дальше птице было приказано держаться на расстоянии, благо его зрение позволяло разглядеть просто примятую подошвами сапог траву.

Два моих визави тем временем остановились, идущий впереди предупредительно поднял руку, осматриваясь по сторонам. Второй постаял за ним несколько секунд, а потом тихо прошипел:

— Чего встал, старик?

— Воробьи редко летают ночью — раздался тихий шёпот — Нас могут ждать.

— Ты испугался мелкой птицы? — раздалось что-то вроде фырка сквозь зубы — Шагай давай. Или может тоже зажился тут, как та с@чка?

Я почти услышал скрип зубов легконогого «старика» и прям не на шутку озадачился. Весь мой опыт, вся информация от жителей этого мира буквально кричали, что чем кровосос старше, тем более высокое место он занимает в иерархии себе подобных выродков ночи. Потому что с годами все они становятся сильнее, не говоря уже просто об опыте. Исключения… Не слышал даже о таких. К тому же идущий впереди был определённо куда лучше подготовлен и осторожен. Да даже самому тупому охотнику очевидно, что если птица не с того не с сего поднялась в воздух, то есть немалая вероятность, что её кто-то спугнул. Но идущий за ним похоже был вообще деревом деревянным, как один старшина на Земле говорил. Однако «старик», поскрипев зубами, подчинился приказу и двинулся вперёд. Интересно кстати о какой «с@чке» была речь, не должно ли тут было быть три кровососа? Вампиры редко убивают друг друга, но похоже какая-то дамочка не сработалась с «увальнем» и была пущена в расход.

Если так, то я столкнулся с чем-то новеньким. И не очень укладывающимся в мою картину этого мира, который так любит подкидывать сюрпризы скромному попаденцу. Кровососам я определённо не друг и наверно даже не просто корм. Уж больно знатно умудрился подгадить, должны бы до почётной должности врага повысить. Так что идут они скорее всего именно за мной. В Рирте меня не взять, там даже в округе детишкам ночи плохеет из-за оберегов. В целом позиции вампиров на юго-востоке Осато подточило Красное писание, благодаря информации, которую удалось выпытать из прошлых визитёров, пытавшихся меня выманить. На орков особо не повлиять, чтобы они сходили в набег на наши горные долины, последний хан, который повёлся на посулы нечисти является слишком ярким примером того, что с кровососами дел лучше не иметь. Но сейчас я не дома и даже не близко к нему. Не знаю, есть ли в Сивро гнездо тварей, но определённо на торговом тракте не обошлось без стукачей. И вот, получив информацию и возможно отмашку от этого своего Эдужинския, чтоб ему икнулось, меня нагнала воистину странная компания охотников за великаньей головой. Многоопытный «старик» и борзый «увалень». Нет, среди людей бывают мажористые сынки всякой знати, к которым приставляют мудрых ветеранов и эти сынки тоже порой то ещё быдло, не смотря на всё высокое происхождение. Только вот кровососы привычным мне образом не размножаются, а родственная любовь у них работает только снизу вверх. Для обративших же обращённые не более чем слуги и инструменты. Или же мы с представителями Красного писания чего-то не знаем?

Вампиры же тем временем добрались до околицы, мне в свою очередь пришлось очень старательно прятать свой запах с помощью духов ветра и дышать через раз. «Старик» тем не менее около угла очередного дома остановился и проговорил:

— Что-то не так.

— Чего тебе опять не нравится? — шипение «увальня» начинало напрягать даже меня. Опытный кровосос шептал едва слышно, но вот его компаньон… Этот идиот мог привлечь внимание даже какого-нибудь гуляки, что нажрался сегодня в том же трактире, где мы остановились и шёл домой по селу.

— Сам за угол загляни — проговорил старик.

Будь я впереди парочки, стоило бы насторожиться. Всё таки как бы я не крутился и не старался, как бы не призывал духов на помощь, как бы не маскировал шаги мягких кошачьих лап за шагами своей добычи, невозможно быть абсолютно бесшумным и незаметным. Тот же стук сердца никуда не денешь, а чувства кровососов куда острее человеческих. Возможно у старых особей они даже более чутки, чем мои, об этом всегда стоит помнить. Недооценка противника чревата здесь мучительной смертью, это очень мотивирует. Но однако сейчас я заходил к ним с тыла, а зрение Джека явно указывает, что «старик» имеет ввиду тот угол, что впереди. Благо воробей сейчас тихо сел на крыше одного из ближайших домов, что был по пути к трактиру и его сеновалу, а потому вроде бы никого не должен был насторожить.

«Увалень» тем временем отпихнул своего коллегу в сторону, чем снова едва не вызвал у меня удар дланью по челу. Никогда не думал, что буду сочувствовать вампиру, но однако же мне его было почти жаль. Духи, как же всегда тяжело работать с самоуверенными идиотами. Заглянув за угол и предсказуемо ничего опасного для себя не увидев, потому что беречь стоило спину, причём не от меня, «увалень» снова ругнулся себе под нос… «Старик» же практически бесшумно достал кинжал и в лунном свете блеснуло серебряное, зазубренное лезвие. Подобное оружие мне уже приходилось видеть у бойцов Красного писания. Серебро на нежить влияет крайне неприятно, со слов Авалия в этом виновата сама суть немёртвых. Они представляют из себя противоестественно связанные между собой не живые тела и извращённые души. Этот металл способен ослаблять и даже разрывать данную связь. Потому подобные кинжалы у воинов церкви делали так, что из плоти их фиг выдернешь, если только не хочешь выворачивать куски собственного мяса, потому что они вгрызаются туда подобно гарпуну или стреле. Только вот зазубренный наконечник можно протолкнуть вперёд, чтобы он вышел с другой стороны, с кинжалом подобное не провернёшь, широкая гарда не даст. Особое оружие против неживых.

Пока я задавался вопросом, где кровосос достал спецсредство Красного писания и не снял ли он его с мёртвого воина церкви, тот попытался всадить кинжал под лопатку своему не в меру борзому товарищу. Только вот преуспел еда ли наполовину. Клинок вонзился в плоть под плащом, но жертва с неприятно высокой скоростью развернулась, схватила несостоявшегося убийцу за горло, прибила его затылком к стене дома и начала меняться, шипя ему в лицо:

— А я всё думал, когда же ты не выдержишь, старый уб@юдок — пока и так не низкий по человеческим меркам вампир произносил эту короткую фразу, его размер вырос на добрых три головы, прибавилось и мышечной массы. Плащ, как и прочая одежда исчезли, явив ночи отвратительное тело. Суставы ног повернулись назад, как у животных, с неприятным хрустом. Из плеч показались огрызки рудиментарных кожаных крыльев, на которых вряд ли можно летать, потому что они едва закрывали спину в сложенном состоянии.

Старик эту тварь ответом не удостоил. Может не захотел. Может с пережатым горлом говорить тяжело даже нежити. А может был слишком занят попытками извлечь меч на поясе из ножен и полоснуть им брюхо обидчика. Впрочем чем бы или кем бы «увалень» на деле не являлся, но второй раз ранить он себя не дал, сломав противнику руку с неприятным хрустом, который в тихой ночи раздался очень громко. Потом тварь ухмыльнулась и впилась в горло оппоненту со словами:

— Передавай своей с@чке привет.

Лучшего момента найти было нельзя. Враг был отвлечён. К тому же в Красном писании бытовало мнение, что среди вампиров редкие попытки схарчить друг друга имеют не только физическую сторону, но и магическую, представляя собой ещё и борьбу разумов в некоем поединке сродни ритуальному. Кажется на Земле я тоже слышал о чём-то подобном, правда не берусь утверждать, звалось ли оно «диаболори» или как-то иначе. Впрочем сейчас не в наименовании вампирского противостояния за звание хищника, а не еды дело.

Лапы мягко бросили моё полукошачье тело вперёд из-за угла. Вторым длинным прыжком я налетел на неведомую зверушку, одной лапой не то великана, не то рыси хватая её голову и впиваясь уже своими клыками в шею, а второй вбивая всё ещё торчащий из крылатой спины кинжал в плоть по самую гарду. Ночную тишину, которую и так несколько раз нарушили в последние секунды, окончательно разорвал звук болезненного рёва. С ним тварь отбросила тело «старика», большая часть горла которого осталась в клыкастой пасти. Судя по всему уже вполне себе окончательно дохлый вампир