– Кто это? – Тут Тима отвлекается. – А там что?

Я смотрю, куда она показывает, и вижу, что мы дошли почти до самого конца канала и находимся неподалеку от места, где его вода встречается с водами реки, которая, похоже, протекает через центр города.

Фортис усмехается:

– Это Пинг. Река. Течет от Колоний Юго-Восточной Азии к Северным провинциям. Если вам нужно быстро сбежать – это как раз подходящая дорога.

Большая река настолько заполнена лодками всех форм и размеров, что непохоже, будто кто-то может двигаться по ней быстро. Я все еще смотрю, когда слышу скрипучий звук – жестяная дверь за моей спиной скользит в сторону.

– Ты! – Приветствие звучит не самым задушевным образом.

– Уильям! – Фортис как будто вполне спокоен. – Свинья собственной персоной! Впрочем, я уверен, костюм – прелестная деталь. Особенно для монаха.

– Меня зовут не Уильям, – рычит голос. – Уже не Уильям. И даже если я и свинья, то, по крайней мере, не змея. Тебе здесь не рады.

Я оборачиваюсь.

Человек, которого я вижу, меньше всего на свете похож на монаха.

Он ухмыляется, его рот раскрывается широко, как пасть пса в жару… и он вдруг бьет Фортиса кулаком в лицо, вкладывая в удар весь свой вес в три сотни фунтов.

– Черт побери… – вырывается у Фортиса – и он падает как подкошенный.

ДОНЕСЕНИЕ В ГЛАВНОЕ ПОСОЛЬСТВО

ОТДЕЛЕНИЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

ПОМЕТКА: СРОЧНО

ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Подкомитет внутренних расследований 115211В

Относительно инцидента в Колониях ЮВА

Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.

ДОК ==› ФОРТИС

Расшифровка – Журнал соединений, 09.12.2066

Этические вопросы, пункт 2

ДОК: ФОРТИС?;

ФОРТИС: Да, ДОК.;

ДОК: Не следует ли нам предупредить правительство о твоих открытиях относительно НУЛЛА, его аппаратуры и детей?;

ФОРТИС: Нет. Пока – нет. Как я и говорил.;

ДОК: Но мир не подготовлен, и если планы НУЛЛА сработают, погибнет множество людей. Могу я напомнить тебе о законах робототехники Азимова, которые я бы распространил на любое самоосознающее устройство со способностью влиять на

человеческие события: «Робот не может причинить вред человеку или бездействием позволить человеку оказаться в опасной ситуации». Разве наше бездействие не вредит человечеству?

ФОРТИС: Я вполне ценю твои опасения, это правда. Но в игре есть подводные течения, которые недоступны твоему нынешнему пониманию. Геополитические, психологические, социологические. Это чисто человеческое. Позволь мне самому позаботиться об этом.;

ФОРТИС: Однако я должен сказать, что твоя эволюция

продолжает меня удивлять. Я написал для тебя хорошую программу (слишком хорошую?). Думаю, мне следует дать тебе новое прозвище, друг мой. Пожалуй, Фил тебе подойдет.;

ДОК: В честь Филипа К. Дика?;

ФОРТИС: Именно так! Он был блестящей личностью, но очень беспокойной. И постоянно становился занозой в заднице.;

ДОК: Мне бы следовало покраснеть, но на этот раз по

совершенно другой причине.;

ФОРТИС: Ха! Ты отличный друг, мистер Дик.;

Фортис, пошатываясь, поднимается на ноги и потирает подбородок. В остальном он все так же невозмутим.

Что ж, это ведь Фортис. Он наверняка не в первый раз получает в зубы, как я понимаю.

– А… О… Ну да. Отлично. Приятно видеть, Уильям, что монахи все так же гостеприимны.

Мужчина то ли кланяется, то ли кивает – понять трудно – и складывает ладони вместе.

Фортис в ответ не кланяется и не кивает:

– Это мои… ну, назовем их друзьями. Долория де ла Круз, Тимора Ли, Фьюро Костас, Лукас Амаре.

Взгляд мужчины останавливается на лице Лукаса. Похоже, он узнал это имя, думаю я. Несмотря на все расстояние, на целый океан… Но если и не узнал, Лукас на всякий случай не хочет смотреть ему в глаза. Зная Лукаса, можно предположить, что он научился ожидать худшего.

Проклятие Амаре.

Но вообще человек, на которого он смотрит, представляет собой нечто выдающееся. И самым выдающимся является его огромный живот под золотистым просторным одеянием, и еще более огромная желтозубая улыбка, и его сверхгулкий голос. Каждое слово, которое он произносит, как будто выкрикивают громкоговорители Главного Посла.

Фортис делает широкий театральный жест:

– Друзья, позвольте представить вам Уильяма Уотсона, святого отшельника.

– То есть монаха, – поправляет невероятный монах, бешено глядя на него.

– Отчасти монаха. – Фортис хихикает.

– От лучшей части, – заявляет монах, скрещивая руки на груди. – От наилучших частей.

Фортис безмятежно кивает:

– Или, как он предпочитает называться, Будда Билл.

Монах не обращает на мерка внимания и улыбается нам:

– Биби. Зовите меня Биби. Так меня называют колонисты. Рад познакомиться с вами.

Биби снова складывает ладони и кланяется. Теперь это определенно поклон. Мы пытаемся – на свой лад, не слишком ловко и не слишком успешно – изобразить то же самое.

Потом Биби высовывается за гофрированную жесть, заменяющую дверь, и смотрит во все стороны. Когда он убеждается, что никто не явился за нами следом, то кивает и втягивает голову внутрь.

– Ну, не надо тут стоять и привлекать внимание. Уж что в этих местах совсем ни к чему, так это возбуждать нездоровый интерес. К тому же москиты… Входите.

Перед дверью стоит несколько пар обуви, но нам, одетым как отсевки, снимать нечего.

Биби смотрит на наши пыльные босые ноги:

– Хотя если подумать… лучше стойте здесь.

Хорошенько вымыв ноги, мы все входим в дом Биби, за исключением Брута, которого подхватила служанка и унесла в душевые, несмотря на его возражения.

Я предполагаю, что потом может настать и наша очередь.

Когда мы переступаем порог, первым делом я замечаю, что этот дом вовсе не дом, а нечто вроде школы. За длинным столом сидит множество учеников – девочки и мальчики вместе, и все тоже одеты в желто-золотистые просторные балахоны; они занимаются счетом, выписывая цифры мелом на дощечках или передвигая бусины на бечевках.

– Так ты учитель? А это твои ученики?