– Ты что, его убила?

– Дура, что ли, – даже через боль обиделась Аврора, направившись прямиком в ванную и засунув раненую руку под кран. – Он мне дверью руку прижал.

– Он что, тебя пытал? – вновь поразила сообразительностью Катя.

– Да нет же, – ответила Аврора, – что за фантазии. Он что, тайный шпион, чтобы меня пытать? – и только сейчас до нее стало доходить, куда ее послали и что она делала, в частности, что за червя она вытаскивала из телефона Джона. – Кто вы, Катя, кто вы и Дмитрий и при чем тут американец Джон? Вы что, из разведки? – прошептала она свою догадку, округлив глаза.

В этот момент в дверь постучали, и Аврора вспомнила наконец правильный такт стуков. Катерина же молча рванула к двери, не желая отвечать на вопросы.

Дмитрий почти влетел в ванную, видимо увидев капли крови на двери, он испугался и не знал, что думать. Немного замешкавшись в дверях, он спросил:

– Ты его убила?

– А следующий вопрос будет: «Он тебя пытал?», – возмутилась Аврора. – Что у вас за шаблонное мышление с Катей, давайте колитесь, в какой структуре этому учат.

Было видно, что от ее слов молодой человек выдохнул, поняв, что ничего не случилось.

– Значит, чтобы сократить нам время: я никого не убила, меня никто не пытал, а это, – она показала на два раздробленных ногтя среднего и безымянного пальцев правой руки, с которых перестала так отчаянно литься кровь, – просто несчастный случай. Со мной такое бывает: теряю телефоны, роняю манекены и сталкиваюсь с людьми. Сейчас вот прищемила дверью пальцы. Конечно, Джон мне немного помог, но он не специально, просто он был очень расстроен.

– Работу сделала? – уже спокойно спросила Катя.

– Да, – протянула она ей телефон, – все, как вы сказали, но я хочу знать, – начала она вновь требовать, однако та ей не дала договорить.

– Обойдешься, – сказала Катерина грубо, – я к себе, – сказала она молодому человеку, который уже отпустил свой испуг и глядел на Аврору, ехидно улыбаясь, – расшифровывать. Думаю, часа через три можно. А ты объясни даме, что надо немного помолчать, – и, не прощаясь, вышла из каюты.

Дмитрий взял из своей сумки, за которой он, оказывается, ходил, бинт и стал перевязывать пальцы Авроре, аккуратно и, как ей показалось, профессионально.

– Бинт? – спросила она его. – Серьезно, бинт, кто носит с собой бинт? – ей нравилось то, что он делает, она даже сейчас почти не чувствовала боли.

– Ногти оба, скорее всего, придется срывать, но это ничего, уже через полгода вырастут новые, и ты забудешь это происшествие, – не отвечая на ее вопрос, сказал он. Затем он посмотрел на Аврору и, глядя ей в глаза, сказал: – Меня зовут Евгений, и Катя мне не жена.

Потом они долго смотрели в глаза друг другу, словно тонули, и Аврора поняла, что ей достаточно этой информации. Он сказал главное, остальное все – мелочи, не имеющие никакого значения сейчас, в каюте маленького теплохода.

– Просыпайся, – сказал Женька Авроре. Он сидел на краешке кровати и любовался ею.

– Ты давно не спишь? – спросила она, пытаясь насильно открыть глаза, которые никак не хотели открываться.

– Часов с трех, как Катя принесла расшифровку телефона.

– Ну и что, там было что-то важное? – спросила Аврора, вмиг проснувшись, и Женька еще раз понял, что женское любопытство – страшная вещь.

– Только опровержение версии, на которую я так ставил, – усмехнулся Евгений. – Но отрицательный результат – тоже результат. К тому же благодаря моей ложной версии я встретил тебя, а это большая удача.

– Значит, тупик, – расстроилась Аврора, – и мы никогда не узнаем, кто убил Эльвиру Альбертовну и Анну, – она покраснела, видимо не зная, как реагировать на Женькины слова об их встрече, и не совсем веря им. «Это свойство всех тридцатилетних, – подумалось Женьке. – В восемнадцать веришь всем словам, в тридцать не можешь себя заставить поверить даже самым искренним».

– Нет, – сказал Женька, – этот вопрос как раз закрыт. Одевайся, пойдем завтракать, через час мы приплываем в Москву, и мне хотелось бы до этого времени рассказать господам туристам замечательную историю, которая началась очень давно и только сейчас закончилась, – немного помолчав, Женька сказал грустно: – Мне бы очень хотелось, чтобы она закончилась, слишком много смертей на ее совести.

В ресторан на завтрак собирались сонные туристы. Роберт, видимо ночевавший здесь же, на диванчиках вдоль окна, выглядел помятым. Он не рискнул сесть за один стол с Серафимой и занял место Эльвиры Альбертовны, что тоже выглядело странно и неприятно в глазах окружающих, словно он сделал что-то некрасивое, что-то порочное.

Женька допил свой кофе, по-прежнему любуясь Авророй, и, перехватив гневный взгляд Аделии, подмигнул ей, чем еще больше привел ее в бешенство. Конечно, она заметила и усиленно скрываемую улыбку на губах ее дочери и их с Женькой постоянные переглядывания. Да что там, такая опытная женщина стопроцентно почувствовала, как изменились взгляды молодых людей, и ее это, по понятным причинам, не радовало.

– Доброе утро, – громко сказал Евгений, когда все собрались в ресторане за завтраком. Капитан и несколько матросов, как он попросил, тоже присутствовали, незаметно встав у обоих выходов из ресторана: на палубу и в коридор к каютам.

– Здравствуйте, – за всех ответила Серафима, – вы так торжественны, что, скорее всего, хотите преподнести нам убийцу. Я буду очень рада, если им окажется мой муженек, мне будет легче его закапывать.

– Вы, как всегда, правы, – ответил Женька, – я хочу изобличить убийцу, но все по порядку. Начать я хочу все же с хорошей новости, – улыбнулся Евгений и взглянул на Аврору. Та мигом покраснела, видимо, подумала черт знает что, и он еле сдержался, чтобы не засмеяться, таким забавным был ее испуганный взгляд.

– А у нас будут и хорошие? – вступил с ним в диалог Яков, было видно, как он обижен на сестру Серафиму, но также и на жену. Елена Ивановна сидела в обнимку с дочерью Елизаветой, та не выпускала руку матери из своей и постоянно ее поглаживала, словно боялась потерять вновь.

– Да, – сказал Женька, – будут и такие. Елена Ивановна, – обратился он к женщине, и Елизавета молниеносно встала перед матерью, прикрывая ее собой, словно боялась, что Евгений нападет на нее. – Да бросьте вы, Лиза, – усмехнулся Женька, – несу вашей маме только хорошие новости. В общем так, было трудно, но я узнал, что в тот день, десять лет назад, когда вы сбили человека, на этом перекрестке никаких трупов найдено не было. Зато в больницу обратился мужчина пятидесяти лет с сотрясением мозга и ушибом бедра и сказал, что на Сиреневом бульваре его сбила машина и, пока он был без сознания, его оттащили в кусты, где он благополучно очнулся через час и позвонил в скорую. Номер и марку машины он не заметил, потому как было темно и шел сильный дождь. Сейчас пострадавший жив и здоров, проживает за городом на даче и выращивает помидоры. Адрес могу вам дать, если захотите извиниться. Но мой вам совет: оставьте эту историю в прошлом. Вы никого не убили, а просто стали жертвой шантажиста. Конечно, это была огромная ошибка тогда – уехать с места происшествия. Вы только представьте, если бы вышли из машины и вызвали скорую, скольких бы бед вы избежали. Сейчас, конечно, уже ничего изменить нельзя, но, возможно, ваша история послужит для кого-то уроком. Вы ведь знали, что он жив? – спросил Женька уже у Роберта. С того спала вся спесь, и он выглядел просто замученным не очень молодым мужчиной.