знаю о ней слишком мало. Как тут вообще принято учиться? Есть ли заочное отделение? Пускают ли на территорию обычных горожан? Доброжелательны ли тут маги к просителям со стороны или без связей никуда? Надо все это обязательно выяснить!

ГЛАВА 12

В итоге, озадачив своих мальчиков делом: Виски рванул выяснять про академию, Гуччи отправился к Джастину договариваться о закупке оборудования для моей колдовской мастерской, а Арчи продолжил прясть ночнушку, сама прихватила вчерашние книги и перешла в кабинет. Там на чистый лист выписала актуальные вопросы касательно амулета и лейсонитов, требующие повышенного внимания в первую очередь, после чего подошла к полке с книгами и взяла ту, что описывала все известные автору знатные рода с упоминанием герба, девиза и прочих, немаловажных нюансов.

Листала вдумчиво, нередко останавливаясь на том или ином родовитом семействе, но пока не нашла ничего похожего на «липовый» род.

После завтрака прошло около полутора часов, когда в кабинет заглянула Джейни и сообщила, что прибыла баронесса. Решив, что стоит проявить максимум гостеприимства к женщине, с которой возможно придется жить под одной крышей больше года, я поспешила встретить гостью. По дороге вниз уточнила у брауни, готовы ли гостевые покои, предупреждены ли на кухне и нет ли у остальных ко мне вопросов рабочего характера (а может и личного?), услышала в ответ заверения, что у них все под контролем и не стоит беспокойства.

— А деньги? Может нужно что-то выделить на продукты и прочее? — поинтересовалась почти в последний момент, но и тут Джейни сумела меня удивить.

— Этим заведует маменька, но, насколько мне известно, этот вопрос уже обговорен с лордом: еженедельно он станет выделять нам на хозяйственные нужды определенную сумму, которая будет покрывать все текущие расходы. И вообще, ваша светлость, не о том думаете. Поверьте, лорд предусмотрел все, чтобы вы ни в чем не нуждались и занимались лишь тем, что вам самой будет угодно. Остальным будем заниматься мы, не отбирайте у нас работу, пожалуйста.

— Да я как бы и не планировала, — пробормотала с досадой, но послушно оставила эту тему.

Тем более мы уже почти спустились вниз и Джейни предпочла не показываться баронессе на глаза, ведь брауни, как ни крути, считались нечистью с крайне непостоянным характером и к службе в домах у «порядочных» аристократов не привлекались.

А вот и баронесса.

Замедлившись на последних ступенях, чтобы спокойно рассмотреть моложавую светловолосую женщину, одетую в неброское, но элегантное платье насыщенного синего цвета, отметила и приятные черты лица, и плавные движения, и кокетливую шляпку, и мелодичный голос, которым она раздавала указания слугам, заносившим ее багаж. Его оказалось немало, и я предусмотрительно посторонилась, когда мои лакеи начали подниматься наверх, таща объемные кофры и чемоданы, но тут баронесса заметила меня, и ее живые глаза цвета нежнейших фиалок блеснули искренним интересом.

— Ваша светлость, — безупречно соблюдая субординацию, баронесса присела в приветственном реверансе. — Благодарю за доверие. Быть приглашенной в ваш особняк, дабы стать вашей дуэньей, великая честь для меня.

Мысленно скиснув, потому что придется соответствовать этой самой чести прямо здесь и сейчас, тем не менее доброжелательно улыбнулась, дошла до женщины и тоже поприветствовала.

— Светлого утра, баронесса. Как добрались? Желаете ли отдохнуть с дороги или, может, чаю?

— О, благодарю, я не голодна, да и дорога заняла от силы пару часов, я совершенно не устала, — добродушно улыбнулась моя будущая дуэнья, отчего в уголках ее глаз обозначились лучики-морщинки, придав женщине еще более милый вид. — Впрочем, от чая не откажусь. Составите мне компанию?

Понравившись мне изначально, уже на второй взгляд, а потом и на третий, баронесса окончательно завоевала мое расположение, чем-то неуловимо напоминая любимую воспитательницу из детского дома. Тот же ласковый живой взгляд и мелодичный голос, те же очаровательные светлые локоны у висков и приятная округлость во всех нужных местах. Уютная женщина, сдобная.

Пообщавшись с ней всего час в гостиной второго этажа за чашечкой чая и обсудив планы на день, я кое-как добилась от ней согласия обращаться ко мне по имени (например, кратко — Мари), когда мы с ней наедине. В ответ баронесса потребовала взаимности (Анна и никак иначе!) и даже существенная разница в возрасте для нее не стала аргументом.

— Мари, уясни уже, это основы этикета, — по которому кругу втолковывала мне Анна. — Статус князей на островах — все равно что у нас императорский, в идеале я даже сидеть в твоем присутствии не смею без твоего личного дозволения. Я понимаю, ты хочешь простоты в общении, но не могу не сказать об этом. Меня саму воспитывали в суровой строгости, супруг тоже был ярым поборником манер, так что у меня это уже давно отложилось в крови. Тем не менее я уважаю твое желание, но и ты в свою очередь уважь мое, иначе мне будет очень неуютно.

— Я постараюсь, — заверила милую женщину, которая не только требовала, но и объясняла.

Поговорив еще немного, отпустила баронессу в гостевые покои, чтобы она смогла сменить дорожное платье на домашнее и проверить, как слуги распаковали ее чемоданы. Обед распорядилась накрыть в малой столовой второго этажа, не став с ходу шокировать Анну мальчиками, и всего через час мы уже вовсю обсуждали с ней не только мастерство моей поварихи, но и предстоящую премьеру в Большом Императорском Театре, который очень любила ее императорское величество.

Не скажу, что была большой поклонницей данного вида искусства, побывав в настоящем театре лишь раз вместе с однокурсниками еще на первом курсе училища, тем не менее чувствовала определенный азарт и волнение. Ведь это же театр иного мира! С роскошными ложами (Арчибальд предупредил, что за нами закреплена одна такая на весь предстоящий сезон), нарядными дамами, галантными кавалерами и наверняка именитыми актерами.

В отличие от меня, Анна была заядлой театралкой и могла говорить об этом часами, причем не только о постановках, актерах и внутренних правилах театра, но и о таких неочевидных вещах, как мнение общественности. Хотя казалось бы, с какого оно тут бока?

— Очень благоразумное решение впервые выйти в свет именно в театре, — объясняла мне баронесса, смакуя десерт из нежнейшего бисквита с ягодами и заварным кремом. — До нового сезона балов еще больше месяца, а выделять кого-то вниманием до того, как посетишь императорский бал, открывающий сезон, неразумно. Театр — любимое детище нашей императрицы, Флоранс Милостивой, так ты дашь понять, что уважаешь прежде всего правящую чету, а не кого-то еще. Кстати, читала утренние газеты?

— Утренние? — озадачилась. — Нет. Только вчерашнюю,