Леди Хардкасл позвонила в дверной колокольчик, и несколько минут спустя дверь открыл дворецкий, довольно дряхлый на вид.

– Да? – сказал он таким тоном, словно хотел сказать: – Нет!

– Мистер Крейн дома? – спросила леди Хардкасл, вручив ему свою визитную карточку.

Он принялся изучать визитку. Сначала он попытался прочесть ее, держа как можно дальше от глаз, но это ему не удалось, и он, нехотя извлекши из нагрудного кармана пару захватанных очков, водрузил их на нос. Поправил их и стал водить карточкой туда-сюда, пытаясь разобрать текст. И наконец заговорил:

– Добрый вечер, миледи. Мистера Крейна сейчас нет, но он велел мне ожидать вашего визита и правдиво ответить на все ваши вопросы.

– В самом деле? Мы не займем у вас много времени, мистер…

– Рассет, миледи.

– Мы не займем у вас много времени, мистер Рассет. Собственно говоря, у нас к вам только один вопрос, главный – где находился ваш хозяин вечером во вторник, двадцать пятого января?

У меня упало сердце, когда Рассет пошарил в своем внутреннем кармане и достал оттуда маленький ежедневник. Мы будем торчать здесь всю ночь, пока он будет тщиться прочесть его.

– Так, посмотрим, – сказал он, лизнув большой палец и пролистнув несколько страниц. – Двадцать пятое… ага, вот оно. – Он немного отвел ежедневник от глаз. – Он был дома.

– Весь вечер? – спросила я.

– Думаю, да. Он ушел в свою спальню около половины десятого, пожаловавшись на головную боль. Я отнес ему какао и две таблетки аспирина, после чего пошел к себе.

– А в доме еще кто-то был?

– Да, весь остальной штат слуг. Но работаем мы хорошо и быстро, и к десяти часам все уже закончили свои труды на тот день и удалились в свои комнаты.

– А где была миссис Крейн?

– Она… в тот вечер ее не было.

– А вы, или кто-нибудь еще, случайно не слышали, как мистер Крейн уезжал из дома после того, как пошли спать?

– Нет, миледи. Но дом большой, и хозяева могут уезжать и приезжать, не беспокоя слуг.

– У мистера Крейна есть автомотор?

– Да, есть.

– А его шофер мог куда-то его отвезти?

– У мистера Крейна нет шофера. Он любит развлекаться, водя сам.

– Понятно. Спасибо, мистер Рассет, вы очень нам помогли.

– Рад служить вам, миледи. Спокойной ночи.

Он затворил за нами дверь.

Мы пошли по подъездной дороге к нашему «роверу».

– Наш визит ничего не дал, – пожаловалась леди Хардкасл после того, как я запустила мотор и вскарабкалась на свое место. – Крейн был дома, но вполне мог и уехать. У него имеется автомотор, так что он без труда мог доехать до Томас-стрит, поджечь магазин и вернуться в кровать так, что об этом никто не узнал.

– А мог выпить аспирин от головной боли и проспать всю ночь, – заметила я.

– Вот именно. Глупый малый. Ну что ж, купим рыбу с картошкой в магазинчике в конце Крисмас-Степс?

– Если только вы не предпочитаете вместо этого накормить меня дорогим ужином в том гостиничном ресторане, – ответствовала я.

Она поехала вперед.

– Тогда рыба с картошкой, – подытожила она.

* * *

Хек оказался таким же вкусным, как и в прошлый раз, а картошка еще лучше. К моменту нашего приезда домой я чувствовала себя довольной, сонной и более чем готовой лечь спать. Однако в леди Хардкасл наша поездка влила новые силы, и она, бодро войдя в дом, принялась вчитываться в надписи на «доске расследований».

– Не могла бы ты приготовить какао? – спросила она. – Этот Редмонд…

– Рассет, – машинально поправила ее я и тут же обругала себя за то, что опять пошла у нее на поводу.

– Да, он, – ухмыльнулась она. – Он говорил, что этот мерзкий Крейн лег спать, выпив какао, и теперь попить его не терпится и мне. Прямо какая-то жажда.

– Жажду нужно утолять, – изрекла я. – Она нарушает равновесие телесных жидкостей. Я утолю вашу жажду какао сей же час.

– И будь умницей, налей в него изрядную порцию бренди.

Когда я вернулась с какао, сдобренным бренди, она сидела в кресле, разглядывая доску.

– Мы так ничего и не узнали и не продвинулись ни на шаг. Только добавили новых вопросов.

– Кое-что мы все-таки узнали, – не согласилась я.

Она вздернула бровь. – И что же?

– А то, что Крейн, вместо того чтобы, как мы воображали, бестолково копошиться в своем сером мирке, до краев наполненном кофе, задавал вопросы, разговаривая с людьми.

– Откуда мы можем это знать?

– А оттуда, что на сей раз он знал, кто вы такая, и был этим страшно горд. Он сказал: «Не воображайте, что я не знаю, кто вы такая на самом деле». На прошлой неделе вы были представлены ему как леди Саммерфорд, но теперь он уже знает, что это не так. Сомневаюсь, что ему хватило ума заняться расспросами самому. Кто-то его просветил.

– Ты права, крошка Фло. Ты права, – согласилась она, выпрямившись в кресле. – А я и не обратила на это внимание в потоке его трескотни. Именно так он и выразился. Ему известно, кто я. Я машинально дала Ридпату…

Я не отреагировала. Она вздохнула.

– … дала Рассету мою визитку, а он и глазом не моргнул. Он ожидал визита леди Хардкасл. Так кто же просветил Крейна? Кто говорит и с кем?

– Возможно, городом и впрямь управляет шайка заговорщиков, – сказала я. – Должна признаться, что я уже начинала думать, что Брукфилд страдал манией преследования – везде видел заговоры и напрасно связал всех этих людей в единую сеть. Но, похоже, он и в самом деле что-то разнюхал.

– Быть может, мы узнаем больше, когда вы с мисс Коудл возьмете свое интервью. Очень надеюсь, что нам не придется ждать слишком уж долго. Для нас это всего лишь задачка, которую нам никак не удается решить, а бедная Лиззи Уоррел вынуждена торчать в этой гадкой камере.

– Скоро мы ее вытащим, – заверила ее я.

– Непременно. – Она хлопнула себя по бедрам и встала. – Как насчет того, чтобы поиграть в карты.

– По правде говоря, я валюсь с ног. Вы не очень огорчитесь, если я откажусь?

– Нисколько не огорчусь. Иди к себе, а я посижу тут и почитаю. В одиночестве и сумраке. Довольствуясь обществом чашки какао.

– Доброй ночи, миледи, – сказала я и пошла спать.

* * *

Следующие несколько дней прошли без приключений и даже без новостей. И мы так извелись из-за отсутствия результатов, что, когда в пятницу зазвонил телефон, леди Хардкасл ответила сама.

Я возвратилась из кухни, где помогала мисс Джонс проверять счета, которые мы получили от зеленщика Уикли и мясника Спратта. И вошла в холл как раз тогда, когда телефонный разговор уже подходил к концу.