— Хорошо, я расскажу! — заводится Кристиан.

— Слушаю вас, — усаживаюсь я на стул, разглядывая его с преувеличенным вниманием.

— Я заметил тебя сразу, — сверкает он взглядом, — как увидел. И не только потому, что ты похожа на свою прабабку. Даже если мы оставим за скобками твои ночные сорочки и притворимся, что у меня отвратительное воображение…

Я вспыхиваю.

Как возмутительно откровенно лорд говорит мне о своих… желаниях. Пожалуй, скажи он мне об этом раньше, получил бы пощёчину.

— Я могу солгать, что не представлял, как снимаю с тебя кружевные тряпки, — я краснею ещё сильнее. — Что мои мечты не заходят дальше, когда мне доводится к тебе прикоснуться. Могу, но не буду.

А вот сейчас лорду стоило начать врать. Потому что то, что он произносит, непристойно. Я уже не такая смелая, как минуту назад. От смущения я не знаю, куда деть глаза.

— Ваше влечение… Это единственная причина? — я не верю в его слова.

— Не только, кроме всего прочего, я обратил на тебя внимание даже до того, как взглянул, — Кристиану удаётся меня поразить.

— Как это? Что вы имеете в виду?

— Рядом с тобой мне не больно, Джем, — он подходит ко мне вплотную, задевая подол моего платья, и сердце снова подскакивает к горлу и ухает вниз.

— Не больно? — переспрашиваю я, и тут же вспоминаю все оговорки Кристиана о том, что рядом со мной ему комфортнее, вспоминаю то, с какой лёгкостью и охотой он прикасался ко мне, носил на руках…

— Так вот, в чём дело… — мне становится горько. — Значит, вы, не будучи уверенным, что антидот найдётся, просто решили держать поближе к себе обезболивающее? К тому же привлекательное для вас внешне? И для этого все средства хороши? Можно же очаровать наивную дурочку. А потом, когда помолвка будет расторгнута, она послушно останется рядом, возможно, даже согласится продолжать греть постель?

— Что ты несёшь? Чушь! — разъярённый рык разносится по комнате.

— Отчего же? Что-то вы не поспешили всем рассказать, что Дельтиго — ваш племянник, и Катарине вы «фиктивную помолвку» тоже не предложили, или я чего-то не знаю? — пытливо вглядываюсь в помрачневшее лицо.

— Ты обо мне такого мнения? Чем я заслужил?

— Если и нет в ваших действиях дурного умысла, то и чувств я здесь точно не вижу. Вы только что мне рассказали, откуда столько внимания к моей скромной персоне.

— Это только часть правды, Джем. Если ты воспринимаешь всё в таком свете уже сейчас, то большего я пока не скажу, — сжимает он губы.

— Оставьте, лорд, — качаю я головой, мне ужасно хочется, чтобы Кристиан ушёл. — Давайте придерживаться изначального плана и деловых отношений.

— Мой первоначальный план и не менялся, — в его голосе слышна отчаянная решимость.

— Пожалуйста, уходите, — прошу я. — Завтра тяжёлый день. Если вам понадобится… Если вам нужно будет уменьшить боль, я к вашим услугам, но не надо больше всех этих «ухаживаний». Это ужасно. И подло.

— Ты считаешь меня подлым? — Кристиан явно уязвлён. — То есть Рамис мог искренне на тебя обратить внимание, как и адепты-одноступенники, пожирающие тебя глазами, или боевики, зовущие тебя на свидание, а я, стало быть, не мог?

Это нельзя назвать безобразной ссорой, но на душе остаётся неприятный осадок. Вот к чему приводит неосмотрительность со стороны неопытной леди.

Только сейчас я решаюсь себе признаться, что неравнодушна Кристиану совершенно без шансов на взаимность.

Однако не время себя жалеть.

Бал уже завтра. И сегодня нужно заняться антидотом, а ещё сегодня практика под руководством куратора. Как бы мне не завалить зачёт, в присутствии лорда Натори…

Собраться с мыслями мне удаётся аккурат перед тем, как в мою дверь стучится Николас.

— Леди Гвидиче, — он выглядит так, будто не спал вовсе. — Копия манускрипта Каэллы.

Лорд Фаджио протягивает мне пухлую тетрадь, значительно новее, чем оригинал, но я всё равно принимаю его с трепетом. В этих листках может быть скрыт секрет антидота. Лишь бы там была база!

— Кристиан, распорядился освободить вас от утренних лекций.

— Что случилось? — напрягаюсь я.

— Нашим свидетелям хуже. Теперь под стазисом оба.

Глава 39

— Вы же говорили, что работать с манускриптом я могу только в присутствии лорда Натори… — на всякий случай напоминаю я. Мне лишние взгляды под руку не нужны, и, уж тем более, взгляды Кристиана после вчерашнего разговора, но мне порядком надоело, что меня подозревают чёрте в чём.

— Он ещё у Кассиана, и я догадываюсь для чего, — пытливый взгляд Николаса исследует моё лицо. — Фортиномо, так?

— Это была целиком его идея, — прохладно отвечаю я. — И что же, вы не станете его отговаривать?

— Во-первых, я уже не вижу в этом никакого смысла: вы, леди Гвидиче, у нас под наблюдением. Вы благополучно поступите в магистратуру, возьметесь за изучение запретной магии и будете работать на благо Империи. Выбора у вас уже нет.

Закусываю губу. Мне весьма неприятно, что всё решено за меня, однако, это не самый плохой исход. Хорошая карьера в сфере, которая мне интересна. Не вижу ничего страшного.

— А во-вторых, — криво усмехнувшись, продолжает дознаватель, — Кристиан никогда не меняет своих решений. Если сделал какой-то выбор, я не представляю, что может отклонить его от цели.

От этих слов у меня мурашки по коже.

— А если… — я пытаюсь прощупать пути к отступлению. — Если его выбор не понравится друзьям, или императору?

— У Кристиана всегда есть план «Б». Не помню, чтобы он не получил того, что хотел.

Хм, звучит угрожающе, но со мной такой фокус не пройдёт. Или я не Джемма Летиция Гвидиче.

— Вы тоже не кажетесь мне человеком, способным отступить от своего решения. И вы мне не доверяли с самой первой встречи, а сегодня собственноручно принесли мне это, — я машу перед Николасом тетрадью.

— Я человек недоверчивый, это да, — хмыкает он. — Это не значит, что я идиот. У меня была возможность убедиться в том, что от вас не исходит угроза, и я ей воспользовался.

Это Николас про снятие ментального блока? Я вспоминаю, что сразу после этого лорд Фаджио стал относиться ко мне теплее. Что он там увидел?

По глазам вижу, ничего дознаватель мне не расскажет.

Как же раздражает!

— Я бы с удовольствием с вами ещё поболтал, леди Гвидиче, однако у меня есть неотложные дела, да и у вас теперь тоже.

Кивнув на прощанье, Николас удаляется, а я таращусь ему вслед.

Ну и утро: ужасные новости, распланированное будущее и куча забот.

Однако от меня сейчас многое зависит. В том числе и жизнь Катарины,