– Ты прав, нужно узнать остальную часть истории.

Она порывисто вздохнула.

Его пальцы, все еще переплетенные с ее, нежно сжали ей руку.

– Когда-нибудь мы найдем зеброполосого и уничтожим его.

Голос Ниты прозвучал жестко:

– Да, уничтожим.

– Это не избавит от боли. Не от всей. Я-то знаю.

Ковит сглотнул, и Нита вспомнила, что он тоже потерял родителей.

– Но я обещаю тебе: в конечном счете все будет в порядке.

Его большой палец гладил ее руку, и кожу покалывало от прикосновений.

– Вероятно, не сегодня и не завтра, но со временем все будет в порядке.

Нита закрыла глаза и положила голову ему на плечо – она не стала уличать Ковита во лжи. Потому что это была ложь. Они оба знали это. Но ей хотелось ему поверить, хотя бы ненадолго.

Пальцы Ковита снова нежно сжали ее руку, и она ответила тем же.

Внизу под ними открылась и захлопнулась дверь ломбарда. Нита инстинктивно потянулась к оружию – любому, – но потом остановила себя.

Брякнувшая дверь ломбарда не представляла угрозы.

Ковит вытащил свой нож, и Нита почувствовала облегчение. Она оказалась не единственной, кто бросался за оружием при каждом резком звуке.

Послышался голос Дианы, прозвучавший выше обычного, но слова разобрать не удалось. Хлопнула еще одна дверь, и по комнате эхом разнесся тяжелый топот сапог по лестнице.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял Адэр – самые разные черты лица то появлялись, то исчезали, как будто у иллюзии были какие-то помехи, а он не потрудился «перезагрузить» ее. Его нос стал настоящим птичьим клювом, прежде чем снова превратиться в нечто человеческое, а затем эволюционировал в две дырочки, как у змеи. Цвет кожи колебался от белого до черного, ее поверхность – от гладкой до чешуйчатой, гребни и шипы появлялись и исчезали, как оружие в ножнах. Он впился в них взглядом, и его облик внезапно замер, превратив его в молодого человека с черными волосами и болотного цвета глазами, с которым была знакома Нита.

– Что, черт возьми, вы натворили? – прошипел он.

Нита сглотнула и уставилась на Адэра. Челюсти его были стиснуты, и пусть его внешний вид определился, Нита слишком хорошо понимала: это было лишь иллюзией человечности, а под ней пряталось нечто поистине чудовищное и очень опасное.

– Что вы натворили? – повторил он медленно, тихо и чересчур спокойно.

Нита замешкалась и метнула взгляд на Ковита, но тот лишь пожал плечами, все еще не выпуская из рук нож. Тогда Нита наконец спросила:

– О чем ты говоришь?

В комнату ворвалась Диана и остановилась позади Адэра, но, оценив ситуацию, молча сделала шаг в сторону келпи. Она окинула его обеспокоенным взглядом, а потом, поглядев на Ковита и Ниту, закусила губу.

Глаза Адэра сузились, половицы угрожающе скрипнули, когда он шагнул вперед.

– Вы сказали мне, что пробудете здесь всего несколько дней. Заляжете на дно, раздобудете немного денег и свалите ко всем чертям. Вот что вы мне сказали.

Нита заколебалась, а потом медленно ответила:

– Да.

– Вы гребаные лжецы, – прошипел он. – Только что вы убили четверых человек в многоквартирном доме в Эглинтоне. Это, черт возьми, залечь на дно называется?

Ах вот он о чем.

– Слушай, если умерло четверо людей, это еще не значит, что виноваты мы, – пожала плечами Нита. – Вряд ли найдется повод повесить это на нас или на тебя.

Должно быть, он увидел сообщение за подписью Скальпель на форумах. Но это всего лишь анонимное сообщение в интернете, и оно могло быть понятно представителям черного рынка, но ничто напрямую не связывало с преступлением Ниту, и уж тем более Адэра.

Келпи шагнул вперед, и в один миг рядом с Нитой оказался Ковит, державший нож опущенным. Адэр проигнорировал его.

– Его не было бы, если бы тебя не сняли на месте преступления.

Нита застыла, широко распахнув глаза.

– Что?

Она прокрутила в памяти все этапы заманивания торговцев черного рынка. В здании не было камер видеонаблюдения, к тому же она отключила электричество перед тем, как войти, поэтому внешние камеры не работали – если вообще когда-либо работали. На улице не было камер видеофиксации нарушений или каких-то других, направленных на вход в здание. Ничего подобного. Как они могли попасть на видео?

Адэр вперился в нее взглядом.

– Ты смотрела новости?

Нита покачала головой.

– Так посмотри, – скрестил он руки на груди. – Я подожду.

Нита замешкалась, не зная, говорит он серьезно или это был сарказм, который она не понимала, затем вытащила телефон и пролистала новости. Первым, что бросилось в глаза, был плакат «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА» с изображением лица Голд. Ниже Нита увидела такой же плакат с изображением своего лица. Ее пальцы сжались на телефоне, а голова пошла кругом, мысли заметались – сначала вяло, а потом все быстрее – в поисках объяснения, что все это значило.

Она попала в полицейскую сводку. Люди будут искать ее. Не торговцы с черного рынка, а обыватели. Обычные люди.

Все люди в Торонто.

Шесть с половиной миллионов.

У Ниты появились миллионы новых врагов. Она не сможет определить, кто из них узнает ее. Кто, увидев ее, подумает: «Надо написать в твиттере об этой девушке. Разве не ее разыскивает полиция?»

Ее пальцы сильнее впились в телефон, костяшки побелели от напряжения, а горло сдавило. Она не должна думать об этом как о предательстве. Нита не знала никого из этих людей. И они ее не знали. Но, возможно, именно поэтому они могли так небрежно и бездумно разрушить ее жизнь.

Нита стиснула челюсти.

– Вот черт.

Ковит перегнулся через ее плечо и посмотрел сводку и объявление о розыске. Его голос эхом повторил слова Ниты.

– Черт.

– Черт, – передразнил Адэр. – Тебя засняли убегающей с места преступления и преследуемой двумя вооруженными людьми.

Нита вдохнула и выдохнула. Медленно. Ее разыскивали для допроса. Всего лишь.

– У них нет никаких улик против меня. Я же могу оказаться невинным свидетелем. Убегать от людей с пистолетами – это нормально.

– Не стесняйся сообщить об этом полиции, когда тебя будут допрашивать, – тон Адэра был ледяным. – Скажи-ка мне, ты привела их прямо сюда? Стоит ли мне ждать, что в любой момент полицейские ворвутся сюда и арестуют тебя?

Нита напряглась, но сохраняла внешнее спокойствие.

– Если бы меня кто-то заметил, полиция уже была бы здесь.