застряли у нее в глотке.

По крайней мере двое мужчин, стоявших на пороге кабинета,были ей знакомы.

Хотя она и не рассчитывала увидеть их еще раз.

Коротко стриженный парень с оттопыренными ушами и маленькимизлыми глазками и мужчина постарше, с наголо бритой головой. Та самая парочка,которую Жанна видела в ресторане с покойным Цыплаковым. Галстук на бритоголовомбыл не тот, что в ресторане, но такой же яркий и безвкусный. Третьим былчерноволосый парень в кожаной куртке, со сросшимися на переносице бровями. Ондержался позади и был, по-видимому, на подхвате.

– В понедельник, говорите? – ухмыльнулся лопоухий тип,и его свиные глазки недобро блеснули. – А я так думаю, что вы для нас исегодня найдете время! Буквально полчаса!

– Может быть, и найду, – ответила Жанна, взяв себя вруки, и перелистала ежедневник.

– Вы уж постарайтесь, – дурашливым голосом проговорилпарень, – мы уж вас очень просим!

– Серый, – бритоголовый мужчина, явно старший в группе,повернулся к парню со сросшимися бровями, – ты пойди поговори ссекретаршей, чтобы она ничего лишнего не надумала. Звонить там куда или ещечто. Только смотри у меня, руки не распускай… как прошлый раз!

Тот молча кивнул и выскользнул в приемную.

Лопоухий парень оглянулся на шефа, подошел к столу и мрачноуставился на Жанну:

– Ну-ка, дамочка, колись! Ты Вову замочила?

– Какого еще Вову? – Жанна отодвинулась, насколькопозволяло ей кресло.

– Вот этого не надо! – рявкнул лопоухий. – Ты насза кого держишь? За лохов? Так вот заруби себе на носу, – он потряс передсамым Жанниным носом толстым пальцем с желтым от никотина ногтем, – зарубисебе на носу – мы не лохи, и нечего нас разводить! Спрашиваю еще раз – тызамочила Вову Цыплакова?

– Ах, Цыплакова! – Жанна деланно усмехнулась. – Нуконечно! Я и принцессу Диану убила, и президента Кеннеди… и Бен Ладен – это,конечно, тоже я!

– Какой еще Ладан? – процедил бандит. – Не знаюникакого Ладана! Это что – из казанских кто-то?

– Скорее из арабских! – усмехнулась Жанна.

– Нечего пургу гнать! – огрызнулся парень. –Нечего мне мозги компостировать!

– Да это вы мне голову морочите! – Жанна повысилаголос. – Вы что – серьезно думаете, что я могла справиться со здоровыммужиком? Что я могла его задушить? Вы мне льстите! Я, конечно, посещаютренажерный зал и занимаюсь спортом, но все же моих сил явно недостаточно!

– Слышь, Толян? – лопоухий повернулся к своемунапарнику. – Она говорит, что его задушили. Если так – это точно не она!Вова был мужик крупный, ей бы с ним ни за что не справиться!

– А как же швейцар? – насмешливо проговорилбритоголовый.

– Правда! – парень снова повернулся к Жанне: – Ты меняточно разводишь! Швейцар слышал, как ты его замочить грозилась! Этот, стариканиз ресторана! Так и сказал – она, блин, его пришить обещала!

– Молодой человек, – Жанна взяла лопоухого запуговицу, – мы с вами на двоих не пили, так что постарайтесь говорить мне«вы»! Такое обращение принято среди воспитанных людей. Во-первых, я –государственный нотариус, а во-вторых – женщина! Точнее, наоборот: женщина –это во-первых!