– В чем дело? – нахмурился Андрей: на сегодня плохих новостей ему было более чем достаточно!

– В больнице я столкнулся с тем парнем из группы Рыжова…

– С Карелиным?

– Да. Так вот, он сказал, что Агния в изоляторе.

– Агния больна?

– Похоже на то. Но ты зря-то не волнуйся, потому что Карелин сказал, что они с группой делают все возможное и так далее.

– И как ее лечат?

Артем видел, что Андрей тщательно скрывает свои истинные чувства, и понимал, что даже он не сможет пробиться сквозь оболочку сдержанности приятеля, которую тот нацепляет каждый раз, когда дела идут из ряда вон плохо.

– Я же не врач, старик, – вздохнул майор, пожимая плечами. – Антибиотики какие-то колют… В общем, не пропадет наша Агния – она под таким присмотром находится, как будто является самым охраняемым объектом ВПК!

– Лаврентий тоже находился «под присмотром»! – буркнул Андрей.

И здесь Артем не нашелся с ответом.

* * *

Сутки, проведенные в изоляторе, плохо повлияли на состояние моей психики. Я ощущала себя заключенной в одиночной камере, приговоренной к смертной казни с отсрочкой на неопределенное время. Надо отдать должное Шурику, он носился со мной как с писаной торбой – брал анализы по два раза на дню, ставил укрепляющие капельницы и пробовал действие различных антибиотиков. Однако утром одна добрая сестричка сообщила мне «по секрету», что вчера скончался Лаврентий Рыжов. Помимо того, что я сожалела об уходе прекрасного врача и хорошего человека, для меня это означало еще одну плохую весть: лекарство от нового штамма все еще не найдено, и я по-прежнему должна ожидать наихудшего развития событий. Шурик, придя в изолятор, изо всех сил старался вести себя спокойно, но по тому, как подрагивали его руки, ставящие очередную капельницу, я видела, в каком ужасном состоянии он находится.

– Мне жаль, – сказала я, дотронувшись до рукава халата Александра.

– Жаль? – переспросил он, устремив на меня пристальный взгляд светло-карих глаз. Нижнюю половину лица закрывала марлевая повязка, поэтому я не могла как следует оценить его выражение.

– Очень жаль, что умер твой отец, – пояснила я.

– Кто вам рассказал?!

– Это не имеет значения…

– Еще как имеет! Ничего, я узнаю, у кого язык – помело. А вы не думайте об этом: отец, он… Если бы он не пил, возможно, исход оказался бы другим. У вас все будет хорошо: вы ведете здоровый образ жизни, не курите, не делали прививку от гриппа. Таким образом, ваш иммунитет в состоянии бороться с болезнью на все сто процентов!

– Ты не успокаивай меня, Шурик, со мной все в порядке, – заверила его я. – Я сама врач и прекрасно понимаю, что может произойти. Но я тебе верю, понимаешь? Я знаю, что ты и твоя группа придумаете, как с этим справиться!

– И правильно! – Он явно почувствовал облегчение. – Помните, как говорили древние латиняне – medica mente non medicamentis?

– Лечи умом, а не лекарствами? – с улыбкой перевела я.

– Я чувствую, что мы близки к тому, чтобы подобрать подходящее лечение, нам просто нужно еще немного времени.

Я по опыту знала, что в таких ситуациях время – решающий фактор, а потому и фактор риска, так как его обычно и не хватает. Однако делиться своими предположениями с парнем я не стала – у него и без меня забот полон рот.

– Знаешь, что странно? – проговорила я с легким недоумением. – Я чувствую себя довольно сносно, разве так и должно быть?

– У всех болезнь протекает по-разному, – неуверенно ответил Александр. – У отца было слишком много сопутствующих заболеваний, поэтому с лабораторной точки зрения его случай нельзя считать достаточно «чистым». Что до других пациентов, подхвативших этот тип вируса, мы получали сведения слишком поздно, когда пневмония была уже в самом разгаре, и речи не могло идти о каких-либо профилактических мерах. Вы, если можно так выразиться, находитесь в привилегированном положении. Вы – в больнице, под присмотром медиков, ваш иммунитет не поврежден бесполезной вакцинацией, и болезнь находится в начальной стадии. Кстати, есть предположения, когда именно вы могли заразиться, Агния?

– Я много думала об этом. Понимаешь, я же здесь работаю, так что заражение могло произойти в любой момент! Но ты говорил, что этот штамм характеризуется длительным инкубационным периодом. Впервые я столкнулась с гриппом, когда помогала пациентке на одном из отделений – она внезапно потеряла сознание, правда, быстро пришла в себя. Я поняла, что у нее сильная лихорадка, и заставила постовую сестру сбегать за терапевтом.

– Пациентка кашляла? Может, чихнула на вас?

– Кажется, кашляла – я точно не помню.

– Возможно, возможно… – пробормотал Шурик. – Когда это произошло?

– Чуть больше двух недель назад.

– Похоже, очень похоже на правду…

– Послушай-ка, Шурик, я хочу знать, чего мне ожидать. Не надо меня утешать – мне не десять лет, так что скажи, пожалуйста, к чему готовиться.

– Судя по вашим анализам, нам удалось отодвинуть момент кризиса, но рано или поздно он все равно наступит. Другое дело, пройдет он тяжело или не очень.

– Будем надеяться на второе.

– Будем. Тем не менее я хочу, чтобы вы знали: я здесь… в смысле, мы все здесь, и мы позаботимся о вас. При первых признаках мы начнем дренирование плевральной полости – для этого придется взять плевральную пункцию жидкости.

– Но ты говорил, что дренирование в случае этого конкретного заболевания может привести к легочному кровотечению?

– Будем надеяться, что этого не произойдет. В любом случае придется действовать по ситуации. Кроме того, легионелла-пневмония, которая, как мы думаем, может у вас развиться, начинается с затрудненного дыхания, позывов к кашлю и невозможности откашляться. Частенько она осложнена кровохарканьем. Кровь может содержаться в отходящей мокроте либо выходить самостоятельно. Ее может быть немного, если часть крови заглатывается, проникая в желудочно-кишечный тракт, но и тогда пугаться не стоит – мы знаем, что делать и в этом случае.

– Да-с-с, – буркнула я, – звучит не слишком обнадеживающе! А как все остальные? Ведь я, как ты изволил выразиться, нахожусь в «привилегированном» положении!

– Комитет поторопился укомплектовать больницы вакциной от «испанки», предложенной ЗАО «Медресурс», как всегда, мы сначала делаем и только потом думаем. Если бы не это, вероятно, многих трагедий удалось бы избежать. А так получилось, что людей прививали от «испанского» штамма, но далеко не у всех именно он! Сейчас вам не следует думать о других, Агния… Кстати, завтра я приду только после обеда – нужно похоронить отца.

Александр произнес это ровным тоном, но я видела, что он едва держится, приняв решение не травмировать меня выражением собственных чувств. Это намерение можно было только уважать, но как раз сейчас парню требовалось высвободить все то, что он держал глубоко внутри. К сожалению, обстоятельства не позволяли ему этого сделать.