дороге, пытаясь узнать у пробегавших мимо людей, что вообще происходит, но все они просто смотрели на него, как на безумца, и бежали в панике дальше. Причем паника среди людей со временем разрасталась все больше и больше, а уж когда где-то раздался крик:

— Они прорвались спасайтесь! — люди словно обезумели, а Сергей заметил, как за людьми, как раз бегущими со стороны горевших башен, вдруг появились всадники в полном боевом снаряжении, и вел их воин со знаменем грифона и царской короной.

Эти всадники волной шли через попадавшихся и тщетно пытавшихся сбежать от них людей, нещадно их убивая, вообще некого не щадя. Отступник заметил, что один из всадников рубанул наотмашь саблей по старику, убив бедолагу на месте, а другой всадник, скакавший рядом, так вообще шестопером пробил голову женщине, отчаянно убегавшей со своим малолетним ребенком, которого просто затоптали лошади всадников. От такого вида Сергей почувствовал, как его охватил ужас, ведь эта волна шла как раз на него, отчего он понял, что нужно было уходить из этого ада и побыстрей. И он побежал, совсем не разбирая дороги, но при этом стараясь держаться подальше от криков и воплей. И так он выбежал на одну улицу, к его удивлению, абсолютно пустую, на что, правда, Сергей не стал обращать внимания и просто побежал к другому концу улицы, но где-то в ее середине непонятно откуда с неба свалилась железная дверь, чуть не раздавившая отступника, который чудом смог отпрыгнуть от нее назад. В этот момент его снова поразило чувство опасности, и ему стало опять плохо, голова затрещала, а в глазах появился туман, так еще к этому добавилась нестерпимая боль в затылке, и, коснувшись его, Сергей увидел на своих пальцах кровь.

— Не сбивайся с пути, твоя цель совершенно в другом месте… Ну же, иди к ней.

Позади Сергея снова оказалось то темное существо с размытым лицом и бездонными глазами. Этот темный силуэт приближался и был уже рядом, потому, понимая, что выбора у него нет, Сергей поспешил открыть железную дверь и войти внутрь, но понять, где он оказался теперь, отступник не смог. Так как его мысли стали путаться, а разум в море пустоты стал постепенно затухать. В страхе Сергей попытался что-то сделать, но его конечности просто отказали ему, но испугаться или обдумать причины этого Сергей уже не смог, так как его разум окончательно отключился, а Сергей погрузился в сон.

Глава 8

Люд города Кургана, проживая свой очередной день, в большинстве своем был занят мелкими рутинными делами: женщины занимались хозяйством и готовкой еды, а мужчины — ремесленной работой. Так, плотники обрабатывали дерево топором или прочим инструментом, чтобы в последующем что-то смастерить из него, скульпторы сидели у гончарного круга и лепили горшки, кузнецы в своих кузнях, стоя у раскаленной наковальни, били молотками по металлу, стремясь в конечном счете получить подкову, саблю или гвоздь, а кроме них, были еще булочники, мясники и другие ремесленники города — все занятые своими делами.

И в противовес им дети, у которых, в отличие от взрослых, было много свободного времени, которое они тратили, как правило, на то, что, сбившись в ватаги, бегали по улицам и играли в свои игры, раздражая этим сидящих на лавочках стариков, которые делились между собой последними слухами, чтобы в последующем активно обсудить их и в большинстве своем закономерно осудить. Кроме них, на улице практически никого не было, кроме редких патрулей ратников, да некоторых рыбаков, возвращавшихся с реки с уловом, да ободранных попрошаек, бродивших туда-сюда в надежде, что кто-нибудь из людей сжалится над ними и кинет пару медяков.

И из всех этих людей выделялась одна фигура человека в плаще. Он, ничего не делая, просто стоял и долго наблюдал за постоялым двором города из-за угла одного дома, и в определенный момент этот человек просто повернулся и быстрым ходом пошел по дороге вон от двора. Собственно, выделялся этот человек тем, что по поведению можно было сказать, что он явно не хочет быть увиденным, старясь быть не особо заметным и постоянно поворачиваясь и оглядываясь, очевидно, боясь слежки или преследования, а когда в один момент на конце улицы появились два ратника, человек в плаще мигом повернул к противоположной улице в обход, из-за чего сомнений не было — этот человек скрывался и очень не хотел попадаться на глаза, особенно людям, подчинявшимся власти. Сказать, что это за человек, было трудно, так как его лицо находилось под капюшоном плаща, скрывавшим его, а в плане внешнего вида в нем не было ничего необычного — обычная городская одежда.

Тем временем человек в плаще, долго бродя по улицам Кургана, наконец резко остановился у одного дома, который на вид был уже явно нежилой и находился в запустении. Это можно было легко понять по виду дома: покосившийся набок, полуразвалившийся, с вырванными окнами и упавшей крышей. Сам человек не стал заходить в этот дом, а вместо него направился к сараю рядом с ним, недалеко ушедшему по состоянию от последнего, и постояв у входа и оглянувшись по сторонам, человек в плаще, убедившись, что за ним никто не наблюдает и не заметил, зашел внутрь и, расчистив пол от соломы, раскрыл подземный ход, после чего, не теряя времени, он прыгнул внутрь, быстро закрыв за собой дверцу.

Где уже под землей человек в плаще хоть и оказался в полной темноте, но он без сомнений пошел вперед и прекрасно ориентировался в пространстве, словно знал его как свои пять пальцев. Он шел по длинным вырытым коридорам, безошибочно поворачивая то влево, то право, прекрасно зная направление. И наконец человек в плаще вышел к коридору и, пройдя в его конец, он вышел в весьма большую комнату с двумя входами, освещенную множеством свечей и имевшую несколько алтарей со множеством икон Творца и прочих святых Новзгоского царства. Эта была та самая комната, которую видел Сергей и в которую он не решился войти. В самой комнате было четверо людей, и все они были одеты в черные рясы, а на лицах были уже знакомые маски. Эти люди поприветствовали прибывшего человека в плаще и сразу начали разговор.

— Ну этот новый отступник, как он? — этот вопрос задал один из тех, на ком была маска, и адресовался он пришедшему.

— Говорят, что пришел в себя, — тонким голосом отвечал человек в капюшоне

— Он что-нибудь помнит о нас и о времени,