Позволив себе отвлечься от чрезмерно драматичных арий, Шарлотта стала гадать, что делает сейчас Лючия, и продвинулся ли вперед мистер Уитли настолько, чтобы убедить ее вернуться на сцену. Если Лючия вернется в Лондон даже в нынешнем состоянии, наверняка произведет сенсацию.

Поскольку она не уделяла внимания происходившему на сцене, ее уши постепенно привыкли к тихим голосам за спиной. Стюарт, молчавший на протяжении всего первого акта, сейчас едва слышно беседовал с герцогом, который сидел позади него. Шарлотта невольно стала прислушиваться.

– Вчера я получил записку от Баркли, – тихо сообщил Уэр.

Долгая пауза.

– Вот как, – просто сказал Стюарт, но Шарлотта различила досаду и грусть в этих коротких словах. Кто такой Баркли? И почему Стюарт расстроился при упоминании его имени?

– По-моему, он просто хотел знать, как может с вами увидеться, – добавил герцог. – Он уже послал курьера в Оуквуд-парк.

Еще более долгая пауза.

– Пока что я не могу ему заплатить, – напряженно выдавил Стюарт.

– Понимаю.

Очень долгая пауза.

– Я не возражаю, – сказал герцог так тихо, что Шарлотта едва смогла расслышать.

– Нет, – уже резче отрезал Стюарт. – Я возражаю. И найду способ.

Опера закончилась. Все зааплодировали. Шарлотта повернула голову ровно настолько, чтобы видеть Стюарта уголком глаза. Лицо мрачное, в глазах тоска. Несколько мгновений он не замечал, что она за ним наблюдает. А когда заметил, печаль сразу же исчезла.

– Просто блестяще, – заявил он, кладя руку на спинку ее кресла. – О чем там идет речь? Мы с Уэром заключили пари. История тайных любовников?

– Все сюжеты итальянской оперы вращаются вокруг тайных любовников, – пояснил герцог с легкой улыбкой.

– В этом случае вы ошибаетесь.

Герцог Уэр был самым красивым мужчиной из всех, виденных Шарлоттой. Высокий, золотоволосый, с лицом, вылепленным, казалось, самим Микеланджело. Каждый раз, когда он заговаривал с ней, Шарлотта напоминала себе, что глазеть неприлично. Его серо-голубые глаза завораживали, но очень редко улыбались. С ней он был вежлив и учтив, и хотя, судя по всему, он являлся старым другом Стюарта, все же в нем была некая отчужденность, заставлявшая Шарлотту гадать, как эти двое могут ладить.

– Любовники не тайные, – пояснила она. – Они намерены пожениться, но другие персонажи пытаются их разлучить.

– А я рассчитывал весь вечер слышать жалобы любовников, – обратился Стюарт к герцогу. – Какое разочарование!

– Поскольку вы не знаете ни слова по-итальянски, – поддразнила Шарлотта, – можете убедить себя, что так и было. А вдруг я не сказала вам правды?

Он подвинулся ближе. Его рука осторожно легла на ее лопатку.

– Но я знаю, что вы сказали правду.

– Абсолютное доверие? – Вскинув брови, герцог обратился к Шарлотте: – Очень редкая вещь в наше время.

Выбитая из колеи, она отвела взгляд и уставилась прямо в глаза Стюарта. Оба не шевелились, и в эту минуту Шарлотта поняла, что герцог прав. Она действительно доверяла Стюарту, и это приводило ее в восторг, вызывало неловкость и удивление. Естественно ли доверять ему сейчас, когда она совсем недавно абсолютно ему не доверяла? Мудро ли так зависеть от него после того, как она столько сделала, чтобы вызвать его неприязнь к себе? Или Шарлотта дурачит себя, убеждая, что он лучше, чем она считала, просто потому, что это позволяет ей скрывать другие чувства, которые она к нему испытывает?

– Да, – кивнула она, отводя от него глаза. – Чрезвычайно редкое.

Все замолчали.

– Простите, что не было любовных жалоб и вы проиграли пари, – сказала она, чтобы заполнить паузу, – но мне все равно понравилось.

– И мне, – пробормотал герцог.

Шарлотта подняла глаза и обнаружила, что он пристально ее рассматривает. Она посчитала это странным, но магнетические серо-голубые глаза жадно обшаривали ее лицо, словно выискивая определенное сходство или черту. Она хотела отвернуться, но не смогла.

– Что же, превосходно! Возможно, Уэр откажется от своего давно любимого театра в пользу оперы.

Шарлотта вздрогнула, услышав беспечное замечание Стюарта. Герцог сразу же замкнулся. Лицо его стало холодным и отчужденным.

– Возможно, – обронил он и встал.

– Прошу, извините меня, леди Гриффолино, Дрейк.

Герцог с поклоном отошел, оставив Стюарта злиться на себя. И все же Стюарт не сумел забыть то, как Уэр смотрел на Шарлотту. Герцог уже много лет так не смотрел на женщину. Что Стюарт будет, черт возьми, делать, если герцог-отшельник наконец выйдет из своей раковины, чтобы ухаживать за ней? Как он может состязаться с таким человеком, как Уэр? И стоит ли хотя бы пытаться, когда ему почти нечего Шарлотте предложить?

– Он очень одинок, не так ли? – тихо спросила Шарлотта, наблюдая за герцогом.

– Полагаю, да, – процедил Стюарт, хмурясь. Ему было неприятно слышать, как она жалеет беднягу Уэра, жившего в лучшем доме в столице, имевшего все. Уэра, знавшего, что каждое его желание будет исполнено. Уэра, который мог получить любую женщину в Англии, всего лишь щелкнув пальцами. Уэра, обладавшего влиянием и богатством, достаточными для того, чтобы разобрать Лондон по кирпичику и отыскать Сьюзен.

Стюарт вскочил, ненавидя себя за подобные мысли. Уэр его друг, джентльмен, который никогда бы…

Он глянул на Шарлотту, такую чувственную и такую роскошную в этом шелковом алом платье. В ложбинке между грудями соблазнительно прятались жемчужные нити. Друг и джентльмен? Мужчина должен быть слеп, чтобы равнодушно взирать на такую красоту.

– Пойдем?

Шарлотта изумленно уставилась на него:

– Но мы еще ни с кем не поговорили! Я думала, вы надеялись услышать сплетни, которые помогли бы нам найти Сьюзен.

Стюарт переступил с ноги на ногу:

– Люди приходят в оперу поговорить друг о друге. Будет лучше, если похититель услышит от вас, чем если вы – о нем. Сомневаюсь, что мы здесь узнаем что-то о Сьюзен.

– Вот как?

Она немного помолчала, и Стюарт снова почувствовал себя негодяем. Он знал, что шанс услышать здесь что-то полезное очень мал, но надеялся, что выход в свет поможет Шарлотте обрести равновесие. Но не настолько, чтобы она внезапно стала герцогиней. Это ревность, чистейшая ревность, и он ненавидел себя за это, но не мог отрицать, что ревнует. Даже напоминание о собственных неминуемых неприятностях его не отвлекло. И Стюарт не понимал, что с этим делать.

Наутро Шарлотта рано спустилась к завтраку, но даже не удивилась при виде опередившего ее Стюарта. Он каждый день завтракал в родительском доме. Мистер Дрейк, к счастью, больше не появлялся. Шарлотта знала, что Стюарт будет здесь. Было бы невежливо избегать его, особенно после того, как он ей помог. Именно это она твердила себе, хотя ее сердце таяло от его приветливой улыбки: