Когда гости вошли, женщина улыбнулась такой теплой улыбкой, какую Акос не ожидал от оракула. Предсказатели всегда казались отстраненными и резкими по отношению к нему. Даже «нисходящий» оракул Туве перед смертью.

– Кайра! Акос! Добро пожаловать! Прошу вас, садитесь.

Предсказательница указала на скамью у стола. Акос подчинился, но Кайра продолжала стоять, скрестив руки.

– Может, с занятыми руками ты будешь чувствовать себя увереннее? – спросила женщина Акоса. – Мне известна твоя любовь к изготовлению эликсиров. Здесь есть много чего, что можно порубить.

– Нет. – Акос почувствовал, как горят щеки. – Благодарю.

– А имя у вас есть? – как всегда прямо спросила Кайра. – Или нам называть вас просто «Оракул»?

– Ах! Простите за грубость. Меня зовут Вара. Иногда я забываю, что люди, которых знаю я, не знают меня. Что я могу сделать, чтобы ты настроилась ко мне дружелюбнее, моя дорогая? – кивнула Вара Кайре. – Или тебе комфортно в этом состоянии?

Маленькая ямочка показалась на щеке Кайры. Она всегда появлялась, когда та старалась сдержать улыбку.

– Ладно, я присяду, – сдалась Кайра. – Но сильно не обольщайтесь.

– Я бы не посмела, – ответила Вара.

Кайра присела на край скамьи, рядом с Акосом. Даже сидя, они оба были выше низкорослой и широкой в боках Вары. Что-то в ней казалось Акосу знакомым.

– Вы, случайно, не родственница Иссы? – спросил он.

– Блестяще подмечено, милок. Да. Она – моя дочь, – ответила Вара. – Внешне она пошла в отца – высоченный рост и длинные конечности. Но все остальное – мое.

Предсказательница оторвала кусочек теста и бросила его в рот.

– Итак, – дожевав, снова заговорила Вара. – Уверена, вам интересно, почему я встречаю вас не в традиционном огрианском платье и не в зале Предсказаний, как полагается оракулу.

– Да, такая мысль меня посетила, – ответил Акос.

– Меньшего от сына предсказательницы я и не ожидала, – ответила Вара все с той же доброй улыбкой. – Строго между нами: я ненавижу этот зал. В нем я чувствую себя совсем маленькой. А платье лишь усугубляет дело. Оно было сшито по меркам предыдущего оракула, а он был намного крупнее меня. Кроме того, я подумала, что, учитывая характер предстоящего разговора, больше подойдет уютная обстановка.

Акосу показалось, будто его внезапно окатили холодной водой. «Учитывая характер предстоящего разговора…»

– Новости явно не хорошие, – состроила гримасу Кайра.

Сарказм из ее уст обычно означал, что она не на шутку напугана. На это же указывало и то, как Кайра вцепилась в край скамьи.

Вара вздохнула.

– О, по правде говоря, хорошими они бывают редко, дорогая девочка. То, что я хочу с вами обсудить, мы называем словом «киерта». Кто-то из вас знает, что оно означает?

Кайра с Акосом одновременно покачали головами.

– Конечно же, нет. Кто говорит на огрианском, кроме огрианцев? – Смех Вары был звонким, словно ручей. – Видите ли, мы привыкли считать оракулами тех, кто лишь информирует о будущем. И это наше основное занятие, верно.

Предсказательница развернулась, вынула из шкафчика металлическую скалку и принялась раскатывать ею тесто.

– Но именно прошлое формирует будущее. Чаще оно незаметно влияет на наши жизни, хотя мы этого не осознаем. Но иногда прошлое врывается в настоящее, чтобы изменить грядущее.

Вара разделила тесто на три большие части и скатала их между ладоней в длинные тонкие хвостики, а после этого принялась плести из них косу.

– «Киерта», – продолжала рассказ женщина, – это откровение, кардинально переворачивающее ваше мировоззрение. Это мудрая истина. Если вы однажды познали ее, она неизбежно будет влиять на ваше будущее, несмотря на то что она уже в вашей жизни случилась и, по сути, ничего больше менять не должна.

Женщина доплела косу из теста и со вздохом отложила ее в сторону. Отряхнув руки, Вара уселась напротив гостей и облокотилась на стол.

– В вашем случае киерта имеет форму ваших имен. Вы всю жизнь жили, как Акос Керезет и Кайра Ноавек. Но на самом деле вы – Акос Ноавек и Кайра Керезет.

Оракул отстранилась от стола.

Акос едва мог дышать.

А Кайра залилась громким хохотом.

КАЙРА

Я зажала рот ладонью, чтобы сдержать этот отвратительный непроизвольный смех, ведь мне отнюдь не было весело.

Кайра Керезет.

По правде говоря, я уже представляла свое имя с этой фамилией. Я мечтала, что когда-то в идеальном будущем, когда мы с Акосом поженимся, я избавлюсь от фамилии Ноавек. Согласно шотетскому обычаю, фамилию менял тот супруг, чей статус был ниже, но в качестве исключения можно было избавиться от этого клейма, которое я ненавидела. Для меня «Кайра Керезет» звучало символом свободы. Такое было возможно лишь в приторной сказке.

Но Вара утверждала не то, что в далеком будущем гипотетически я могу стать Кайрой Керезет после свадьбы, а то, что я уже – Кайра Керезет.

Сложно было поверить, что я – не Кайра Ноавек. Я думала об этом после того, как Ризек рассказал, что он мне не родной брат. Первые сомнения, возможно, закрались еще после того, когда я не смогла открыть замок его комнаты. Но то, что я принадлежала семье, воспитавшей Акоса добросердечным и передавшей ему знания о ледоцветах, совершенно не укладывалось в голове.

Я не осмеливалась взглянуть на Акоса. Я не знала, что могу увидеть в его глазах.

Наконец я убрала руку от лица.

– Что? – Из моих уст вырвался еще один смешок. – Что?

– Сифа бы рассказала лучше, – ответила Вара. – Но, к сожалению, эта честь выпала на мою долю, потому что будущее Огры висит на волоске. Акос, когда ты родился у Илиры и Лазмета Ноавеков, Сифа предсказывала лишь мрачные дороги будущего для тебя. Точно как и для тебя, Кайра, когда ты родилась у Сифы и Аусы Керезетов. Оракул отчаялась. И вдруг случилось нечто, чего не происходило давно, – возникло новое видение. Нужно было спутать ваши судьбы, поменять вас местами, чтобы открылись новые возможности. И, заметьте, практически все они сулили вам гибель. Но небольшой шанс все же был. Так что Сифа обратилась к Илире Ноавек – женщине, с которой ранее не встречалась и не виделась после. Оракул рассказала ей о своем плане. К большому счастью, на тот момент Лазмет еще не видел свое дитя. Повезло и с тем, что родословные ваших семей настолько многообразны, что никаких вопросов, связанных с чертами и цветом кожи, не возникало. Сифа и Илира встретились за Рубежом – полем ковыль-травы, отделяющим шотетов от тувенцев, – и обменялись младенцами, чтобы у тех появился шанс избежать печальной участи, – договорила Вара.

Ее пальцы были испачканы в коричневой муке, а ногти были неровно обгрызены.