Москва, Лубянская площадь, ФСБ РФ

Голос секретаря в динамиках селекторной связи был бесстрастным:

– Товарищ генерал, к вам подполковник…

– Пусть проходит!

Генерал сразу заметил в руках подчиненного кожаную, на молнии, папку для бумаг.

– Вижу, подполковник, что теперь ты подготовился основательно, – он кивнул на папку. – А то за эти часы все с какими-то пустяками забегал…

Лицо офицера выглядело сильно утомленным, глаза покраснели от недосыпания, веки припухли, на щеках и подбородке выступила темная щетина. Белая рубашка под форменной тужуркой уже не выглядела такой ослепительно свежей, как накануне. И только уставные коричневые полуботинки по-прежнему блестели свеженаведенным глянцем. Однако даже не очень внимательный наблюдатель мог бы заметить во всем облике офицера плохо скрываемое торжество.

– Вижу, что все-таки сумели за что-то зацепиться.

– Так точно, товарищ генерал, зацепились. Когда повторно стали отрабатывать родственные связи. И подключили наших коллег из некоторых бывших республик.

– Ну-ну, давай посмотрим…

Подполковник не стал передавать начальнику всю папку. Раскрыв ее, он доставал по одному документу, выкладывал на стол и подробно его комментировал. Первым желанием генерала было прервать подчиненного, забрать папку и самому заняться изучением материалов. Однако он не стал этого делать: подполковник действительно провел колоссальную работу, задействовал десятки людей в Службе, которые много часов подряд скрупулезно собирали самые разные данные, анализировали их, проверяли и перепроверяли, отбрасывали несущественное и искали, искали… Малейшие намеки, еле заметные следы тщательно скрываемых связей, тайные пружины далеко идущих контактов. Такая адова работа должна быть вознаграждена хотя бы возможностью краткого изложения ее процесса и формулированием результатов. Нельзя было отнимать у подчиненного эти несколько минут его несомненного торжества.

– Вы понимаете, товарищ генерал, что материал еще сырой, отсутствуют подлинники многих важных документов, трудно было за столь короткий срок добыть и все нужные фотографии… – уже не первый раз извиняющимся тоном прерывал свой рассказ подполковник.

– Ладно тебе, я прекрасно вижу, что поработали на совесть. Сейчас вполне достаточно ссылок на эти существующие материалы. Потом мы их отыщем и приобщим. Вместе с полной «фотосессией». Продолжай!

…Владимир Викторович Алексахин был самой закрытой фигурой в аппарате президента. Это очень осложняло работу: никто не мог точно очертить круг его обязанностей и интересов, но во всех сколь-нибудь значимых проектах ощущалось его присутствие. Аналитики ФСБ прошлись по всем приоритетным направлениям государственной политики, как внутренней, так и внешней, зацепили программу экономического развития и военную реформу… Ничего, что могло бы бросить тень на действия помощника президента, обнаружить не удалось. Никакой личной заинтересованности или явного лоббирования.

Взялись за личную жизнь, но и здесь никаких видимых отклонений. Жена, дети… Ни наркотиков, ни алкоголизма, ни азартных игр. В порочащих связях замечен не был, гетеросексуал. Друзей не имеет вообще. Условия проживания соответствуют статусу.

Тогда аналитики расширили круг охвата. «Нет, не был, не привлекался, не имеет»… Впору выдавать постоянный пропуск в райские кущи!

На первую зацепку случайно наткнулся один молодой аналитик, занимавшийся родственными связями, когда в очередной раз обходил немногочисленные ряды родственников уже, наверное, третьей или четвертой очереди. Ему просто показалась смешной неожиданно мелькнувшая фамилия Полушка. Он даже поделился этим курьезом с соседом по кабинету, но тот лишь отмахнулся: не до веселья! А нашему герою, как он сам потом с удовольствием рассказывал в кулуарах, почему-то приспичило узнать: если Полушка – женщина, то как станет именоваться мужчина? А вдруг Поллитра? Вот смеху-то будет! Аналитик быстренько пробежался по наспех составленному генеалогическому дереву: ни одного упоминания странной фамилии. «Ветвь» на дереве обрывалась.

Пришлось копнуть глубже. И смешливый молодой человек уперся в… границу чужого государства. Хотя с каких это пор Украина – чужая? Связался с братьями-славянами и быстро получил то, что искал. Оказывается, у жены Алексахина, числящейся как не имеющей близких родственников, есть сводная сестра, проживающая в Киеве. Она замужем вторым браком. Вполне рядовая среднестатистическая семья, двое детей… А вот первый муж этой сводной сестры (отсюда и фамилия Полушка) оказался довольно влиятельным бизнесменом с некоторым криминальным флером, причем значительная доля его вложений приходилась на нефтегазовый комплекс. Это уже был «звоночек».

Быстро прощупали связи бизнесмена: «Укртрансгаз» и ОАО «Укртранснефть» – дочерние компании НАК «Нафтогаз Украины» в Киеве, «Укртрансарсенал» в Полтаве, Управление магистральных нефтепроводов в Лубнах… Направленность его бизнеса на транспортировку газа и нефти в Европу стала очевидной. Начали искать прямые связи с помощником российского президента. Здесь опять неоценимую помощь оказали коллеги из Киева. Это они предоставили целую подборку интереснейших фотографий.

Несколько раз за последние годы Алексахин с семьей выезжал на отдых. Не на Багамы и не на Гавайи. Они отдыхали в пригороде Киева у первого мужа сводной сестры жены Владимира Викторовича! У Полушки. В это же время на той же загородной вилле побывали многие высшие руководители обеих дочерних компаний «Нафтогаза», члены наблюдательных и попечительских советов, крупные производственники и поставщики. Записи оперативного наблюдения прилагались…

– Стоп-стоп, Денис Витальевич! – впервые обратился генерал к подчиненному по имени-отчеству. – Это замечательная работа. Оставь мне всю папочку, я, не торопясь, вникну.

– Там, товарищ генерал, в боковом отделении имеются еще документы о связях с белорусской «Транснефтью» и гомельским предприятием по переработке. Правда, эту линию только начали разрабатывать, так что основные данные появятся через час-полтора. Но схема та же: по официальным каналам – приобретение акций нефтегазотранспортных предприятий, как и на территории Украины, а неофициально – создание подставных фирм и фирм-«однодневок», чей оборот в общем потоке учесть крайне трудно. На выходе – получение неконтролируемого дохода от транспортировки российской нефти и газа в Европу. Это если коротко.

– Да уймись ты, трудоголик! – усмехнулся генерал. – Отправляйся-ка отдыхать. Правда, домой не отпускаю – устройся на несколько часов в нашей зоне отдыха. Всем ребятам передай благодарность и отправь отсыпаться. Пусть другая смена продолжит работу уже в штатном режиме. Напомни, кстати, всем о высшем уровне секретности. А тебя я сам потревожу, когда понадобишься. Ступай!

Подполковник вольно повернулся и свободной усталой походкой направился к выходу. У самой двери его настиг генеральский совет:

– Снотворного не забудь принять! Граммов триста. Я приказываю!

Оставшись один, генерал взвесил на руке кожаную папку с фотографиями и документами, подумал и аккуратно положил ее в секретное отделение металлического сейфа, выполненного под резную дубовую тумбу-подставку. Он и так все понял. А новые подтверждающие документы будут теперь прибывать, множиться, подшиваться и брошюроваться. Сейчас важнее определить пути реализации этого убийственного компромата. У него в руках оказалась бомба колоссальной разрушительной силы. Но, как всякое взрывное устройство, при малейшей неточности или небрежности в эксплуатации она грозила смертельными последствиями самому подрывнику.