я еще съем хоть крупицу меда, то мой дар исчезнет, окончательно выгорев. Но вот же странность: я прикоснулся к той, в чьих жилах уже десятки лет текут частицы фейского нектара, и за моей спиной словно распростерлись крылья из сил.

Я не стал пустышкой, но кто знал, вдруг это лишь временно и скоро наступит расплата за секундную слабость.

Поэтому я должен был воспользоваться возможностью, пока силы на пике.

– Виктория, помнится, вы обещали мне помочь в одном деликатном деле, – напомнил я. – Кровью я вас обеспечил, пора выполнить долг.

– Что, уже? – удивилась та. – Прямо сейчас? Ночь же на дворе.

– Вот и отлично. Солнце не станет вам мешать, – ответил я. – А старика ректора уже давно пора бы похоронить, так что, можно сказать, он ждет только вас.

– Брр, – поежилась Гемахолд. – Звучит ужасно.

– Только не говорите, что боитесь трупов, – не проникся я, прикидывая возраст вампирши. – Вы за собой оставили не менее десятка. Так что играть в трепетную деву можете перед кем-то иным.

– А мне что делать? – раздался тихий голос оборотницы, напоминая о себе.

Я вновь взглянул на девчонку.

Худенькая фигурка в одной ночной рубашке все так же сидела у камина. Ее насквозь мокрое платье лежало у ног девушки, и та постоянно поправляла складки, будто пыталась их побыстрее просушить.

Можно было бы отпустить ее в академию, вряд ли она попытается сбежать после случившегося сегодня. Но я бросил взгляд за окно, где по-прежнему царили ночь и холод.

Габриэль придется пройти немалый путь среди кустов и деревьев, по неровным тропинкам, босиком, в тонкой сырой одежонке. Замерзнет…

– Посидишь тут, – приказал я. – Нечего разгуливать в полуголом виде ночью по территории. Простудишься еще. Потом академии придется тратиться на твое лечение.

Девчонка недоуменно склонила голову, будто не понимала, что я несу.

– Я обернусь, – ответила она. – Шерсть греет лучше одежды. Добегу до замка, никто и не увидит.

Мысль была здравой, но…

– Ты будешь ждать меня здесь, – упрямо произнес я. – И твоя подруга тоже. Если ваши слова подтвердятся, я лично провожу вас на рассвете до замка. Чтобы никто не заметил. Все понятно?

Фейка послушно слетела с пол и села рядом с Габриэль.

– Конечно, господин начальник. Мы тише воды ниже травы. – Ее шкодные глазенки так наивно хлопали ресницами, что только идиот бы поверил сладким обещаниям послушания.

– На окнах и замках заклятия. Попробуете открыть – узнаю, – предупредил я. – Если ваши слова подтвердятся, я выполню все, что обещал.

Габриэль

Стоило мне с Миртл остаться в доме вдвоем, как повисла гнетущая тишина.

Ее разбавлял только стук моего сердца.

О чем я думала, когда считала, что мне удастся скрывать Миртл до конца обучения – целых пять лет? Еще и месяца не прошло, а мою главную тайну узнал не кто-нибудь, а едва ли не самый опасный человек королевства.

Но что-то все же точно изменилось.

Я вмиг вспомнила, как Рэкшор смотрел на меня на приемных экзаменах, на первом занятии, и точно знала: увидь он Миртл тогда, никто бы с нами не церемонился.

Но сейчас он согласился на отсрочку – может, из-за странностей с его магией, может, еще отчего-то.

– Зачем ты полезла в озеро? – нарушила тишину фея. – Не нашла лучшего времени для плавания?

Я неуютно поерзала на месте, опуская голову. В том, что Миртл пришлось себя выдать, была виновата я и только я.

Она пыталась меня спасти.

– Енот, – тихо произнесла, понимая, что звучит по-идиотски. – Я так и не нашла траву, о которой просила Мефиста. А тут этот паразит, вот я и бросилась за ним. Решила, что если изловлю, то профессор даст мне еще одну отсрочку для задания. Я же не знала, что в озере живет… хм… что-то неведомое, – тут я замялась, потому что понятия не имела, что же именно утащило меня ко дну. Хищное растение или какой-нибудь водяной гад.

– А вот твоя Мефиста наверняка знала, кто у нее в саду водится, – со злобной интонацией выдохнула феечка. – Да вокруг этого пруда нужно сто предостерегающих табличек поставить, чтобы никто в нем не плавал. Это же опасно!

Я только плечами пожала. Вдруг до меня просто никто не пробовал в этом озерце плавать?

А Миртл тем временем продолжала:

– Тебе не кажется странным, что Мефиста вообще дала тебе второй шанс? Не зря же Виктория сказала, что эта дамочка себе на уме.

Я только фыркнула:

– Думаешь, она решила меня угробить в озере?

– А вдруг? – Феечка вспорхнула с места и принялась нарезать круги по гостиной. – Все сходится. Вначале нашу палатку в саду разорил енот, а она не поверила. Но это ерунда! Что она вообще делала ночью в саду?

– Но это же ее сад, – напомнила я.

– И что? Спала бы себе в своем домике, чего это она по ночам шлялась возле нашей палатки? – Миртл загнула один палец. – Потом она поселила нас в подвале…

– Разве это плохо? – Я опять же отказалась соглашаться с ходом таких мыслей. Мне не нравилось, что феечка вдруг решила, будто главный злодей – это единственный человек в академии, который с первого дня ко мне относился по-человечески.

– Конечно плохо. Она ведь обманула тебя. Сказала, что это едва ли не последняя свободная комната в общежитии, и ту, мол, только недавно обустроили под проживание студентов. А что на деле? Виктория в ней жила уже год!

– Мефиста могла не знать про Викторию, – напомнила я. – Вампирша же прогуливает ее занятия.

Но Миртл не успокаивалась.

– Если тебе этого мало, тогда слушай дальше. – Она застыла в полете перед моим лицом и, оглядевшись по сторонам, будто нас могли подслушивать, выдохнула: – Кто стал ректором после убийства Артемиуса? Мефиста! Что, если и в самом деле есть зелья, которые лишают сил? Кто, как не она, мог такое сварить и опоить старикана? А потом выбросить его из окна!

Я поежилась. Стало совсем неуютно.

– Это всего лишь домыслы, – уже не очень уверенно ответила я.

– А то, что она отправила тебя ночью в сад, где таинственно появился енот, заманивший тебя в озеро? Тоже домыслы?

– Думаешь, она пыталась меня убить?

– ДА! – воскликнула Миртл. – Все же сходится! Она видела тебя той ночью под башней, а теперь пытается избавиться от свидетеля и выставить все как несчастный случай!

– Слишком сложно, – я пыталась найти оправдания всем этим странностям, но в то же время не могла игнорировать, что в чем-то Миртл все же права.

Мефиста казалась слишком доброй ко мне, хотя все вокруг только и твердили, что профессор –