Натянув капюшон, как пещерный гомоид, то бишь гном, я пересек стоянку флаеров, прошел вдоль опушки до прямой, как стрела, главной аллеи. По ней можно дойти до самого озера, что я и сделал. Главная аллея, в отличие от остальных дорожек, присыпана мелким оранжевым гравием. Другие дорожки попросту протоптали любители утреннего и вечернего бега. Шел пятый час вечера и вечерние бегуны еще не появились. Гравий кое-где поистерся и выступила земля — утрамбованная, жесткая, она приобрела бледно оранжевый оттенок. С наступлением холодов в трещинках на земле появился лед. Интересно, откуда берется лед, если воды там никогда не было? А воды в трещинах я отродясь не видел.

Свернув с аллеи, я принялся бродить не разбирая дороги. Я то шел, нарочно громко хрустя сухими ветками, то резко останавливался и прислушивался — не хрустит ли кто вслед за мной. Но осторожный преследователь (если он был) внимательно следил куда ступить и ничем себя не выдал. Я вернулся на главную аллею и пошел по направлению к зданию Редакции. Осенью и весной, незадолго перед закатом, есть такой момент, когда солнце, уже совсем было скрывшееся за верхушками деревьев, внезапно появляется в западном конце аллеи, чтобы ненадолго осветить целиком всю аллею (ее оранжевый цвет тут как нельзя кстати) и увидеть свое отражение в зеркальных стеклах. Я все еще шел в сторону здания, как вдруг увидел перед собою свою собственную тень — и без того длинная, она была бы еще длинней, если бы не серый портал Редакции. Я обернулся, чтобы проводить глазами заходящее солнце, постоял так несколько минут и, когда солнце окончательно спряталось за деревьями, я почувствовал, как неожиданно хмуро и неуютно стало вокруг. Вдалеке от меня, ближе к противоположному концу аллеи я заметил несколько фигур — появились первые вечерние бегуны. Но одна фигура стояла неподвижно. Разглядеть мне удалось немногое: стоявший был скорее мужчиной (или, в крайнем случае, гомоидом), но не женщиной; он стоял лицом ко мне. Трудно сказать, был ли он там все то время, что я наблюдал за солнцем или появился из леса, лишь когда исчезли длинные тени, способные, как круги на воде, выдать мне его местонахождение. Мы стояли и смотрели друг на друга, а моя камера смотрела в прямо противоположном направлении. Я развернулся и неторопливым шагом направился к восточной опушке леса. Чтобы было легче вертеть головой, я снял капюшон. Бегуны меня догоняли; мне стоило больших усилий не оборачиваться, через минуту они меня обогнали — мужчина и женщина в спортивных костюмах — по-моему, наши сотрудники, но из другого отдела. В конце аллеи я обернулся — все чисто, никого нет. Дошел до стоянки флаеров, отыскал свой, забрался в него и велел везти меня домой.

Лишь когда входная дверь захлопнулась у меня за спиной, я перевел дух.

— Ужинать будешь? — спросила Татьяна.

Есть мне хотелось меньше всего. Я ответил, что поем попозже.

— Как знаешь, — ответила Татьяна. — Смотри, а то остынет, — добавила она, потом спросила: — Что, с Шефом поругался?

Наверное, до сего дня я отказывался от ужина только после перепалок с Шефом.

— Нет, не поругался, все нормально. Ты извини, мне нужно немного поработать… — сказал я. Татьяна, ничего не ответив, ушла в другую комнату.

Запись визора пришлось просматривать в замедленном режиме — картинка так тряслась, что при обычной скорости ничего кроме мешанины из деревьев, дорожек, окон Редакции и облаков, рассмотреть было невозможно. Никто меня не преследовал. Наконец, я добрался и до захода солнца. Когда оно только появилось в главное аллее, сама аллея была пуста. Затем, я разворачиваюсь, чтобы полюбоваться закатом, и камера, скользнув по деревьям, упирается в здание. Опять ничего интересного. Я снова разворачиваюсь. Появляются бегуны. Точно, так и есть: мужчина и девушка работают в Отделе Стратегического Планирования — предсказаниями занимаются, в общем. Их имен я либо не знаю, либо не помню. Неподвижного незнакомца из-за них не видно. Вот коллеги меня обгоняют, и стала видна маленькая фигурка в противоположном конце аллеи. Фигурка двигалась к озеру и поэтому видна была со спины. Я остановил кадр и начал увеличивать изображение. Оно вышло довольно смазанным. Несомненно, это мужчина — средний рост, темно-русые волосы, черная куртка с откинутым капюшоном, похожая на мою, — это все, что я разглядел.

Позвонил Яне.

— Все работаешь? — удивился я.

— Угу, а ты, все болеешь? — точно также спросила она меня.

— Нет — уже нет, сегодня вот с Шефом довелось пообщаться…

— А почему ко мне не заглянул? — обиженно поинтересовалась Яна.

Она была права — надо было заглянуть к ней в «шкаф» — так мы прозвали Янин кабинет. Мало того, что размером он — с душевую кабину, так туда еще и аппаратуры всякой битком набили. Поэтому работать экспертом по информационным системам у нас в Отделе могла бы только миниатюрная женщина — такая, как Яна. Мы подозревали, что Шеф взял ее на работу исключительно исходя из ее габаритов — все остальные претенденты и претендентки были покрупнее.

— Виноват — исправлюсь, — ответил я и попросил: — Яна, взгляни пожалуйста на ту запись, что я сейчас тебе перешлю. На ней есть один тип — он появляется сразу после тех двоих из Стратегического Планирования, про которых ты говорила, что они не только вместе бегают по вечерам, но и…

— Поняла, поняла… — Яна догадалась, о ком я говорю, — хорошо, присылай скорее, а то я уже домой собралась.

— Кто тебя там ждет? — полез я не в свое дело, о чем мне тут же напомнили:

— Не твое дело!

— Согласен, все, высылаю… — ответил я и отправил ей видеозапись.

Не прошло и десяти минут, как Яна снова появилась на моем экране.

— Что, уже? — не поверил я.

— Фед, ты давно у врача был? — настороженно спросила Яна, в голосе — ни тени иронии.

— Ты о чем? — я мысленно готовил себя к худшему, но Янин ответ стал для меня полнейшей неожиданностью:

— О чем я?! Ну ты даешь… дожился — себя уже не узнаешь!

— Бред! Не может быть! — воскликнул я. Татьяна выглянула из соседней комнаты: — Где бред?.

— Нигде! — прорычал я, — это я не тебе, — сказал я изумленной Яне, — не может такого быть!

— Почему? Тебя кто-то снял… — Яна быстро нашла наиболее очевидное объяснение.

— Так это же я сам снимал!

— Как это? — не поверила Яна.

— Как — как, визор на затылке у меня был — вот как! — психанул я.

— Погоди, успокойся. Всему этому должно быть какое-то разумное объяснение, — судя по ее голосу, как раз разумного-то объяснения у нее и не было.

— Может отражение? — предположил я. Яна взглянула мимо меня — на другой экран.

— Нет, не отражение. Ты извини, конечно, я давно хотела тебе сказать, но как-то не решалась… У тебя на куртке сзади, с правой стороны, небольшое пятно — как и на изображении.

— Голограмма? — выдвинул я чуть более фантастичную версию. Следующей своей версии я испугался — гномы умеют превращаться в кого угодно — в Номуру, Джонса, меня и, не дай бог, в Шефа!