Выступившая первой жена известного в Бристоле адвоката сделала краткий обзор последних событий, как их видели суфражетки. Свой пересказ газетных сообщений о недавних речах политиков она снабжала собственными комментариями по поводу мнений, высказанных авторами передовиц, и выказывала при этом немалую осведомленность. Ее речь оказалась также на удивление остроумной – комментируя те из новостей, которые не вселяли надежд, она умело вышучивала тех политиков, кто произнес речи, шедшие вразрез с точкой зрения суфражеток, делая их предметом колких насмешек. Наконец, покинув сцену под бурные рукоплескания собравшихся, коих здесь было около пяти десятков, она вернулась в зал и села рядом с леди Бикл.

Затем последовал ряд объявлений, сделанных секретарем бристольского отделения, – они носили организационный характер и касались, в частности, таких тем, как своевременная уплата членских взносов и напоминание о том, что в период выборов в парламент важно одеваться в цвета ЖСПС.

– И помните, – сказала секретарь отделения, – что, если вам понадобится новый трехцветный кушак или значок или вам покажется, что вашего мужа может переубедить вид пары бело-зелено-фиолетовых панталон, вам следует обратиться в магазин на Квинз-роуд. Джорджи, Битти и Марисоль будут рады снабдить вас всем, что вам будет нужно. – Она сделала паузу, когда женщины неожиданно разразились аплодисментами в честь команды, работающей в магазине. – И, кстати о Марисоль, позвольте мне представить вам нашего следующего оратора, приехавшую к нам из далекого Чили, мисс Марисоль Рохас.

Марисоль поднялась на сцену под жидкие хлопки и, несмотря на то что я уже имела с ней дело пару раз, ее уверенность в себе и прямота высказываний застали меня врасплох. Оказалось, что она на редкость пламенный оратор.

– Моя страна молода, – сказала она, произнося свою речь. – Многие в Чили помнят те времена, когда права голоса не было ни у кого. На моей памяти родина пережила гражданскую войну, в ходе которой мы добились введения парламентской системы по примеру тех, которые есть у вас в Европе. Мы сражались и одержали победу. Вернее, мы думали, что одержали победу. Но это была всего лишь иллюзия. Власть как была, так и осталась в руках богатых мужчин. Вы считаете, что здесь, в Англии, у вас больше власти, больше прав, но даже в вашей стране власть сосредоточена в руках богатых мужчин. Мы боремся за избирательные права для женщин, но в Британии есть и мужчины, не имеющие права участвовать в решении вопросов, которые касаются их будущего.

Некоторое время она развивала эту тему, и я уверилась в том, что сегодня она призовет нас совершить революцию. И речь ее была исполнена такого пыла, что, призови она к перевороту, более половины присутствующих наверняка последовали бы за ней свергать власть. К тому времени, когда она закончила свое выступление, мы все пылали страстью к мятежу, и зал возбужденно гудел, проникшись еще более горячим стремлением добиться победы нашего дела.

Настало время сделать перерыв и обсудить поднятые ею вопросы за чашкой хорошего чая. Однако мы с леди Хардкасл, как и договаривались, воспользовались коротким перерывом на чай и, не привлекая внимания, устремились к дверям.

Возле них стояли две дамы, которые проводили нас до порога, туда, где начиналась темнота холодного вечера.

Одна из них сказала:

– Прощайте, дамы. И поберегитесь.

Вторая заставила меня остановиться, заметив:

– Тут собралось несколько лбов, которые вроде как хотят устроить бузу. Кликните нас, когда надумают к вам полезть.

Я обернулась.

– Лбов?

– Да пустяки, ничего страшного – так, студентики небось хотят поржать над глупыми женщинами, которые тоже желают голосовать. Они вас не тронут.

– А захотят, заорите во все горло, и мы зададим им перцу.

Я была заинтригована.

– Так вы суфраджитсу? – спросила я их. – Я читала о том, как вас готовят.

Они рассмеялись.

– Нет, дорогуша, это не про нас, – сказала та женщина, которая обратилась к нам первой. – Мы просто любим почесать кулаки. Но мы надеемся, что скоро нас поднатаскают.

– Суфраджитсу? – недоуменно повторила леди Хардкасл.

– Простите, миледи, – извинилась я. – Пару недель назад я собиралась прочитать вам эту статью, но, видимо, позабыла. Тех, кто заинтересован, ЖСПС обучает приемам джиу-джитсу – одному из японских боевых искусств. Принцип, лежащий в его основе, похож на кое-что из того, чему Чен Пин Бо обучал меня в Китае – ты используешь силу и размеры противника против него самого. Джиу-джитсу идеально для худеньких и невысоких женщин, и оно начинает помогать им в их стычках с чересчур… рьяными полицейскими.

– Выходит, вы кумекаете в этом деле? – спросила вторая женщина.

– Нет, техника джиу-джитсу мне не знакома, – ответила я. – Рукопашному бою я училась не в Японии, а в Китае. Но я вполне могу научить вас кое-каким приемам, чтобы вы могли защищать себя и других до того момента, когда пройдете соответствующую подготовку.

– Это было бы здорово, – сказала она.

– Меня зовут Флоренс Армстронг, – представилась я, пожав ей руку. – Леди Бикл знает, как со мной связаться. Скажите ей, что я вызвалась провести занятия со всеми, кто желает научиться полезным приемам самообороны.

– А как же, скажем, – отозвалась она. – Меня зовут Сисси, а это Айда.

– Рада познакомиться, – сказала я. – А это моя хозяйка – леди Хардкасл.

Они обе сделали книксен и хором проговорили:

– Рады познакомиться, мэм.

– А я рада познакомиться с вами, дамы. Спасибо за заботу.

– Рады стараться, миледи, – отвечала Сисси и, отворив перед нами дверь, подержала ее.

Выйдя на улицу, я сказала:

– Вы же не против того, что я вызвалась их учить, верно? Все произошло так быстро, что я просто не успела вас спросить.

– Ты не крепостная, моя дорогая, – сказала она. – И можешь делать то, что пожелаешь. И я была бы крайне разочарована, если бы ты не вызвалась им помочь, думаю, это чудесная мысль. Знаешь, я очень горжусь тобой и твоими боевыми навыками. Говорю я об этом недостаточно часто, но я горжусь, горжусь.

– Спасибо, – отвечала я. – Вы очень доб…

– Эй, вы! – закричал из темноты мужской голос. – Возвращайтесь домой и начинайте заботиться о своих мужьях.

– Кажется, кто-то только что крикнул мне «эй, вы», – сказала леди Хардкасл. – Какое хамство. Мне уже несколько лет не доводилось слышать этот хамский оклик.

– Полагаю, он крикнул «эй, вы» нам обеим, – отозвалась я. – Сделаем ему внушение?

– Думаю, дело того не стоит. Как и говорили те дамы, скорее всего, это просто студенты, которым хочется пошалить.

Приблизившись к воротам, мы увидели в свете уличного фонаря, что это и впрямь всего лишь кучка молодых людей в университетских шарфах. У их ног на земле стояли пустые пивные бутылки.