неразумно и, возможно, даже рисковал своим здоровьем. Какая же нынче молодежь легкомысленная!

Такое же мнение высказала и заведующая отделением, явившись на утренний обход. Она сделала парню строжайший выговор. А он почти со слезами на глазах объяснял, что какая-то сумасшедшая старая баба, как он выразился, забралась вечером в его постель, из-за чего ему пришлось покинуть ее посреди ночи. Я тогда была уже в коридоре, но слышала шум скандала. Понятное дело, никто ему не поверил. Я подозреваю, что через некоторое время он и сам потерял уверенность, произошло ли то, о чем он говорит, на самом деле, или же ему это просто приснилось. Женщина-призрак. Неуловимая, бесследная, не оставляющая доказательств существования.

Ополоснувшись в больничной ванной, я с надеждой в сердце и пустотой в желудке отправилась на остановку.

Глава 10

Я ответила на звонок.

– Алло?

– Ты дома? – спросил Широкий.

– Конечно, а где мне быть, если не дома?

– Еду за тобой. Сейчас буду.

– Я тут вышла на минутку.

– Куда?

– В больницу.

– Что-то случилось?

– Нет, что ты? Со мной? С чего ты взял? У меня же тело восемнадцатилетней!

– Мозги точно. Дай адрес. Я за тобой заеду.

Это заняло у него какое-то время. Быстротой он не отличался, но в конце концов появился.

– В путь, – вздохнул он и повел меня к машине.

На этот раз это был не грузовик, а снова черная легковушка. Широкий распахнул передо мной дверцу, и я села медленно, как настоящая леди, чтобы все на улице успели меня заметить. Мягкое сиденье и запах освежителя воздуха, призванный, вероятно, заглушить вонь потных носков, которая, по мнению Широкого, неизменно сопутствовала новой машине, устраивали меня гораздо больше, чем условия в трамвае. Хотя машина Широкого тоже дергалась, то разгоняясь, то резко тормозя, но разбить голову в такой машине – совсем другое дело, чем в трамвае. Это высшая лига.

– Куда едем? – спросила я.

– Увидишь.

– Взыскивать долг?

Не ответил.

– Спрашиваю, едем взыскивать долг?

– Ты шефине правду сказала о том телефонном звонке, на который ответила?

– Не выспался, что ли? С тобой сегодня каши не сваришь.

Я отвернулась к окну. Через четверть часа езды городской пейзаж сменился прекрасными видами. Пригород Варшавы, местечки, растянутые вдоль трассы. Сплошняком шиномонтаж, скупка палет и черт знает чего еще. Бардак, кое-где прикрытый красочными мигающими вывесками и щитами с рекламой.

Ехали мы очень, ну очень долго. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я увижу море.

– Наверно, ты бы с радостью поехал без меня? – спросила я.

– Без тебя я бы не поехал.

– Это только слова.

Давно мне не было так скучно в дороге.

Машина оказалась не такой комфортной, какой показалась вначале. Время шло, и становилось все хуже и хуже. Хотя от мягкого сиденья задница у меня не разболелась, но зато разболелся обездвиженный позвоночник. Трамвай давал больше возможностей для движения. Для сохранения равновесия в нем приходится постоянно перетаптываться. То встать, то сесть, то кого-то пропустить. На протяжении поездки вы двигаетесь не меньше, чем на уроке бальных танцев в клубе для пенсионеров. Шаг вправо, шаг влево… Вот почему город так пропагандирует общественный транспорт. Для здоровья.

Наконец мы приехали. Я так увязла в мягком сиденье, что Широкому пришлось вытаскивать меня за обе руки. Немецкий ширпотреб эта его машина.

Я огляделась. Мы находились на огромной парковке, где было полным-полно невысоких азиатов. Очень странное зрелище. Широкий сразу показался высоким. Это напомнило мне книгу «Путешествия Гулливера», только там ни у кого не было самокатов, а здесь у каждого. Азиаты рассекали на них во всех направлениях, перевозя разнообразные грузы.

– Увага[7]! Увага! – крикнул один из курьеров, проехав в сантиметре от Широкого.

– Отвали! – прорычал Широкий.

– Что это за место? – спросила я.

– Вьетнамский торговый центр.

– Перекусим?

– В другой раз.

– Мне всегда хотелось попробовать.

Широкий осмотрелся, затем указал направление.

Мы двинулись ко входу, напоминавшему леток улья, у которого скопились пчелы. Один за другим азиаты с бешеной скоростью носились туда-сюда на самокатах. «Увага» – единственное слово, которое они произносили по-польски, когда до возможного столкновения оставались доли секунды. Я невольно захлопала в ладоши, увидев этот великолепный хореографический спектакль. Браво, браво, браво! Я хотела попросить Широкого еще немного посмотреть, но в тот день он был убийственно серьезен, что делало его еще более отталкивающим, чем обычно.

Мы вошли внутрь. Огромное пространство, но при этом тесно. Товаров было так много, что через узкие проходы между прилавками едва можно было протиснуться. Впечатляющее объемами богатство со всего мира, созданное в одной стране – Китае. Я почувствовала воодушевление от азиатского путешествия. Мне хотелось прикоснуться к дальневосточным тканям, почувствовать вкус иных культур. Прекрасное путешествие, и при этом не так далеко от дома.

Мы свернули с ярко освещенной и пестрой улицы на более темную и тихую. Мой энтузиазм угасал по мере того, как, удаляясь от главных артерий, мы попадали в более узкие и мрачные переулки, хотя тоже интересные и самобытные. Хозяева лавок тоже с любопытством нас разглядывали. Они казались туземцами, что стоят на берегу и наблюдают за первооткрывателями, пересекающими реку. Глядели они по-разному. Одни не слишком дружелюбно, а другие и вовсе враждебно. Очевидно, они не любили туристов. Один щербатый, другой без пальца, все потные. Стало тесновато. Кто-то до меня дотронулся. Я вздрогнула. В задымленном конце переулка, должно быть, находилась точка общепита, потому что там стояло несколько человек с секачами.

Широкий на минуту остановился, чтобы с кем-то переговорить. Он пропустил меня вперед. Если бы он собрался кому-нибудь набить морду, то я бы уже не возражала. Хорошо, что он был со мной. Мне стало душно. Хотелось вернуться.

– Слушай, – начала я. – Я не часто это говорю, но я рада, что мы познакомились. Ты мог бы мне даже понравиться. Только не оставляй меня, потому что здесь неприятно.

Я оглянулась… но его не было.

Потерялся?

Вдруг я почувствовала тяжелую руку на своем плече. Мамочки, как же я обрадовалась! Я повернулась, чтобы его отчитать, но это был не он.

– đi gia! đi gia! – кричал агрессивный вьетнамец.

Остальные начали подталкивать меня в направлении входа в заведение гнусной категории, увенчанное разноцветным драконом.

– В чем дело? Не трогай меня! На помощь!

– đi già! đi! đi!! – кричали они.

– Anh y quá gầy!!

– đấm cô y! đấm cô y!!

– Люди! Что здесь происходит?! Широкий, ты где?!

Они затолкали меня в темную, задымленную дыру. Я слышала шипение горячего масла, крики и стук ножей по столешницам. Над всем