– Тс-с! – мужчина приложил палец к губам, вороватоогляделся, достал ключ и открыл выходящую на крышу дверь. Пропустив женщинувперед, он еще раз огляделся, выскользнул на крышу и закрыл дверь за собой.

– Из милиции? – проговорил он сквозь зубы, схвативВикторию за плечо. – Расскажи подробно!

– Крепенький такой мужичок, – Виктория отступила отсобеседника, высвободив плечо, – по-моему, майор…

– По-моему! – передразнил ее мужчина. – Такие вещинужно точно запоминать! Фамилию ты, конечно, не запомнила?

– Почему же? – Виктория наморщила лоб, –Квадратный… нет, не так… Поперечный… нет, тоже не то! А, вот, Продольный!Точно, он так и представился – майор Продольный!

– И чего же хотел от тебя этот поперечно-гнездовой майор?

– Вопросы задавал! – ответила Виктория с труднообъяснимым злорадством.

– Какие еще вопросы? – переспросил мужчина с показнымравнодушием.

– Всякие, – Виктория мстительно усмехнулась, следя занапряженным лицом собеседника. – Где я была позавчера вечером… когда ушлас работы… не видела ли перед уходом Цыплакова…

– Ну и что ты ему ответила? – Антон Сергеевич уставилсяна Викторию напряженным немигающим взглядом.

– Ответила, что ничего не знаю, никого не видела, с работыушла в обычное время, побродила по магазинам и отправилась домой… Но его это,кажется, не очень удовлетворило. Просил хорошенько подумать, обещал еще раз сомной встретиться.

– Молодец, – мужчина криво усмехнулся, – всеправильно. На нет и суда нет.

Только я вот думаю… – Виктория прищурила глаза, – можетбыть, стоит еще подумать и вспомнить что-нибудь… например, вспомнить, с кемЦыплаков ушел с работы…

– На что это ты намекаешь? – мужчина взглянул на нееисподлобья. – Что-то я не понял!

– Все вы прекрасно поняли! – Виктория повернулась кнему боком и равнодушно скользнула взглядом по крышам соседних домов, по раннейзелени прибрежного сквера, по сверкающей тусклым металлическим блеском гладиНевы.

Антон Сергеевич резко, с шипением выдохнул сквозь сжатыезубы, огляделся.

– Я вам помогла тогда, с шефом, – напомнила емуВиктория, – сыграла свою роль отлично. Даже блестяще. Вот именно –блестяще, это было ваше слово. Но что-то я не вижу благодарности. Напомнить,что вы мне обещали?

– Не надо, – Антон Сергеевич облизал губы и придвинулсяк ней на полшага, – я все прекрасно помню. Не волнуйся, я умею помнитьсделанное мне добро… и зло!

Виктория поправила волосы, усмехнулась:

– И поторопитесь! А то вдруг моя память заработает, и явспомню, как видела вас позавчера с Цыплаковым. Видела, как вы вместе с нимуходили с работы. Вдруг это заинтересует майора Продольного? Как вы считаете –может это его заинтересовать?

Он еще немного придвинулся к ней. До края крыши былокаких-нибудь два шага. Схватить ее за локти, подтащить к краю… он легко с нейсправится. Правда, крыша огорожена низким барьером, но перекинуть через неголегкое женское тело ничего не стоит. И никаких проблем. Можно будет обо всемзабыть. Или почти обо всем.

Антон Сергеевич представил распростертое на тротуаребезжизненное тело и почувствовал мстительную радость. Как его раздражает этапримитивная жадная баба! Как хочется отделаться от нее, избавиться раз инавсегда…

Что-то сверкнуло вдалеке, на секунду ослепив АнтонаСергеевича. Какой-то блик, солнечный зайчик. Он повернул голову в направлении этогоблика и увидел в окне высотного дома на другой стороне улицы человека сбиноклем, направленным в их сторону.

Подонок! Наблюдает за крышей в надежде подсмотреть любовныеигры какой-нибудь парочки. Извращенец!

Однако как важно соблюдать осторожность! Еще секунда – иАнтон Сергеевич мог совершить непоправимую ошибку. Сбросить Викторию с крыши наглазах свидетеля. Все не кончилось бы на этом, наоборот, пошло бы по новомукругу.

Да и вообще это была глупая мысль.

Ведь ключи от выхода на крышу есть только у несколькихчеловек, и его довольно быстро сумели бы вычислить.

Нет, ни в коем случае нельзя поддаваться мгновенным порывам!Каждый шаг нужно тщательно продумывать и готовить, особенно такой серьезный!

Антон Сергеевич глубоко вдохнул, выдохнул, взял себя в руки.

Он погладил женщину по руке, заглянул ей в глаза ипроговорил:

– Ну-ну, не будем ссориться! Ты пока все правильно делала,ты молодец. На днях я съезжу в Москву и привезу деньги. Всю сумму, которуюобещал!

– Ну уж нет! – она повернулась к нему, лицо исказилагримаса жадности. – Цена увеличилась! Вы мне должны вдвое больше!

– Это еще почему?

– Неужели не ясно? Это – плата за молчание! Что я, непонимаю? История с Цыплаковым пахнет куда хуже той, прошлой!

– Ты неправильно все поняла! Я вовсе не…

– А вот это вы расскажите майору! – перебила егоВиктория. – Может быть, он вас поймет!

Она снова поправила растрепанные ветром волосы, усмехнуласьи добавила:

– Кроме того, цены на недвижимость очень бы??тро растут. Такчто не затягивайте с расплатой, а то сумма снова вырастет!

– Не волнуйся, я поспешу… с расплатой, – АнтонСергеевич снова погладил ее руку.

– И нечего меня умасливать! – она выдернула руку иотступила на шаг. – Я не такая дура, как ты думаешь! Меня не купишь надешевые комплименты!

– Я и не пытаюсь, – мужчина тяжело вздохнул и опустилглаза, – мы ведь с тобой в одной лодке, так что не нужно ее раскачивать!Это не в твоих интересах!

Внезапно из кармана Антона Сергеевича донеслась мелодия«Полет валькирий». Он недовольно скривился, достал из кармана мобильный телефони поднес его к уху.

Из телефона понесся такой крик, что даже Виктория расслышалакакие-то отдельные слова. А самое главное – она расслышала раздраженную,истерическую интонацию звонившего.

Антон Сергеевич отодвинул телефон от уха, чтобы неоглохнуть, какое-то время послушал, потом проговорил в трубку с бессильнойнеприязнью:

– А я при чем? Я вас свел, и на этом все! Все, понятно? Дачто я вам, мальчик для битья? Ну слушаю, слушаю! А я откуда знаю? Сколько нужноповторять – я ни при чем! Сами разбирайтесь!

Он снова замолчал, еще какое-то время послушал, потом сложилтелефон и спрятал его в карман.

Несколько секунд он стоял, медленно дыша, и глядел прямоперед собой. Потом замер, словно пораженный какой-то идеей. Глаза его недоброблеснули.

– Знаешь что? – мужчина повернулся к Виктории и сноваположил ей руку на плечо. – Послужи мне еще один раз, последний! Я накинутебе за это еще десять тысяч!