— Господин Верховный жрец, — поклонился в ответ князь, — рад вас видеть в добром здравии в этот замечательный вечер. Но стоит ли обсуждать здесь какие-либо важные темы? Не лучше ли дождаться конца торжества и уже в отдельной комнате всё обговорить?

— Боюсь, что ждать нет времени, — покачал мужчина головой и указал на меня. — Дело касается вот этого человека.

— Да? — удивился Оруэлл и, чуть прищурив глаза, осмотрел меня. — И что же такого вас в нём заинтересовало, если не секрет.

— Не секрет. Как мы заметили, этот человек отмечен знаком божества, и нам хотелось бы узнать, какого именно.

Наступило напряжённое молчание. Князь, не ожидавший подобного, тихо обдумывал сказанное. Княгиня же, шокированная, уставилась на меня, но вскоре её взгляд сменился ещё большим вожделением.

Выдра, блин, похотливая… Хотя фигурка у неё ничего так, хорошая, приятная. Есть за что подержаться, да ещё как! Однако с ней надо быть осторожнее. Больше на суккуба похожа, чем на человека.

А Констиниус… Этот старикашка даже бровью не повёл. Всё так же спокойно смотрел на храмовников и даже не думал что-либо делать. Так мне казалось, пока «великий» Хранитель не заговорил.

— Да? — усмехнулся старик. — И что же вы хотите с ним сделать? Будьте уж любезны объясниться.

— А вы у нас?.. — лениво спросил жрец.

— Констиниус Фонделяр, — поклонился дедуля, — хранитель здешней библиотеки, а также учитель этого паренька.

— А, так вы из местных, — Кивнул Кейн. — Это многое упрощает, особенно если учесть, что вы работаете Хранителем. Скажите: вы же знали, что у него имеется божественная метка, ведь так?

— Даже если это и так, что вам с того?

— Почему вы не доложили об этом нам сразу же, как только об этом узнали? Всё было бы намного проще, сделай вы так.

— А с какой стати я должен ВАМ что-либо докладывать? — фыркнул старик. — К тому же этот паренёк — мой ученик, так что перед тем, как иметь дело с ним, вам придётся иметь дело со МНОЙ.

— И почему же МНЕ надо иметь дело с ВАМИ? — начал раздражаться жрец. — Не слишком ли вы о себе высокого мнения?

— Не слишком. А что касается причин, то без моего разрешения этот ученик не посмеет даже рта раскрыть, — усмехнулся Хранитель и повернулся в мою сторону. — Не смей тратить силы на разговоры с незнамо кем. Они тебе ещё потом пригодятся.

Кейн сжал свой посох, явно разозлённый подобным отношением в свою сторону. Видимо, не привык, когда его смешивают с грязью, а потому в гневе стукнул посохом об пол, из-за чего по залу раскатился звук удара дерева о камень. Да ещё какой! Все его услышали, даже музыканты. Те и вовсе на секунду прервали свою игру, но лишь для того, чтобы словить суровый взгляд дирижёра и начать играть вновь.

— И как мне вас понимать, господин Констиниус? — сквозь зубы процедил жрец. — Вы идёт против воли Бога?

— Что-то я не припомню, — усмехнулся старик, — чтобы в заветах было прописано, что каждый верующий в случае чего должен докладываться жрецам. Вы же не стража, ей Богу.

— И ты ещё смеешь поминать Его⁈ — чуть повысив голос, произнёс кто-то из сопровождающих Кейна. — Старик, ты, видимо, совершенно забыл, что значит страх!

— И почему же я его позабыл? — приподнял Констиниус бровь. — Или же церковные постулаты значат, что мы должны, как не знаю кого, бояться вас?

— Еретик! Забыл о своём положении, хотя просто прячешься за спиной князя! И не стыдно ли тебе после этого⁈

— О⁈ — наигранно удивился Хранитель и повернулся к князю. — И с какой стати я пользуюсь твоей поддержкой, Ваше Высочество?

У того только глаз не дёргался — настолько он был зол. Мало того, что в его непосредственном присутствии они развернули не пойми какое шоу, так ещё и не ведут себя почтительно.

— Я что-то не понял… Вы совершенно не проявляете к моим гостям уважения или что?

— Нет, что вы… — примирительно замахал руками жрец. — Я приношу свои искренние извинения, Ваше Высочество, просто работа у меня такая. Приходится быть иногда чуть более грубым, чем обычно.

— Мы всё прекрасно понимаем, господин Верховный жрец, — заговорила княжна, мило улыбаясь. — Ваша работа чрезвычайно важна и требует постоянной бдительности к окружающим. Мы можем просто спокойно позабыть о произошедшем и списать всё на рабочий стресс.

— Ваше Высочество, вы меня извините, конечно, — поклонился Кейн, — но у меня всё ещё имеется множество вопросов к господину Констиниусу. О его прошлом, о его работе, о том, как устроился на данную должность и так далее. К тому же господин Констиниус владеет магией, а потому хотелось бы узнать, как он ею научился пользоваться.

— И с каких пор церковная служба выполняет роль переписчика населения? — фыркнул старик. — О том: что, как, зачем и почему, вам знать необязательно. Вот ни разу.

— Господин Констиниус… — вновь храмовник начал раздражаться.

— Довольно! — Ррезко вспылил князь.

Музыка вновь остановилась и тут же продолжилась. Однако этого крика всё равно было достаточно, чтобы вызвать новую волну перешёптываний в зале, причём более массовую. Лицо князя от этого ещё сильнее исказилось, и он в гневе взглянул на побледневшего жреца.

— Господин Констиниус мой давний друг и брат, а потому я всецело ему доверяю! — начал Оруэлл гневную тираду. — Подозревая его, вы в первую очередь подозреваете меня! А если всё так, то тогда уже у МЕНЯ к ВАМ вопрос: не собираетесь ли ВЫ поднять против меня восстание⁈ И если всё так, то стоит ли мне пересмотреть наше соглашение о возможном количестве ВАШИХ людей, которые могут одновременно прибывать в городе⁈

— Н-нет, что вы… — растерялся Кейн. — У нас и в мыслях не было подозревать вас в чём-либо!

— Уж надеюсь, — фыркнул князь. — Очень не хотелось бы проводить чистку в моих землях от церковников. Хотя, в принципе, с учётом всех тех поблажек, что я вам даю, если вы до сих пор недовольны вашим положением, то я всегда могу заменить вас на лунных стражей. Они ребята хоть и не слишком деликатные в отношении дипломатии, но дело своё знают хорошо. И НЕ жалуются!

Услышав о замене, жрец ещё сильнее побледнел. Уж не знаю, кто такие эти их лунные стражи, но ребята, видимо, иного сорта, чем церковники. Возможно даже, что с ними проще иметь дело, чем с этими. Надо это запомнить.

— Милый, давай не будем торопиться раньше времени, — начала Сисилия успокаивать своего мужа. — Господин Верховный жрец не имел ничего такого в виду, что могло бы тебя рассердить. Просто в последнее время много демонопоклонников развелось по всей округе, вот господин Кейн и на взводе. Он добросовестно выполняет свою работу, даже если приходится так себя вести и быть настолько подозрительным.

— Ты права, милая моя, — успокоился князь и тут же улыбнулся. — Прошу меня простить за мой гнев. Мне тоже приходится нелегко, особенно из-за случаев дезертирства, которых с каждым днём становится всё больше. Я не хотел вас обидеть.

— Не стоит, — поклонился жрец. — Это мне не следовало забывать о чувстве такта. Нервы нервами, но за окружающей обстановкой следует следить. То же касается и моих подчинённых. Они порой ночами не спят, выслеживая врагов Господа.

— Это многое объясняет, — кивнул Оруэлл. — Нам всем в последнее время приходится несладко, а потому давайте просто отдохнём этим вечером и расслабимся.

— Мы с радостью примем ваше предложение, Ваше Высочество. — И все храмовники кивнули в знак согласия.

Вот стою я, смотрю на всё это и ни черта не понимаю… Вроде спор начался из-за моей метки Божества, а в итоге всё закончилось угрозой смещения церкви и подозрениями в бунте. Чего только в кулуарах дипломатии не происходит и куда только эти тропинки не ведут, я фигею…

— Прошу меня простить, — неожиданно заговорил Констиниус, когда всё успокоилось, — но нам придётся отложить наш отдых на неопределённое время.

— Что случилось, мой друг? — спросил князь, явно чуть раздосадованный данной новостью.

— День-два назад я тренировал своего ученика магии в лесу, и мы наткнулись на группу дезертиров, что тут же на нас напали. Помните, я говорил об этом?

— А, да, — тут же кивнула княгиня, — вы упоминали об этом пару минут назад. Что-то важное случилось?

— Ещё как, — фыркнул тот. — Я, как гражданин этого города, тут же схватил нескольких и начал допрашивать. Те, увидев ранее, что я являюсь магом, тут же начали голословить и выкладывать всё наружу. Однако не успели те что-либо значимое рассказать,