– С Ярышевым? Ну, если Саньков добро даст, – усмехнулся Максим. – Только какой в том толк? Ярышев ничего не скажет.

– А надо, чтобы сказал. Зачем он здесь, надо узнать. За кем он здесь, в Бочарове, охотится? Видел я Лукашову, с такой по любви не сходятся…

– Ярышев здесь уже четыре года, за это время он мог перестрелять полгорода…

– Все равно я бы с ним поговорил.

– Я не против.

– И еще… Я понимаю, шила в мешке не утаишь… – замялся Никиткин. – Кристина по-любому будет фигурировать. Но так там не было ничего. У Нефелина ничего не вышло…

– А видео?

– Фальшивка, фейк…

– Так я не против, – усмехнулся Максим. – Как там Кристина Георгиевна?

– Лучше всех… Значит, договорились?

– Со мной – да.

Действительно, какая разница, изменяла Кристина мужу или еще только была на пути к этому? В любом случае у Ярышева был повод убить Нефелина. И он его убил…

Никиткин ушел, а Максим перебрался на диван и завалился на бок. В дверь снова постучали, но глаз он не открыл. Пусть это будет хоть сам президент с внезапной проверкой, все равно не пошевелится…

* * *

Все-таки сладкая парочка из двух крепких орешков сдала свои позиции. Одинцов расколол один орешек, а он, Леонид, зажал в тиски другой. На этот раз Марк не подвел – доставил ему на блюдечке с голубой каемочкой Марину Лукашову. Перехватил ее по пути домой, усадил в свою машину, вывез за город.

Страшно ей, в глазах паника, и все-таки она пытается держать себя в руках. Особу королевских кровей пытается из себя изображать.

– Ну, здравствуй, Марина Макаровна! – с мефистофельской усмешкой обратился к ней Леонид.

Если подвал, в который он входил, был адом, то он здесь сам дьявол. И он не обидится, если Лукашова вдруг увидит рога на его голове, хвост за спиной и копыта на ногах…

Или обидится? Вдруг она не поймет, что это за рога? Она же в курсе, что было с Кристиной!

– Нехорошо ведешь себя, Леонид Афанасьевич, – криво усмехнулась Марина.

Он мог простить ей эту усмешку. Но рога простить не смог. Рука сама потянулась к ее горлу.

– А так? – сжимая пальцы на ее шее, спросил он. – Так хорошо?

Она захрипела, задергалась, пытаясь избавиться от хватки, но бесполезно. И Леонид крепко ее держал за горло, и сама она примотана скотчем к спинке кресла.

Лукашова уже теряла сознание, когда он разжал руки.

– Зачем ты это сделала?

– Что сделала?

Он дернулся, собираясь снова вцепиться ей в горло.

– Я поняла! Поняла! – в паническом ужасе замотала головой Марина.

– Зачем?

– Это не я! Это Стас! Я всего лишь пыталась его остановить!..

– Остановила?

– Поздно уже было… Если бы я знала, на кого он собирался замахнуться…

– На кого?

– На твою жену.

– На чью жену?

– На твою! – непонимающе посмотрела на него Лукашова. Не въехала она, чего ему от нее нужно. Придется объяснить.

– На чью жену? – влепил ей пощечину Никиткин.

– На вашу!

– Я понимаю, ты у нас бизнесвумен, но со мной только на «вы»!

Она затравленно кивнула.

– И ничего с моей женой не было!

– Не было, не было! Стас говорил, что ваша жена не купилась!

– Соображаешь, – Леонид покровительственно ущипнул ее за щеку, по которой только что ударил.

– Нет, на самом деле ничего не было… И Стас так говорит…

– Говорит. Он много чего говорит. Нефелину он сказал, что работает в крутой зондеркоманде.

– В какой команде?

– Киллер он!

– Да нет, ну какой же он киллер? Кто это сказал, Нефелин? Он такой фантазер! Безголовый фантазер! Он же знал, с кем живет Лиза. Вот скажите, какого черта он под танк полез? И Стаса потянул!

– А почему потянул? Потому что Стас – большой спец по «мокрым» делам.

– Да нет же! Он обычный человек… И работать не любит… Он у меня четыре года в примаках жил… Какой из него киллер?

– Зачем он с тобой жил?

– Ну, хорошо нам вдвоем было, вот он и жил…

– Ты на себя давно в зеркало смотрела?

Лукашова все поняла, тяжело вздохнула.

– Ну, чего молчишь? – поторопил ее Леонид.

– Альфонсом он был! Неужели непонятно? Я его всем обеспечивала! А на карманные расходы не давала! Вот он и решил заработать через Лизу…

– А может, он у тебя не просто так жил? Может, он меня пас? Может, меня убить хотел?

Какое-то время Лукашова ошарашенно смотрела на него, а потом вдруг истерично захохотала:

– Кто?! Стас?! Собирался вас убить?!

Она билась в истерике до тех пор, пока Никиткин снова не влепил ей пощечину, приводя в чувство.

В отличие от нее, Ярышев не бился в припадке в ответ на такой же вопрос. Но вину за собой не признал. И где Лиза, не сказал. Даже не намекнул, что ее больше нет в живых. А Леониду хватило бы и намека, чтобы найти ее тело и похоронить.

Но он не знал, что произошло с Лизой. Не знал, но догадывался. Убил ее Ярышев, и Лукашова могла в этом признаться. На допросе она, естественно, молчала, но сейчас особый случай. Она же понимает, что может остаться в этом подвале навсегда. Сделают проем в полу, вынут грунт, уложат тело в яму и зальют бетоном. И вся недолга…

– Лиза где? – с угрозой спросил он.

– Уехала! Стас ее на Казанский вокзал отвез.

– Врешь!

– Ну, может, и не на Казанский!

На этот раз Никиткин ударил ее не ладонью, а сжатым кулаком. С размаха, в челюсть.

– За дурака меня держишь? – заорал он, когда женщина пришла в себя.

– Но я правду говорю… – Лукашова всхлипнула и разрыдалась.

Но ее слезы его не тронули.

– Твоя правда гроша ломаного не стоит!

– Но это правда… Стас ее не убивал!

– Я не мент, я тебя сажать не собираюсь. Тут ситуация наоборот. В ментовке тебя отпустили. Ты не сдала Стаса, и тебя отпустили. А здесь тебя за это убьют. Скажешь, где Лиза, и мы отпустим тебя на все четыре стороны… Что вы с ней сделали? Закопали, утопили, сожгли?

– Уехала она!

– Тогда выбирай, что с твоим трупом делать. Закопать, утопить или сжечь?

– Не убивал ее Стас!

– Значит, ты убила!

– Нет!

– Ты скажешь мне, куда вы дели ее труп! Ты скажешь это! Или я тебя, суку, на мелкие кусочки!..