много иностранцев, но мне это нравилось. Я мало путешествовала, поэтому была рада, что к нам приезжают из других стран. Кроме того, если бы их здесь не было, нам пришлось бы лечиться самим, а для меня это было бы проблематично, потому что я не переношу вида крови.

Меня подключили к аппарату и вставили в нос трубки. Я сопротивлялась, потому что не хотела, чтобы мне что-то засовывали в нос, но потом я была даже рада. Мне так хорошо дышалось. Я почувствовала себя легкой и молодой, как будто мне едва исполнилось пятьдесят.

Я бы побаловала себя еще, но у меня были дела. Мне нужно было попасть на Мазовецкую. Только так я могла найти сына и Хенрика.

Казалось, я на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, то увидела ужасное зрелище.

Надо мной стояли Боревич и Маевская. Какой дуэт! Удивительное сочетание миров. Как специальный эпизод сериала. Джеймс Бонд и доктор Куин вместе на экране.

Я закрыла глаза. Они шептались, но достаточно было подкрутить слуховой аппарат на максимум, чтобы расслышать даже шуршание шелкового белья Маевской и пульсирующую кровь в вене Боревича, которая выступала у него на лбу, когда он находился в стрессовой ситуации.

– Она скрывает правду, не является по вызову, – мрачно произнес Боревич. – Кроме того, что вопрос очень серьезный, я ничего больше сказать не могу. Мне придется ее задержать.

– Да вы что? Я и не подозревала.

– Она совершила огромную… ошибку. Возможно, действовала в состоянии крайней необходимости. Нам нужно все прояснить, но она не хочет сотрудничать. Она усугубляет свое положение, и я боюсь, что не смогу ей помочь.

– Передо мной она тоже должна объясниться, – ответила Маевская. – Она взялась сделать одну очень важную вещь. Это вопрос жизни и смерти. Я уже теряю терпение. Я схожу с ума.

– Вы знакомы?

– Я собиралась прооперировать ее бедро. Она это заслужила. Такая милая старушка. Нужно помогать людям.

Я застонала. На минуту они замолчали, но затем продолжили.

– Какой вы хороший человек.

– Вы даже не представляете насколько. – Она рассмеялась как-то странно и неуместно. – Во мне много добра и тепла.

– Я в этом не сомневаюсь. Когда должна быть операция?

– К сожалению, какие-то идиоты вломились на склад компании, с которой сотрудничает больница, и украли медицинское оборудование.

– Черт, – вырвалось у меня.

– Она приходит в сознание? – спросил Боревич.

– Думаю, да, – ответила Маевская. – Я пойду и позову кого-нибудь. Вы со мной?

– Я останусь.

– Пожалуйста, пойдемте со мной. Кстати, вы мне поможете. В моем кабинете надо передвинуть ужасно тяжелую мебель.

– Я не могу. Я на службе. Неужели никто больше не может вам помочь?

– Да вы шутите? Здесь нет настоящих мужчин. Вы же не хотите, чтобы я на вас рассердилась? Я настаиваю. Она никуда от вас не денется. Вы такой молодой, сильный и спортивный… Раз вы занимаетесь расследованием, то, должно быть, вы очень умный человек.

– Ой, ну что вы. Не преувеличивайте насчет умного.

– Как все замечательно складывается.

Мамочки. Мне стало нехорошо. Еще минута, и они бы оказались в моей постели.

К сожалению, мне было не дано познать заслуженный отдых. Хоть бы неделю в этой прекрасной палате с регулярным питанием через трубки. Подкормили бы меня. Мне бы хватило на много дней.

После многих лет жалкого существования у меня появился шанс его улучшить, стать нужной, сделать карьеру в международной организации, и именно это задевает таких людей, как Боревич. Таких, кто сам не смог добиться успеха и предпочитал опускать других до своего уровня, а не пытаться что-то сделать самостоятельно. Печально.

Я села на кровати, но голова закружилась, и мне пришлось снова лечь. Только с третьего раза мне удалось встать. Было тяжело расставаться с кислородом и капельницей, но я подумала, что мы еще не раз встретимся, и от этого мне стало легче и приятней.

Я вышла из палаты. В приемном покое была невероятная суматоха. Многих привезли с пожара. Хорошо, что они выжили. Их там в Азии еще прилично осталось, но это не повод умирать при таких идиотских обстоятельствах. Мне хотелось рассказать, как я сожалею об этом неприятном инциденте, но их было слишком много, да и я торопилась. Поэтому я решила извиниться перед кем-нибудь одним, а поскольку все они были так похожи друг на друга, то вышло бы, будто я извинилась перед всеми.

– Извините, пожалуйста, – обратилась я к первому встречному. – Так получилось. Ручка разболталась. Это было непреднамеренно. Все это видели.

Пока я стояла перед ним и произносила непонятные для него фразы, ко входу подъехала еще одна машина скорой помощи. Стукнули двери под напором въезжающих носилок. Врач бросился к спасателям, которые в нескольких словах описали состояние пациента.

– Подготовьте операционную, – распорядился молодой врач, вероятно украинец.

Повелитель жизни и смерти. Человек, обладающий реальной властью над человеческим существованием. Молодой парень, почти ребенок. Мамочки, как хорошо, что он был здесь, что ему хотелось, что он учился, что пошел в медицину, а не в менеджмент и маркетинг, что он не сломался, выдержал. И приехал к нам, чтобы, несмотря на наши дурные качества, спасать нам жизнь. Возможно, он не слишком хорошо разбирался в географии или ему не хватило денег на билет подальше. Замечательно, что наряду с достоинствами у него были также и недостатки.

На носилках лежал Лысый в боксерке. Он выжил. Я почувствовала облегчение. Он посмотрел на меня, но взгляд у него был мутным. Это хорошо. Он не должен нервничать. Это могло бы ему навредить, а у меня не было ни малейшего желания отдавать ему контейнер с едой.

– Прошу вас, не крутитесь под ногами, – сказала медсестра. – У нас тут голова кругом идет из-за очередного пожара во вьетнамском центре.

– Очередного? Как это? Я была здесь все время. Я никуда отсюда не уходила. Правда, клянусь.

– Для меня он уже третий, – добавила медсестра. – Центр горит раз в несколько лет. Короткое замыкание или преднамеренный поджог с целью получения страховки. По этому поводу ведется расследование.

– Ну, если у них неисправная проводка или они сами поджигают, – сердито воскликнула я, – то неудивительно, что вспыхнул такой пожар! Это возмутительно! Внутри было так много людей! Ведь даже я могла погибнуть в этом огне!

Меня прямо в жар бросило при мысли о том, какой опасности я подверглась из-за чьей-то постыдной халатности или жажды наживы. Просто немыслимо, на что способны люди ради денег!

Я забрала тележку и самокат в регистратуре и пошла по лабиринту коридоров. Я действительно не знаю, как могла раньше жить без этого замечательного средства передвижения.