Я пригляделся. В тени что-то стояло. Я подумал, что это очередной «растущий камень», правда гораздо меньшего размера, как вдруг рассмотрел подобие лица на верхушке фигуры. Отчетливо просматривался нос, глаза, перекошенный словно бы в немом крике рот. Но вот все остальное слабо сопоставлялось с человеком: продолговатая шея; туловище, словно бы расслоенное как пирог – середина отчетливо выходила за общие границы, а низ напротив, проваливался до самой спины, и, кажется, слегка даже заходил за нее; левая нога – если это действительно была она, – стояла отдельно, и только тонкая черная полоса соединяло ее с общим телом, вторая нижняя конечная была утолщена в два раза и больше походила на корень дерева.

– Боже! – только и смог выдохнуть я.

– Да, впечатление действительно удручающее. А если знать, что внутри этого запрятан разум живого человека, не способного вырваться за пределы зависшего перса, то становится и вовсе не по себе.

– И что, никак нельзя его высвободить?

– Нельзя. Ну то есть наверняка я так говорить не могу, просто потому что никто и не пытался особо. Но судя по общему времени пребывания в игре лаг действительно сильный.

– А оффлайн? Почему оттуда не попробовать освободить?

– Большая часть багнитов – это клиенты «зеркала».

– Какого еще «зеркала»?

– Была такая фирма – «Зеркало Inc», предоставляющее за небольшую плату в пользование вирт-камеры. Многие геймеры туда перешли. Вначале все шло нормально, но потом конкуренты их начали по чуть-чуть вытеснять. И в один из дней компания прошла исчезла, точнее ее руководство. А те, кто был в вирт-камере так и остались там. И никто не знает где эти самые вирт-камеры с людьми, потому что, когда полиция проникла в офис, он был пуст. Неизвестно, почему вирт-камеры не срабатывают на аварийное отключение – я думаю, что в этом виновато само руководство компании, или не качественные камеры были закуплены или намерено это сделано, чтобы недовольные клиенты не могли им в реале предъявить иск. Так что бедолаги теперь навечно здесь замурованы. Или до тех пор, пока не произойдет деинсталляция. Правда неизвестно что будет с ними в реале, когда они выйдут из игры – поддерживалась ли там все это время система жизнеобеспечения? Даже думать страшно, что там может быть. Склеп.

Я притормозил еще. Потом подумал и полностью остановил машину.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Рокки.

– Хочу глянуть на багнита.

Мне действительно было интересно. В первую очередь хотелось понять – жив ли бедолага или пытки его закончились?

– У нас мало времени! – предупредил робот, но я его ужу не слушал – вышел из машины и направился к каменной статуи.

3

Издалека багнит и в самом деле походил на камень – черный матовый. Но подойдя ближе я смог рассмотреть его лучше. Это был человек самый настоящий в форме с оружием. Но только покрытый каменной пылью, такой мелкой, что она проникла в поры и одежду. Сколько же он здесь простоял, что так запылился, словно ненужный хлам на чердаке?

– Это плохая идея, – почти над самым ухом прошептал Рокки чем меня сильно напугал.

– Что?

– Говорю, что плохая идея выходить из машины. Тут могут быть различные…

– И что, мы никак ему не можем помочь?

– Думаю, что никак.

– А если пустить пулю в лоб?

– Ты очень «добрый» парень, всегда рад оказать посильную помощь нуждающимся! – начал язвить робот, но я его перебил.

– Я серьезно. Он ведь заперт в теле этого перса. А если убить перса?

– Я уже говорил, что неизвестно, что там происходит в оффлайне, в том месте, где стоит вирт-камера этого багнита. Может, он такой же, как и ты – единственная возможность жить – это быть в игре, пусть и в таком состоянии. А убьешь перса – умрёт и он сам.

Мне действительно хотелось помочь этому бедолаге. В душе появилось что-то вроде сочувствия. Я понимал парня, ведь тоже был в каком-то смысле заперт в игре. Только я, в отличие от него, имел шанс на спасение – мог совершать какие-то действия, играть, одним словом. А здесь – без единого шанса, только надежда, и то если еще не умерла. Так ведь и сойти с ума не долго.

Я взглянул парню в глаза. Они были так же черные, как и все тело, пришлось оттереть и рукавом куртки. Это мало помогло, но теперь можно было хотя бы лучше рассмотреть лицо стоящего перед нами. Это был молодой парень лет тридцати, с худым лицом, острой бородкой, усами. Внимательный пристальный взгляд недвижимо упирался вдаль. Я вновь пригляделся к лицу. Что-то в нем было мне знакомо, только въевшаяся черная пыль, затонировавшая цвет, не давала понять, что именно.

А потом меня словно ударило током.

– Это же… – договорить я не смог.

Вместо меня это сделал Рокки.

– Это же ты!

1

Не может быть?

Или может?

Черт, я действительно не знал возможно ли такое! Дьявольщина какая-то, иного слова и найти не могу.

В голове роились и гудели мысли, словно потревоженный улей. Растерянность сковала тело. Наверное, надо было что-то сказать, но слова застряли в горле и из горла доносился лишь тихий хрип. Я смотрел на черное каменное лицо своего близнеца и чувствовал, как холодная липкая тревога ползет по затылку, пробирается в поры кожи.

– Это же я, – наконец смог произнести в слух то, что так упорно не лезло из горла наружу, застряв, словно рыбья кость.

– Ты, – кивнул Рокки. Его растерянность быстро сменилась любопытством.

– Но как…

– Просто совпадение, – видя мое смятение, поспешно добавил робот. – Выбор перса происходит из ограниченного количества лицеформ, хранящихся в базе. Просто совпадение, невероятное, но совпадение.

– Нет, это не совпадение, – возразил я, осматривая багнита. – Смотри, у него и автомат какой у меня сейчас. И одежда. И даже вот царапина на лице, которую я получил, когда со «шкуродерами» и Хорсом воевал. Это – я! Без сомнения, я!

– Действительно, – хмуро произнес робот, внимательно осматривая статую. Даже ковырнул пальцем плечо.

– Рокки, какого черта тут происходит?!

Мне стало не по себе. Видеть себя, застывшего из-за лага игры было весьма странно и страшно одновременно.

– Я пока не могу найти этому пояснение. Но лучше убраться отсюда подальше. Пойдем обратно в машину, нам надо ехать…

– Нет. Мы его тут не оставим!

– Что?! Это же бред! Это багнит! Зависший в игре перс!

– Это – я! И мы его тут…

– Случайность! – Рокки подпер руки в бока, выпятил грудь. – Одна на миллион, но вдруг выпавшая. В жизни всякое бывает.