Дракон все же был бит. Но, учитывая его состояние, — очень нежно!

К наставнику Алвису я постучалась уже поздним вечером, после того, как Эйнар снова провалился в целительную дрему, и я решилась его оставить.

Накопившаяся масса вопросов была близка к критической, пытаться допрашивать ректора занятие бесполезное, да и жалко его терзать, его и без меня здорово погрызли, но в наличии имелся еще собрат-темный, и вот его я как раз и собиралась загнать в угол, и, надавив статусом наблюдателя, вытрясти нужные ответы.

Черный дракон открыл на мой стук сразу, как будто ждал — и я уставилась на него, презрев правила приличия.

Интересно, и как я не увидела этого сразу?

Дракон, ничуть не смущаясь, оперся плечом о дверной косяк, позволяя мне себя разглядывать.

Черные волосы — у драконов цвет волос и окрас чешуи всегда совпадает. Смуглая кожа, распространенная среди крылатых, очень темные глаза. Фигура, чуть более сухощавая, чем у того же Эйнара, но всё равно, достаточно массивная… Если сравнивать с привычными мне, конечно.

Излом бровей очень характерный, и линия переносицы, и узнаваемая линия подбородка, а вот рисунок губ незнакомый, и скулы тоже сбивают с толку, но все равно — это мелочи.

Стоило только разок как следует приглядеться — и всё становится очевидным.

Он прислонился к косяку — пальцы зацеплены за ремень, одна нога заведена за другую… Ни малейшего напряжения в нем не ощущалось, поза существа, у которого нет абсолютно никаких срочных дел. Дракон терпеливо переносил мой осмотр, расслабленный и вальяжный, и ждал вопросов.

Но задала я все же не тот вопрос, что вертелся на кончике языка:

— И как вы двое умудрились не уберечь ректора?

Наставник по темной магии хмыкнул, и принял более прямостоячее положение:

— Вы спрашиваете, как наблюдатель от темных магов, адептка Тереса?

— Нет, это я спрашиваю как частное лицо, — честно созналась я, — А как наблюдатель я спрошу, как эта тварь вообще умудрилась навредить взрослому, настороженному дракону?

Этот вопрос, конечно, был насущней первого. Какими возможностями нужно располагать, чтобы успешно противостоять пришедшей по твою душу тройке сильных, опытных, ожидающих подвоха драконов?

Да и с первыми четырьмя не ясно… Можно подкараулить жертву, застать врасплох — но расправиться с первого удара с драконом в истинной форме нужно еще суметь. Четыре раза. Без осечек и промахов, иначе о покушениях уже знали бы.

Алвис посерьезнел и вздохнул:

— Проходите, — посторонившись, он пропустил меня в свою комнату.

Да, это не те темы, на которые говорят в коридоре.

Я обвела взглядом жилье черного дракона. Помещение, побольше моей комнаты, было обставлено без претензий: кровать, пара кресел у камина, просторный рабочий стол, и — заслуживающий отдельного внимания огромный шкаф, занимающий целиком одну сплошную стену. Приглядевшись, я сдержала довольную ухмылку: кажется, кто-то мухлюет с пространством, и этот шкафчик гораздо больше, чем, исходя из размеров комнаты, можно было бы предположить.

Алвис, не торопя, позволил мне оглядеться, и только после этого указал мне на одно из кресел, предлагая садиться.

Интересно, он со всеми адептами так терпелив, или мои предположения верны — и он прекрасно об этом знает?

Черный дракон между тем устроился во втором кресле, вытянув на скамеечку длинные ноги, задумчиво переплел пальцы рук, и выдал:

— Эйнар принял на себя проклятие, рассчитанное на всех троих. Это была ловушка. Правда, потрошитель нас тоже не ждал, так что мы за малым его не схватили, а проклятье было подготовлено так, на всякий случай — если вдруг придется экстренно спасаться… И именно эту мысль уловил наш ректор-менталист, после чего просто закрыл меня и Ивара собой, на манер щита, за секунду до сработавшего проклятия.

Я недовольно поджала губы, хотя и признавала рациональное зерно в таком поступке: если бы в ловушку попался единственный специалист по темным проклятиям, помочь ему было бы некому.

Но, с другой стороны, могли бы и Иваром пожертвовать! Почему именно мой ректор?!

Алвис хмыкнул, явно подозревая о моих недобрых мыслях и претензиях, и продолжил:

— Меня тоже очень интересовало, как этот мерзавец умудрился создать такое проклятие, которого вполне могло хватить на троих драконов, и хватило бы, не поймай Эйнар кончик его мыслей. Так что, когда ясно, что с ректором все в порядке и моя помощь не нужна, мы с Иваром снова наведались в логово потрошителя, — темный откинулся на подголовник кресла, и устало потерся затылком о грубоватую ткань, а потом неожиданно уточнил: — Хотите вина, Тереса?

Я прислушалась к себе, и неопределенно повела плечами. Состояние мое, в принципе, не вызывало беспокойства, я сегодня много и тяжело колдовала, потом пережила несколько очень неприятных часов в подвешенном состоянии, дожидаясь пока бронзовый дракон очнется, и гадая, не изувечила ли я его, неправильно перекроив ауру…

Так что да, определенно, я хочу вина!

Алвис ненадолго исчез из поля моего зрения, а вернувшись, протянул мне наполненный бокал, опустился в кресло, опустив початую бутылку на пол, и задумался, баюкая свой бокал в ладонях, как бутон.

Красная густая жидкость облизывала прозрачные стенки, и снова стекала, а дракон сосредоточенно смотрел в ее прозрачные глубины.

Мне становилось откровенно нехорошо от этой картины. Что такое они нарыли, что теперь темный (темный!) откровенно не хочет об этом говорить?!

— Вы пейте, Тереса, — спохватился дракон, и слабо улыбнулся, — Вино не отравлено.

Конечно, не отравлено. Пока он мялся, я от нервов успела проверить свой бокал и его содержимое на всё, что знала.

— Тереса, вы знаете, что у драконов не бывает полукровок? — спросил, наконец, Алвис.

Я кивнула, и пригубила напиток. Посмаковала. Вкусно.

— Дети в смешанных парах всегда наследуют расу матери. Это связано с некоторыми физиологическими особенностями присущими драконам, женщина любого другого вида попросту не сможет выносить и родить дракона — да хотя бы потому, что, детеныш появляется из яйца, и происходит это в истинной форме. Но, тем не менее, для любви преград нет. И…

Он запнулся, сжал переносицу, и с усилием помассировав ее, взял себя в руки. И продолжил рассказывать:

— Драконицы рожают только драконов. А вот от мужчин получаются самые обычные человеческие детки. Часто — с магическим даром, хоть это и зависит во многом от матери. Здоровенькие, крепкие. Но — просто люди.

Я почувствовала, как от ужаса у меня начали шевелиться волосы… Нет.

Только не это. О, Тьма, всепрощающая и всеприемлющая, пусть будет не это!