Но там мы будем ближе к разгадке случившегося. А конкретно — к выходу из города. Ведь если верить карте, это последний ярус города полигона, а значит, за ним следует выход!

Арейни смотрел на меня, не отрываясь. И, пожевав губами, вдруг спросил:

— Выход куда, Джек?

Я понимал, что это вполне логичный вопрос. И на него придётся давать ответ, только вот у меня его не было. Точнее, не было его разумной и объективной формулировки. Я шестым, седьмым, да хоть десятым чувством понимал, что ответы могут быть близко. У меня буквально под кожей начинало зудеть от предчувствия. Только вот ответы на что? Меня в первую очередь интересовала отнюдь не система, не её последствия или причины возникновения. Это пусть учёные разбираются. Мне нужен был чёткий ответ на вопрос: как вернуться домой?

Да, это до сих пор было моей целью номер один. Я не собирался до конца своей жизни играть в догонялки со смертью на это грёбанной планете, где каждый второй имеет длиннющий послужной убийственный список. А каждый первый попросту верит в инопланетян, которые годами приказывали ему расчленять людей. Инопланетян можно заменить на макаронного монстра, рептилоидов или покойную матушку — суть одна. Эта планета — рай для психов. И пусть полностью нормальным я себя назвать не мог, но и до такой жизни скатываться не хотел.

И это значило только одно — мне нужно было найти выход. Но кроме этого самого стремления у меня больше ничего не было. Минимум информации, максимум домыслов.

Все эти мысли нагоняли смертельную тоску, хотелось прямо сейчас удариться об стену до пролома черепа. Нет, определённо, не спать вторые сутки подряд — это плохо.

— Вы же понимаете, — мягко и тихо продолжил Арейни, снимая очки и протирая линзы краем халата, — что за пределами города может быть в сотню раз опаснее, чем здесь. Если тут, на последнем слое, была всего одна ветлечебница, то дальше идёт целый открытый мир. У меня есть пара теорий относительно развития и мутации вируса. Если всё пойдёт по худшему из вариантов, то город — это единственное безопасное место на всей планете.

— А у меня есть другая теория, — его слова меня сейчас только злили. — Она звучит так: нахрен все теории! Если за пределами города так опасно, в чём я лично уже сомневаюсь, значит, будет гораздо лучше умереть там, чем продолжать такое существование! Вы не согласны со мной, док? — резко вызверился я.

Арейни задумчиво вернул очки на место.

— Согласен, — вздохнул Чаин. — И не согласен одновременно. Простите, во мне говорит привычка. Эта планета — наш дом. Мы провели столько времени в условиях развития вируса, что не заметили, как стали зависимы хоть от какого-то ощущения безопасности.

Мне на мгновение стало стыдно: я здесь без году неделя и кричу о том, что пора идти разведывать, а местные годами пытались отвоевать себе хотя бы часть безопасной территории, чтобы жить тут не просто как кучка преступников, а вместе со своими семьями. На секунду представил, что какой-то пацан кричит мне о том, что надо увезти за слой Лиз и там благополучно сдохнуть, так как тут сидеть уже невмоготу.

— И вы простите, док, — выдохнул, мгновенно остывая. — Я вспылил. Но основная мысль проста: комплекс перестал быть безопасным местом. Триада — не единственная наша возможная проблема. Тут хватает воинственных соседей и без неё.

— Я понимаю и разделяю ваше стремление. Мы обязательно обсудим это сегодня же вечером, — кивнул Чаин. — А завтра вернёмся к этому вопросу с вами.

Я лишь сухо кивнул, теряя всю охоту разговаривать. Да и способность, если уж на то пошло. Глаза начинали слипаться, в них как будто песка насыпали. Глянул на мартышку — та благополучно спала, свернувшись в комочек и притянув к себе длинный хвост. Наши крики ей совсем не мешали.

Я убрал карту, уставился на пустую столешницу. Настроение было отвратным и то, что в проходе появилась Алиса и вежливо кашлянула, отвлекая внимание на себя, этого не поменяло. Скорее наоборот.

— Что? — еле шевеля языком, уточнил я. При этом совершенно не было желания слышать ответ.

Но он всё-таки прозвучал:

— У нас гость, — сообщила Алиса слегка разводя руками.

— Кто на этот раз? — сон отошёл на второй план, я напрягся. Кого принесло? Триада всё-таки решила нагрянуть?

— Какой-то горбатый вайерис со свитой, — пожала плечами помощница.

— Вот только его не хватало!

Глава 18. Нет человека = нет проблем

Залпом допив зелёную бурду, именуемую Калумом чаем, тру глаза, заставляя их открыться. Спать хочется неимоверно, но сейчас этого делать никак нельзя.

— Так что мне делать с вайерис? — Алиса вопросительно смотрит на меня.

— Перестрелять нахрен и бросить трупы к тем, что из Триады, — бросаю раздражённо.

Алиса скептически приподнимает брови, прекрасно понимая, что я несерьёзно.

— Пусть на пустыре постоят, в комплекс не впускать ни под каким предлогом. Калума и с пяток вооружённых бойцов в брониках к выходу. Будем разговаривать, раз уж пришли. Посмотрим, к чему приведут эти переговоры. С одними, вон, уже поговорили, теперь тела складывать негде, — злобно скалюсь. — Эльфов не звать, наших вайерис тоже. Пока поговорим сами.

Да, зря эти ребятки решили явиться именно сегодня. Сейчас я могу убить за кровать, подушку и несколько часов сна. На глаза попалась мартышка, спокойно дремлющая на столе. Завидую я ей, безудержно.

— Дверь закрыть, никого не впускать. Пусть животное спит, — отдаю приказ и выхожу из зала, слыша, как Алиса закрывает дверь на ключ.

Оглядываю себя, прикидывая, стоит ли переодеться. Ответ получаю утвердительный, так что топаю в комнату. С усмешкой оглядываю смятую постель, на этот раз абсолютно пустую. А нормальных людей это обычно вгоняет в депрессию, да. Быстро переодеваюсь, снижая радиус поражения ароматами немытого тела. Душ бы не помешал, но сейчас не до него.

Спускаюсь вниз: у входа уже стоят мои экипированные бойцы с винтовками. Заглядение, ничего не скажешь. Перехватываю протянутое Калумом оружие, киваю:

— Пошли, нас там уже заждались.

Дверь распахивается, я выхожу первым, всматриваясь в предрассветных сумерках в массивные фигуры на пустыре. Горбун и генерал-выскочка особенно выделяются на фоне остальной делегации. Кстати, их довольно немного, я насчитал всего восьмерых.

Подхожу вплотную, недвусмысленно удерживая палец на спусковом крючке.

— Приветствую