— Интересно, это чем же? — спросил один из капитанов.

— Скучать не приходится, — ответил я, стараясь быть немногословным.

— То-то я смотрю, два года в матросах бывший старшина роты отсидел, — промолвил начальник Моринспекции Ермолаев. — Другие за это время уже до вторых помощников доскакали, а ты даже не просишься. Или раздумал капитаном стать?

— До капитана ему еще далеко, — вступилась инспектор, — а вот побоцманить он уже успел, и неплохо.

— Так, может, и оставим его в этой должности, — прервал начальник кадров, — молодые боцмана с образованием штурмана нам нужны.

— У нас старых, правда, с другими университетами, хватает, а этот, говорят, и материться по-настоящему не научился, — заступилась Дорофеева.

— Этому еще научится, — сказал капитан постарше. — А как у вас с немецким языком? — и продолжил уже на отличном немецком: — Не забыли еще?

Пока я думал, на каком языке отвечать, Ермолаев ответил за меня: — Если подзабыл, вспомнит. Берите его к себе. На верфи в Ростоке и проверите. Я его вам по блату уступаю, на него еще кое-кто виды имеет.

— Хватит авансы давать, — подвел итог Михайлов. — Это мы решать будем, куда его направлять. Вы сначала, Сергей Николаевич, — обратился он начальнику Моринспекции, — техминимум у него примите, да построже. За два года в матросах всю училищную науку забыть можно, — и обращаясь ко мне, подытожил: — Ну что, Веселов, не без замечаний, но экзамен у Сейдбаталова ты выдержал. Будем выдвигать тебя в штурмана, уж больно защитница у тебя хорошая. Куда, потом определим, когда техминимум сдашь, но более двух недель подготовку. Не затягивайте — обратился он уже ко всем.

Из кабинета начальника мы вышли вместе с инспектором. Та без промедления написала копию приказа о направлении на техминимум.

— Вот и кончилось твое пребывание в матросской должности. Серьезный шаг делаешь, и если на этом пути споткнешься, матросом я тебя уже не возьму, имей это в виду. Успеха тебе, особенно тщательно готовься в Навигационной камере, на третьих штурманов вешают теперь электронавигационные приборы.

Когда я готов был уйти, она взяла меня за рукав и сказала голосом, лишенным официальности: — Я уверена, что ты не споткнешься. Иди, там тебя Чиж ждет. Он-то и разъяснит, с чего начать. Подожди, — она задумалась. — Ах, вот, чуть не забыла главное. Обязательно пошей форму и фуражку. Если не возьмутся в нашем ателье, у них всегда заказов полно, да только не от моряков, Чиж подскажет — он из юнг, выход всегда найдет.

Чижиков ждал этажом ниже, сидя на широком подоконнике. От его улыбки и просто оттого, что в нужную минуту он появлялся рядом, словно черт из табакерки, мне стало легко и приятно.

— А я вас там, наверху искал, — не зная, с чего начать, сказал я.

— В этой конторе, чем выше, тем начальства больше. Запомни, если хочешь подумать или радостью поделиться, спускайся сюда. Чем дальше начальник от дверей своего кабинета, тем больше у тебя шансов, что не потянет он к себе в кабинет.

Посмотрел на меня внимательно и спросил: — Поздравлять тебя или как? Куда пошлют, не сказали?

— Нет, только Евгения Ильинична заставляет форму шить, да просит с этим поторопиться.

— За форму не волнуйся, если надо, Рахильчик за ночь сошьет, и сидеть она на тебе будет, как на адмирале Нельсоне. А техминимум сдавать лучше без формы, на первый раз меньше придираться будут. Начни с Навигационной камеры и картографии. Завтра с утра и приходи, там и про форму твою поговорим.

Он заторопился, протянул на прощание руку: — Я в Торгмортранс, продукты на рейс подберу. Это меня Дорофеиха попросила подойти, дать тебе вводный инструктаж. Поздравлять тебя рановато, но я за тебя рад. Завтра поговорим подробнее, бывай, — он, словно колобок, вмиг скатился по лестнице и скрылся за дверью.

Я подумал: хорошо, что у меня есть такой друг, вернее, старший товарищ. Да вообще хорошо, что остался в Таллине.

С форменной одеждой вышло все, как ожидали — пришлось обратиться к Рахильчику. Тот недолго обмерял меня с головы до ног и произнес монолог, вселивший в меня изрядную долю оптимизма: — С вашей фигурой можно не беспокоится, шить на нее просто удовольствие. Я вам так скажу, молодой человек, вам будут завидовать ваши коллеги, если вы, конечно, научитесь носить свой китель так, как это делали морские офицеры в старое время. Морская форма невероятно проста и потому совершенна. Она лишена излишеств, которыми увешаны парадные мундиры офицеров других родов войск, особенно штабных и их адъютантов. А знаете почему? Морские офицеры даже на кораблях носили форму ту же, что и на приемах у самого императора, только менялся цвет, но не покрой. Поэтому морской офицер умел носить форму легко и изящно, словно это была его вторая кожа. Слушайте, что скажет вам Рахильчик, который в этом деле понимает. Вам не хватает немного пополнеть, совсем немного. Когда наденете мундир, посмотрите внимательно на себя в зеркало, и если все в порядке, то забудьте, что вы одеты. Ходите так, как вы ходите по пляжу, когда на вас с интересом смотрят женщины. А я вам-таки сошью такой мундир, и вы будете в нем красавчик. И еще маленький совет старого портного, делайте утром зарядку, чтобы сохранить стройной фигуру, и вы сможете носить мой пиджак, когда станете капитаном. Вам останется только сменить галуны и пуговицы. Завтра к вечеру прошу вас на примерку.

Через три дня я получил свою первую штурманскую фирменную одежду. Не знаю, потому ли, что я следовал совету портного, или потому, что мой дальнейший путь к капитанству был не так долог, добротное творение портного носил довольно долго и с удовольствием. Скорее всего, причиной этого был высокий профессионализм Рахильчика, которого знал весь свет Таллина и не только.

Кто впервые дал название техминимума тяжкому и длительному испытанию на право занимать ту или иную должность на судах Министерства морского флота, вряд ли станет известно, но слово минимум, здесь явно не к месту. В процессе этого "минимума" приходилось отвечать на такое количество вопросов в различных службах и отделах, которое превосходило все вместе взятое, на которое мы ответили на экзаменах в училище. При этом здесь каждый экзаменатор задавал практические вопросы, разумеется, не простые, а нередко такие, что он и сам точного ответа еще не отыскал. Какого либо перечня вопросов не существовало, основные касались практической деятельности штурмана, независимо от должности, будь ты начинающий