– Почти всё, – признался Лу. – Так это правда?

Сван боялся, что и так уже натворил бед, решив завести разговор на эту тему с Абигайл сейчас, после стольких лет. Но Лу смотрел на него и ждал ответа.

– Да, – сказал старик. – Отцом Хейзел был человек по имени Артур ван Горен.

Лу удивленно охнул:

– Нашего банковского юриста зовут Эдвард ван Горен. Он живет в Сент-Джонсе.

– Дальний родственник, наверное, – буркнул Сван. – У них там целый клан был.

Он подумал о Грейс, тоже в девичестве носившей фамилию ван Горен, какое лицо у нее было, когда он рассказал ей о том, что видел тем вечером на торжестве в усадьбе. «Артур умел пускать пыль в глаза, – сказала она тогда. – Возможно, этим он Абигайл и нравился».

Лу слабо улыбнулся:

– Корт будет в восторге. Он всегда восхищался деловой хваткой Эдварда.

– Корт тоже все слышал?

– Нет. Но бабушка наверняка ему расскажет. Она ему всё рассказывает. Даже странно, что до сих пор не рассказала об этом. – Он посмотрел в окно на башню, и в свете проходившего по кругу луча маячного фонаря его лицо меняло цвет от снежно-белого до янтарно-желтого. – Мне всегда нравилось думать о том, что моим дедушкой был капитан Сван, – тихо произнес Лу, будто разговаривал сам с собой. – Бабушка редко о нем упоминала, но в городе о капитане Сване никогда не забывали и до сих пор помнят. Все знают, почему тут появился маяк. Я верил, что в семье Норман должно быть что-то хорошее, если такой человек, как он, это разглядел. – Лу достал из кармана небольшой сложенный лист бумаги, протянул его Свану, и тот, развернув лист у себя на колене, вдруг потерял дар речи.

Это был угольный набросок башни в необычном ракурсе, незнакомом Свану. Маяк на рисунке был виден в просвете между деревьями, галерея с железными перилами возносилась высоко над вершинами, а линия горизонта проходила точно посередине. Маяк на рисунке казался безмятежным, надежным, мощным.

– Мне всегда нравился этот вид, – сказал Лу. – Оставьте себе рисунок, если хотите.

Именно это, больше, чем что-либо еще, и убедило Свана поверить юноше. Не только мореходам нужен свет маяка, помогающий найти путь во тьме.

– Я постараюсь вам помочь, мистер Сван. В банке я не так влиятелен, как Корт или даже бабушка, но я поищу способы переместить маяк без их участия.

Башня за окном издала полный надежды вздох, и у Свана в душе тоже затеплился осторожный огонек надежды. Лу смотрел на маяк, и лицо у него было честное и решительное.

– Я проведу полную финансовую проверку в банке. Должен быть какой-то способ…

Его дальнейшие слова потонули в мощном раскате грома, грянувшего прямо над скалой. Стой заскулил и поднял голову, Клара вскочила на ноги.

– Я сегодня ночью послежу за огнем в фонарном отсеке, – сказала она.

Лу взглянул на нее с удивлением:

– Вы хотите провести там всю ночь? В такое ненастье? А вы не боитесь, что…

– Нет, – в один голос ответили Сван и Клара, и башня за окном тихо засмеялась.

– Что ж, кажется, мне пора… – Лу бросил тревожный взгляд за окно. Еще один раскат грома пронесся над океаном, дождь превратился в неистовый оглушительный ливень.

Сван вздохнул – делать было нечего.

– Не говори глупостей, – сурово велел он. – Можешь остаться здесь на ночь. Но только на одну.

Клара, уже взявшаяся за ручку двери, обернулась и смерила Лу не менее суровым взглядом:

– Спать будете в боковой комнате, – отрезала она. – А Стой будет сидеть у двери на случай, если вам вздумается порыться в вещах мистера Свана.

И Сван опять с трудом сдержал смех – нынче вечером его маленькая защитница была решительна и непреклонна.

– Мне такое и в голову бы… – запротестовал было Лу, но Клары уже и след простыл. Он повернулся к Свану, который наблюдал за ним, вскинув бровь.

– Ты слышал ее, – сказал Сван. – Устраивайся в боковой комнате. Имей в виду, там дальняя стена протекает.

Потом старик, уже лежа в постели, долго слушал, как мальчик всё мерит шагами комнату, и заснул под этот скрип половиц, по которым много лет никто не ходил. «Когда это закончится, все вернется на круги своя, – печально подумал он, погружаясь в сон на скале, приютившей теперь уже троих и ощущавшейся от того совсем по-новому, – и я снова буду выходить отсюда всего пару раз в день».

Мари

Мари прыгнула в воду и погружалась в облаке пузырьков, а под ней разворачивался подводный мир Норман-Клиффс-Бэй.

День выдался самый чудесный из тех, что она провела на острове: 75 градусов по Фаренгейту[21], солнечно и ясно, океан чист и спокоен. Она поплыла над песчаным дном, наблюдая, как песок становится серым, зеленоватым и золотистым в процеженном волнами солнечном свете. В дюжине футов от нее, ближе к скалам, плыл Джулиан – его силуэт казался причудливо-странным на фоне камней, песок кружился взвесью вокруг ласт. «Если понадобится моя помощь, пускай пузыри», – раздался в наушнике голос Отиса, отвечавшего за безопасность погружения, и Мари заулыбалась под маской.

На этот раз они здесь были одни – «Нью-Провиденс» Сэма Борегара не попался им на глаза ни в гавани, ни в открытом море. Но вместо того чтобы расслабиться, Мари насторожилась – если Борегар действительно думает, что она здесь ищет то, что нужно ему самому, он должен следить за ней, как сторожевой пес. Мари знала, что это такое – охотиться на затонувшие корабли в условиях конкуренции. Когда надо добраться до обломков раньше, чем это сделает другая команда, в людях просыпаются наихудшие качества, соперничество делает их беспощадными. Особенно таких людей, как Сэм Борегар. Ибо теперь Мари знала, с кем она имеет дело, хотя по-прежнему не было ясно, что ему здесь нужно.

Узнать о Сэме помог Джулиан.

– Мне нужно, чтобы ты нашел кое-какие сведения, – сказала Джулиану Мари на следующее утро после своего разговора с Джеральдом Купером.

Капитан, сонный и взъерошенный, осоловело взглянул на нее поверх чашки с кофе. Они сидели вдвоем в пустом еще обеденном зале «Дома капитана Меттла», и «жаворонком» из них двоих явно был только один.

– Я же говорил, что исследовательская работа – не мое, – проворчал Джулиан.

– Речь не о маяке, надо узнать про одно судно.

– Что значит «про судно»?

– Про «Нью-Провиденс» Сэма Борегара.

– Ты все еще о нем беспокоишься?

– Он следил за мной до дома престарелых, – сказала Мари. – Да, я беспокоюсь. Он думает, что мы можем составить ему конкуренцию.

– Ну и что? Как только он выяснит, что мы ему не соперники, сразу отстанет.

– Я поговорю с ним, как только представится возможность. – Мари барабанила пальцами по столу, пока Джулиан снова не оторвался от чашки с кофе и не взглянул ей в лицо. – На самом деле