– Уффф… тридцать лет сбросила. Господи, что же я творила, стыд какой… Но приятно!

– Тогда придем снова. Обязательно.

– Марк сказал, сюда большие шишки ездят… А ты им билеты в цирк делаешь и в клуб приводишь, да?

– Не так уж часто. Нефтяники приедут, они Марку в Москве обещают помочь. Может, мы даже вместе полетим…

– Как вы живете, детки, как вы живете? Все на бегу, в самолетах. А я вон чемодан всяких штучек навезла для вашей квартиры…

– Спасибо вам, Людмила Павловна. Только вряд ли мы тут будем жить.

– Ты о ребенке-то не думала еще?

– Часто думаю. Но пока никак, нельзя пока.

– Так вы думаете здесь оставаться, если маленький будет? Или вернетесь домой?

– Не знаю, честно. Марк же никогда не бросит работу.

– Он тебя не обижает? – Свекровь глянула остро, трезво, точно и не пила. – Он тебя очень любит, потому и спросила. Слишком любит, как куклу. А куколок дети ломают…

– Сергей? Это Сергей Кушко. Помните, вы мне вручили визитку на показе мод?

– Да, да, помню. Завтра к девяти утра сможете приехать? Адрес наш знаете?

Мягко ворковал, но крайне деловито, скупо слова отмерял.

На старом доме – яркая вывеска салона. За переливами идеально чистых окон расцветал зимний сад. Дверь услужливо распахнул смуглый атлет в яркой одежде, чем-то неуловимо похожий на девушку. Внутри оказалось занятно – картины на стенах, буйные перепады цветов, динамичная музыка, пестрые ковры. Пахло вкусно, смесь карамельной фабрики и морского бриза.

За стойкой в тридцать шесть зубов улыбалась девушка, ожившая копия куклы «Барби». Любой землянин мужского пола неминуемо утонул бы взглядом в вырезе ее смелого халатика.

– Ангелина. – Девушка придвинулась на опасную дистанцию, по-мужски протянула руку. – Шеф заканчивает укладку в люксе. Я его замещаю.

Женоподобный парень в солнечном кашемире тоже приблизился, ласково подставил ладонь.

– Стас. Безумно приятно…

Открылась дверь кабинета. Зверев выпорхнул следом за величавой красавицей-брюнеткой. На прощание брюнетка и знаменитый стилист соприкоснулись щечками, как воспитанные французы. На голове девушки сиял невероятный кокон из мелких буклей.

– Пойдемте, поболтаем. – Хозяин салона ухитрялся разговаривать разом со всеми, отдавал указания, отвечал на звонки и не забывал про Сергея. – Ваша задача – встречать посетителей у входа.

– То есть… как швейцар?

– Больше, чем швейцар. – Зверев не обиделся. – Администратор не обязан открывать двери перед каждым встречным. Клиенты записываются к нам заранее. Вы – лицо фирмы. Не скрою, критерий нашего отбора в первую очередь – яркие внешние данные…

– Спасибо.

– Скорее, спасибо вашим родителям, – сухо улыбнулся тезка. – Внешности мало. Вам придется изучить массу тонкостей. Ангелина введет вас в курс дела. Работа посменная. Первые две недели будете в паре с кем-то из ребят, затем самостоятельно. У вас хорошая память? Не пьете? Дикция в порядке? Английским владеете? Многое придется учить наизусть, наши клиенты должны быть уверены в вашей компетенции. Учиться придется всегда. Да, насчет заработка. В неделю – вот столько… – показал на калькуляторе. – Мы как на Западе, считаем неделями. Устраивает заработок? Ну, и отлично! Здесь у нас – отдельные кабинеты, здесь – педикюр, здесь – еще ремонт, будет сидеть мастер татуажа…

В первую неделю Сергей чувствовал себя неловко. То, что называется «слоном в посудной лавке». Окружающее пространство меньше всего напоминало место, где банально стригут волосы. Вместо острых углов всюду царили округлые формы, заставленные флакончиками с химией. Зеркала выпуклые и вогнутые, анатомические лежанки, кипы зарубежных журналов, климат-системы, навороченные пылесосы, динамики в стенах, видео – все подчинялось красоте. Даже в туалетах…

В лице нового работодателя Сергей встретил человека, пламенно обожавшего свою профессию. Звереву даже не надо было ничего говорить, своим круглосуточным вращением он честно и открыто демонстрировал – вот он я, с нуля добился всего, и вы так же можете, если согласны пахать! Под чутким руководством Ангелины Сергею приходилось зубрить чарующие наименования, запоминать баночки внешне и – что самое ужасное – запоминать, кому из посетителей что предписано.

Не все именитые клиенты вели себя заносчиво. Для многих играло роль – узнают при входе или нет.

– Следи, роднуля. Этот кекс смертельно обидится, не переживет, если его не узнаешь, – наставлял Стас. – Можешь даже скорчить рожу и заорать, он тебе еще чаевых за это отсыплет… А вот Орбакайте сейчас приедет. При ней так не надо, за психа примет. А вот дверь ей держи, проводи, предложи кофе, это надо, надо…

Одну неделю администраторам полагалось наряжаться в белый костюм, другую неделю все щеголяли в блестящих шелковых сорочках, затем переодевались в мохнатые кардиганы и брюки дудочкой, и так без конца, и часто за счет фирмы. Учеба оказалась трудной, паутина красочного бизнеса незаметно оплела нашего героя по рукам и ногам. Иногда вечерами, в редкие часы одиночества, Сергей спрашивал себя – пришла ли удача? Настоящая удача еще впереди, подспудно он это чувствовал, что путь выбран верный.

Не бизнес. Не торговля. Не служба. Именно это – шоу, развлечения, красота!

С коллегами он сошелся быстро, однако настоящей дружбе что-то мешало. Кроме верноподданной Ангелины, шеф держал немало симпатичных девушек. Но костяк составляли парни – лучшие женские мастера, администраторы, спецы по татуажу, педикюру, массажисты…

В большинстве своем – весьма занятные граждане. Невероятно плотное сборище красивых мужчин на крошечном пятачке Москвы. Администраторов было трое, и работать пришлось по гибкой трехсменке. Кроме изящного смуглого Стасика, наставлял Сергея нежно-молочный Борис, покрашенный под альбиноса. Этот постоянно выяснял отношения по телефону, красил губы гигиенической помадой, курил длинные сигареты, отставив в изломе тонкую аристократическую руку… А еще складывалось впечатление, что все брюки покупал на размер меньше, чем следовало.

За суетой пролетел Новый год.

В какой-то момент шеф объявил Сергею, что тот зарос и пора освежить прическу. Стас усадил напарника в кресло к юноше, имевшему кличку Котовский. Стасик звал юношу Лео, или Леонардо, и присовокуплял к имени массу ласкательных суффиксов. Кабинет Лео был выдержан в розовых тонах, под зеркалом развалились кружевные куколки и плюшевые мишки. Мастер въехал в кабинет на высоком стульчике, типа барного, в розовых кожаных брюках, больше похожих на рейтузы, и коротеньком серебристом топике, не доходившем даже до загорелого пупка.

– Ну что, под Котовского? – Лысый как коленка Леонардик пробежал теплыми щупальцами по шевелюре бывшего лейтенанта. Возле уха подозрительно клацнули ножницы. Одной рукой Лео ухватил широкую прядь у самого корня, отбросил ножницы не глядя, включил страшную черную бритву.