– Эх, е-мое! – «разжалобился» Вадим, состроив кислую мину. – Так у меня всего стольник… Самому-то ничего не остается!

– Что ж так плохо живешь? – загоготали оба мордастых. – Ну, давай, давай, не дергайся! Живее!

Забрав бутылку с пивом, мордастые вышли на улицу, на глазах стоявшего невдалеке гаишника сели в красную «девятку» и куда-то покатили. Успев схватить взглядом номер машины, Вадим подошел к сочувственно взирающим на него клиентам пивбара.

– Народ, а это что за «перцы»? – кивнув вслед мордастым, поинтересовался он.

– Это? Шикасы… – неохотно пояснил один из парней, луща сушеную рыбину. – Можно сказать, тутошние короли. Видел? Пили, пили, а сели в машину – мент даже отвернулся. Они тут у нас здорово хреновертят. Просто удивительно, что с тебя взяли только на пиво. Ты ж новенький?

– Нет, я тут проездом, – пояснил Вадим.

– А-а… А то, если бы был новеньким, ты бы им еще и «поляну» накрывал. Попить и пожрать они здоровы.

Еще немного порасспросив о Шикасах, Вадим вновь сел на мотоцикл и покатил в сторону молокозавода. Объездив кругами прилегающие кварталы, вскоре он заметил у подъезда одной из двухэтажек красную «девятку» Шикасов. Припарковавшись так, чтобы его не было заметно, он приступил к «ремонту мотоцикла». Ждать пришлось около часа. Появившиеся из дома Шикасы загрузились в свое авто и куда-то покатили. Выдержав паузу, следом помчался и Вадим. Он неотрывно следовал за приятелями, которые, останавливаясь у мелких торговых точек, ненадолго туда заходили, после чего ехали дальше. Сделав «круг почета» по городу, Шикасы вернулись к своей двухэтажке. Когда они вышли из машины, у одного из них зазвонил сотовый. Вадим немедленно припарковался за углом и, маскируясь за деревьями, подобрался поближе к говорившему.

– …Ты, дешевка! – орал тот в трубку. – Мне твои проблемы по херу! Завтра же чтобы бабло принес в зубах. Понял? Чего-о-о? Квартиру продавай, огрызок дрепаный! Иначе на счетчик поставим. Тогда и твоим внукам платить придется. Если только они у тебя будут.

– Чего он там? – прокряхтел второй, доставая из багажника сумки с водкой и продуктами.

– Скулить надумал. Мол, по деньгам кредит давно погашен, у него уже ничего не осталось, дети голодают. Ну вот, я ему и дал понять, что если башлять как следует не захочет, ему и всей его ораве будет звиздец…

Продолжая обсуждать проблемы вышибания долгов, Шикасы скрылись в подъезде.

Теперь было совершенно очевидно, что эти двое отморозков проживают именно здесь. В пивбаре Вадиму рассказали, что Шикасы и третий, который отправился в мир иной, появились тут в конце зимы. Сняли комнату в районе молокозавода. Сначала, видимо, присматривались – вели себя тише воды, ниже травы. Но потом, поняв, что милиция их особо притеснять не собирается, развернулись вовсю. Кого-то из ментов припугнув – семьи-то есть у всякого, кого-то подкупив, они к этому времени в городе чувствовали себя королями. Сейчас подле них начала кучковаться подросшая шпана, что грозило появлением в городе весьма серьезной банды.

Неуязвимость трех отморозков посетители пивбара объясняли еще и тем, что убитый был уроженцем неких южных краев, земляком зама местного райотдела. Потому-то убившему его парню и дали реальный срок, хотя сидеть должны были сами отморозки. Как утверждали сосновцы, бандиты уже настолько укрепили свое финансовое положение, что в престижном квартале райцентра начали возводить себе элитные коттеджи. Во всяком случае, три наполовину построенные коробки, принадлежащие неким «неизвестным частным лицам», приписывали именно им.

…Тем же вечером невдалеке от молокозаводского квартала появилась неприметная, уже потрепанная «Ода», на которую едва ли кто обратил достаточно пристальное внимание. Прибывшие на ней трое мужчин в сгущающихся сумерках сидели на корточках у переднего правого колеса своего авто и, как можно было судить со стороны, обсуждали проблемы с его ступицей. Но на самом деле тема их разговора была весьма далека от автомобильных проблем.

Неожиданно сзади раздался шум шагов, и послышался чей-то голос, напоминающий лай щенка, но уже пытающегося кусаться:

– Мужики, а ну-ка, скинулись на сигареты!

Все трое оглянулись и увидели компанию из шести «акселератов» лет по семнадцать, жующих жвачки, что, по мнению сопляков, видимо, придавало им «крутизны». Взирая на незнакомцев, главарек этой шайки постукивал пальцами по карману, в котором лежало что-то увесистое. Скорее всего, кастет. В принципе, разделать этих начинающих шакалят «под орех» для Федора и его спутников труда не представляло. Но это означало бы срыв задуманного. Поэтому здесь лучше было «сыграть в поддавки».

– Сколько вам? – деловито спросил Романцов.

– По стольнику с носа… – «с понтами» объявил главарек.

Молча вынув из кармана триста рублей, Федор сунул их юному отморозку. Взяв деньги, тот явно пожалел, что запросил так мало. Но, встретившись взглядом с незнакомцем, затевать разговор о деньгах почему-то тут же расхотел и вместе со своей кодлой поспешил удалиться.

– Вот вам и подрастающее пополнение Шикасов… – глядя вслед исчезающим в сумерках сопливым негодяям, отметил Федор. – Если эту шваль не остановить, их потом уже и тюрьма не исправит.

– Исправим, дядь Федь… – покосившись шайке вслед, проворчал Вадим.

…Два месяца спустя он выполнит свое обещание, о чем Федор узнает гораздо позже.

Юный «шикас» никогда еще в жизни не переживал ничего подобного. Когда он после удачного «скока» поздним октябрьским вечером возвращался домой, с удовольствием ощущая в кармане приятную тяжесть нескольких «мобил» и кое-каких ювелирных украшений, у самого подъезда к нему неожиданно метнулись какие-то две тени. Удара в сплетение и челюсть хватило, чтобы главарек тут же отправился в нокаут. Очнулся он уже с кляпом во рту, привязанный лицом к дереву, как он сразу догадался, невдалеке от своего дома. Снятая с него куртка валялась рядом, штаны были спущены. Кто-то, едва различимый в темноте, шепотом спросил:

– Уже очухался? Нормалек!

И тут же обжигающий удар плети-нагайки обрушился на его спину. В глазах главарька от нестерпимой боль полыхнули зеленые искры, он задергался и отчаянно замычал, но нагайка продолжала безжалостно хлестать по его спине и голому заду. Отмерив десять ударов, через некоторое время неизвестные хлестнули его еще пару раз, после чего кто-то громким шепотом объявил:

– Ну, хорош с него! Слышь ты, козленок, если будешь и дальше всякой херней заниматься, на этом же дереве повесим за ноги. Понял?

Деморализованный и вусмерть напуганный главарек торопливо замотал головой. Оставив его стоять привязанным к дереву с голой, исхлестанной до крови задницей, неизвестные куда-то ушли.

Где-то в проулках, выкатив из кустов мотоцикл, эти двое, все так же шепотом, обменивались мнениями:

– Ну ты, Санек, садюга! Договорились же всего десять плетей! У него и так на жопе ничего живого не осталось… – упрекнул своего напарника один из полуночников. – И отвязать бы его надо было.