— Уверен, что никакой опасности нет, — сказал Фил спокойным размеренным голосом, даже, пожалуй, слишком спокойным. — Но лично я собираюсь после обеда обосноваться в комнате отдыха.

— Кстати, я тоже, — быстро добавил Гейб.

— Кто угодно, но только не я. Мне осточертело сидеть в четырех стенах.

Джу произнесла эти слова с нарочитым вызовом, избегая при этом встречаться взглядом с Гейбом. Он, наоборот, хотел заглянуть ей в глаза, но она смотрела на кого угодно, но только не на него, деля вид, что не замечает его.

— Джу… — В тоне Гейба ясно слышались командные нотки, но она мгновенно наградила его взглядом из серии «не тронь меня».

— Так что ты хотел сказать?

— Ничего. — Отшвырнув салфетку, он отодвинул стул и встал из-за стола, пробормотав: — Совершенно не хочется есть. Что-то ничего не лезет в горло.

С этими словами он, не оглядываясь, быстрым шагом вышел из обеденного зала.

За столом на минуту установилось тягостное молчание. Все старательно делали вид, что не заметили неприятной сцены. Элли краем глаза видела, что Фил и Лукас быстро обменялись взглядами.

Рут попыталась отвлечь внимание обедающих от случившегося, начав рассказывать историю о проведенном ею научном эксперименте, но скоро, поняв, что ее никто не слушает, замолчала.

— Я тоже наелась. Пойдем погуляем, — обратилась Элли к Джу.

Джу благодарно улыбнулась ей, взяла ее под руку, и они вместе двинулись к выходу. Когда они отошли от стола на достаточное расстояние, чтобы никто не мог их подслушать, Элли спросила:

— Ну и что все это значит?

Джу не ответила. Лишь когда они прошли по коридору пару десятков футов, она остановилась и с горечью в голосе произнесла:

— Гейб явно не хочет, чтобы я выходила из здания, поскольку, кто бы что ни говорил, считает, что за пределами школы небезопасно. Но при этом он начинает вести себя, как папаша, который лучше знает, как поступать его доченьке. А я этого терпеть не могу. У меня уже есть два родителя, которые всю жизнь давили на меня, и третьего мне не нужно.

Она пересекла огромный холл так быстро, что Элли временами приходилось переходить на рысь, чтобы догнать ее. Добравшись до двери, Джу решительным движением распахнула ее, и обе девочки застыли в дверном проеме наверху лестницы.

— Хм… — пробормотала Элли, окидывая взглядом окружающее пространство и невинное голубое небо над головой. — Не знаю, как тебе, а мне обстановка кажется совершенно спокойной и безопасной.

— Очень надеюсь, что это не так, — сказала Джу. — Кто умрет последней, считается проигравшей.

Рассмеявшись, они сбежали по лестнице и устремились к газону, где несколько минут отплясывали дикарские танцы, радуясь свободе и свежему воздуху.

— Погоди, — сказала Элли задыхающимся голосом, прервав бешеную пляску. — Куда мы все-таки направим свои стопы?

Джу тоже наконец успокоилась и, взяв Элли за руку, медленно пошла по траве.

— Хороший вопрос. Думаю, нам нужно направиться туда, где Гейб уж точно меня не найдет и не потащит насильно назад в здание подобно пещерному человеку. — Она с минуту обдумывала создавшееся положение, потом спросила: — Скажи, ты была когда-нибудь в часовне?

Элли поморщилась:

— В часовне не была, но скошенную траву на участке при ней сгребала.

— Ну конечно. Я совсем забыла, что ты подвергалась «задержанию». А в самой часовне здорово. На стенах даже какие-то древние вирши нацарапаны. Она очень старая.

Часовня, однако, находилась на окраине леса, и Элли посмотрела в ту сторону без большого энтузиазма.

— А ты уверена, что идти туда среди густых зарослей в вечернем сумраке безопасно? Особенно после того, что случилось? — спросила она.

— Возможно, какой-то риск присутствует, — сказала Джу, криво улыбнувшись. — Ну так ты идешь — или как? В следующую секунду Джу, не оглядываясь, зашагала по траве в сторону леса.

Лучи закатного солнца золотили светлую головку Джу, когда та быстрым шагом пересекала лужайку. Элли колебалась только секунду, после чего побежала ее догонять. Когда быстрые ноги несли ее по траве, она ощутила такое сильное радостное волнение, что рассмеялась в голос, догнала Джу и зашагала с ней рядом.

— Давай поторапливаться, а то скоро солнце зайдет.

Когда они оказались в лесу, вечернее темно-голубое небо исчезло за кронами деревьев. В сумрачных зарослях Элли невольно замедлила шаг, да и храбрости у нее поубавилось.

— Здесь всегда так темно? — поежившись, пробормотала Элли.

Джу, казалось, это мало беспокоило.

— В лесу всегда так. Вы, городские девчонки, не имеете никакого представления, что такое природа, лесной или сельский край. В темном и жутком лесу у странника только один выход. — Она шутливо толкнула Элли локтем в бок и крикнула: — Бежать что есть мочи!

С этими словами Джу полетела по тропинке, как выпущенная из лука стрела; Элли прилагала максимум усилий, чтобы не отстать от нее. Росшие на обочине растения хлестали девочек по голым щиколоткам, а их громкий смех эхом отдавался под кронами деревьев. Но настроение у Элли было уже не то, как тогда, когда она отплясывала на лужайке в школьном дворе. Сумрак, заунывный вой ветра, колыхавшего темные ветви деревьев, пронзительные крики лесных птиц и треск сухих веток под ногами держали ее нервы в постоянном напряжении.

Теперь прогулка к часовне уже не казалась ей удачной идеей.

— Может, есть смысл вернуться? — крикнула она через некоторое время. — Мы можем поиграть в настольные игры или заняться чем-нибудь еще… Посмотреть хотя бы, что делают другие…

Джу, не поворачивая головы, бросила:

— К чему? Мы уже почти на месте.

«В самом деле, что это я так разнервничалась?»

Прошло еще несколько минут, когда Джу, повернувшись и одарив ее улыбкой, сообщила:

— Ну, вот мы и добежали.

Действительно, впереди замаячили каменная стена и церковный двор, в котором было гораздо светлее, чем в лесу, поскольку большинство деревьев там вырубили. Стоило только Элли, миновав ворота, войти во двор, как она сразу почувствовала себя лучше. Джу уже трудилась над засовом, запиравшим дверь часовни. Не сразу, но он поддался ее усилиям, и старая забухшая дверь с пронзительным скрипом отворилась, после чего девочки вошли в передний придел. Туда проникали закатные лучи солнца, преломлявшиеся сквозь цветные стекла витражных окон, поэтому естественный свет здесь был насыщен алыми и розовыми тонами и, несмотря на то, что от каменного пола и стен тянуло холодом, создавалась иллюзия, что в помещении топится камин.

Стоя в дверном проеме, Элли всматривалась во внутренний покой часовни и не верила своим глазам.