– армии, флоту и ВВС – действовать более слаженно. Кроме того, американцы буквально хирургически выцеливали и уничтожали системы командования и управления иракскими вооруженными силами, фактически ослепляя иракских командиров[498]. Узрев эти возможности на практике, китайские лидеры посчитали необходимым добиться аналогичных успехов в военном отношении, чтобы успешно противостоять, как порой говорят в Китае, «американской магии» и в конечном итоге ее превзойти. Данные устремления Китая фиксирует в своем часто цитируемом докладе для Пентагона исследователь Майкл Пиллсбери[499].

Другой урок китайским военным преподнесли события в Тайваньском проливе в 1996 году. Опасаясь, что Тайвань вот-вот обретет независимость, Пекин решил призвать Тайбэй к порядку демонстрацией силы, проведя вблизи острова «ракетные испытания» и поставив под угрозу коммерческое судоходство, от которого зависит экономика Тайваня. Когда президент Клинтон ответил отправкой в прилегающие воды двух авианосцев – это было наиболее крупное развертывание военной силы США в Азии со времен войны во Вьетнаме, – китайскому правительству пришлось отступить. Указанный эпизод остался почти незамеченным в самих Соединенных Штатах Америки. Но в Китае он возродил мучительные воспоминания о столетии унижения и заставил военное руководство страны пообещать, что они сделают все, чтобы подобное унижение не повторилось.

Военные реформы Си в настоящее время в значительной степени воспроизводят американский закон Голдуотера – Николса[500] (1986), который США успешно применяли для осуществления совместных операций перед войной в Персидском заливе и в ходе других военных конфликтов 1990-х годов. Китай интегрирует свои разведывательные и наблюдательные возможности во всех родах сухопутных, воздушных и морских вооруженных сил. Уже состоялась реформа командования, и семь традиционных внутренних округов заменили пятью новыми командованиями, в обязанность которых входит координация совместных действиях против внешнего врага.

Рассматривая коррупцию как экзистенциальную угрозу армии, Си предпринял смелые шаги по ликвидации прежней порочной системы, в рамках которой была возможна даже прямая покупка званий и должностей. Под знаменем борьбы с коррупцией он сделал исторические – ранее автономные – «центры власти» в Народно-освободительной армии Китая полностью подотчетными партии. Он ликвидировал четыре общих департамента вооруженных сил, которые при Ху Цзиньтао обрели опасную степень независимости и печально прославились своей коррупционностью. Грандиозное преобразование привело к появлению пятнадцати отдельных структур, каждая из которых подчиняется непосредственно Центральному военному совету, а во главе этого совета стоит не кто иной, как Си Цзиньпин.

Подобные бюрократические реорганизации, как правило, не рассматриваются как значимые события. Но в данном случае они отражают неуклонный курс Пекина на создание современной армии, способной успешно воевать и побеждать любых противников, в том числе американцев. Хотя китайские военные планировщики не прогнозируют войну, война, к которой они готовятся, грозит столкнуть Китай с США на море. Те, кто доминировал в Китае на протяжении столетия унижения, все опирались на господство на море. По словам одного местного аналитика, «мы допустили историческую ошибку, игнорируя океан, и до сих пор… платим и еще будем расплачиваться за эту ошибку»[501][502]. Си не намерен повторять ошибки прошлого, поэтому он укрепляет морские, воздушные и ракетные силы НОАК, которые принципиально важны для обеспечения контроля над морской акваторией, зато сократил сухопутные войска на 300 000 человек и уменьшил традиционное доминирование этих войск в структуре вооруженных сил[503]. Китайские военные стратеги между тем готовятся к морскому конфликту на основании методики «активной обороны», что предусматривает полный контроль ближайших к Китаю морей в пределах «первой цепи островов», проходящей от Японии через Тайвань к Филиппинам и островам Южно-Китайского моря[504]. Профессора Военно-морского колледжа США Джеймс Холмс и Тоши Йосихара отмечают, что, подобно немецкому кайзеру и Теодору Рузвельту до них, многим китайским стратегам свойственна «мэхэновская уверенность в том, что национальное величие зиждется на владении морями». Поэтому следует ожидать, что Китай «будет придавать чрезвычайную важность победе в тех водах, которые относятся к его ближним морям»[505].

Советник президента США по национальной безопасности Брент Скоукрофт первым объяснил потенциальные последствия «унижения 1996 года», когда американские авианосцы вынудили Китай отступить. Перечень новых военных технологий оказался вполне предсказуемым: требовалось оружие, которое гарантировало бы, что в новом противостоянии с США Пекин выйдет победителем. Сегодня арсенал Китая насчитывает более тысячи противокорабельных ракет на материке и морского базирования, что делает невозможным безопасное плавание любого военного корабля США в пределах тысячи миль от побережья Китая. Шестьдесят две подводные лодки патрулируют прилегающие воды, они вооружены торпедами и ракетами, способными поражать надводные корабли. Противоспутниковое оружие позволяет Китаю глушить и даже уничтожать американские разведывательные спутники и спутники связи в этом регионе. В совокупности все это подорвало военное господство в Тихом океане, к которому США привыкли после битвы за Мидуэй в 1942 году. Америка больше не обладает неоспоримым приоритетом на море и в воздухе в пределах коридора шириной в тысячу миль близ границ Китая. Используя свои асимметричные преимущества, Китай сыграл на географической близости к потенциальному полю битвы, равнозначному по площади, как отмечает один морской планировщик, миллиону авианосцев, поставленных рядом. Имея арсенал дорогостоящих ракет, КНР теперь может атаковать и топить куда более дорогостоящие авианосцы.

Развивая концепцию «ограничения и воспрещения доступа и маневра» (A2/AD) и тем самым угрожая американским авианосцам и другим военным кораблям, Китай неуклонно выдавливает ВМС США из своих ближних морей. Американские корабли продолжают демонстрировать флаг, время от времени отстаивая свободу навигации в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море. США также дали понять, что в случае войны американские авианосцы останутся за первой цепочкой островов, – следовательно, они будут недостижимы для китайских ракет наземного базирования. Но с такого расстояния самолеты с авианосцев не смогут поразить цели в материковом Китае. Поэтому ВМС США отчаянно изыскивают способы более разумного боевого применения этих авианосцев и их самолетов. Текущие стратегии Пентагона изложены в документе под названием «Воздушно-морские операции»[506]. Предусматривается налет дальних бомбардировщиков с управляемыми ракетами для уничтожения китайских противокорабельных ракетных батарей наземного базирования, что позволит кораблям безопасно подойти достаточно близко к побережью Китая и принять участие в операции. Как обсуждается далее в главе 8, идея «воздушно-морских операций» изобилует недостатками, одним из которых видится драматическая эскалация любого противостояния.

Как говорилось в главе 1, исследование корпорации «РЭНД» по сравнению американских и китайских военных показателей (2015) свидетельствует, что к 2017 году Китай получит «преимущество» или добьется «приблизительного паритета» в шести из девяти сфер обычных вооружений, которые имеют решающее значение при возможном конфликте из-за Тайваня, и в четырех из девяти при конфликте в Южно-Китайском море. В исследовании делается вывод о том, что в следующие пятнадцать лет «Азия